Уходим, ребята, в поход.
С тобой, милый дом и работа,
В агентстве «Аэрофлота»
Оформим на месяц развод.
Нервозные сборы, друзей уговоры,
Их праздный интерес
Остались под нами, умчались с огнями,
Возносит нас ТУ до небес.
Ну, что забыл ты на тропе,
Что ищешь ты в бурном пороге,
Что ждёт тебя в дальней дороге,
Что хочешь найти ты в себе?
Красоты природы, капризы погоды
И тишину тайги.
Рюкзак за плечами и холод ночами
Да мокрые сапоги.
Тяжёлые вёрсты и крупные звёзды,
И наглые комары.
Костёр среди ночи и грустные очи,
И песни до поздней поры.
1973
Є такі місця в моєму краї,
Ні на що я їх не проміняю.
Де Донець з Осколом побратались,
На човнах в дорогу ми зібрались.
Там шумлять гаї несходжені,
Білі кручі заворожені.
Солов’ї для нас стараються,
Між собою сперечаються.
Біля вогнища пісні і гам,
Хоч назавтра веслувати нам.
Зорі яснії горять над головою.
Краю рідний, я милуюся тобою.
Не нап’юсь твоєю вродою,
Лісовою прохолодою.
На твої стежки залучений,
Мов з дівчиною заручений.
1972
Приходит однажды такая пора,
Дорога зовёт нас к себе со двора.
Уходим мы в море навстречу ветрам.
Семь футов под килем!
Семь футов под килем! –
Несётся от берега к нам.
Азовское море – простор голубой,
Вдогонку несутся волна за волной.
Азовское море – идут корабли
И тает наш парус в туманной дали…
Мы были в походе недолго, друзья,
И нам уже снятся другие края.
Но наше Азовье в сердцах мы храним
И твёрдо считаем,
И твёрдо считаем,
Что снова мы встретимся с ним.
Азовское море – широкий простор,
Там волны с бортами ведут разговор.
Азовское море - лишь пенится след,
А парус в тумане растаял, как снег…
1971
Танцы для одних – стихия.
А у нас она другая:
Мореходы мы лихие,
Мчимся волны рассекая.
Пусть смеется жалкий скептик,
В безрассудстве укоряет.
Мы же молимся на ветер,
Что наш парус наполняет.
Паруса все ветром полны.
Курс зюйд-вест! И так держать!
Били в борт крутые волны
Нас стараясь наказать.
Волны те потом ласкались,
В полный штиль и тихий бриз.
И, как будто, извинялись
За ушаты пенных брызг.
Моря мудрую науку
Надо чётко постигать:
Ставить грот, рубить ли мачту,
Рифы взять, не дрейфовать.
Сколько кабельтов тот остров
Справа по борту держать.
Повороты – оверштаги
И коварный фордевинд.
Галсы – бейдевинд, бакштаги.
И в насмешку – «вмордувинд».
По серьёзному – левентик.
Только проку мало в нём:
Сколько раз меняешь галсы –
Все на траверзе одном…
В практике морской все точно!
В этом убедились мы.
Всё на судне однозначно,
От бушприта до кормы.
Да, мы тоже любим сушу,
Аргументов против – нет.
А пока ласкает душу
За кормою пенный след.
1971
Ни ветерка, ни дуновенья,
И тишину не описать.
А я стою, ловлю мгновенья
Один в степи, луне под стать.
Она прожектором холодным
Затмила звёздный хоровод.
Не торопясь, в пути свободном
Кроит на части небосвод.
Вдали река в холодном свете
Течёт в неведомую даль.
Тугие струны, волны эти
Уносят радость и печаль.
С невыразимою тоскою
Бреду я в лунном свете прочь…
Жаль – притяжение земное
Луне и мне не превозмочь.
1990
Всё хорошо: и горы, и погода,
И шум толпы, не умолкающий на миг.
Я тут бы жил в любое время года,
В конце концов, привык бы к речи их.
Обременённый массой поручений,
По магазинам рыскаю, как пёс.
За виды дивные мне тьма мучений!
О боже праведный, куда меня занёс?
- Пшепрошем, пане, иле то коштуе?
Цена подходит, но размер не мой.
Она молчит, чужую речь учуяв,
На пять минут и я стою немой.
И вдруг! О радость! Говор наш московский!
Или тверской, да разве в этом суть?
Три милых девушки на нашем, не на польском,
Не говорят, а, кажется, поют!
Откуда? Как? Давно ли в этом крае?
Приятель из Москвы, мой дом – Донбасс.
Как жаль – мы завтра уезжаем.
Обидно – раньше не встречали вас.
«Столичных» пачка по кругу летит,
Родной язык нам и без слов понятен.
Кто не курил - и даже тот дымит,
«И дым отечества нам сладок и приятен».
1980
Настала пора, мы снова в пути,
Хребет Ала-Тау у нас впереди.
Тропа поднимается круче и круче,
И вот высота, где гостят только тучи.
Мы чертим ступнями заоблачный рейс,
Желанной наградою стань, эдельвейс!
Подъём позади, и снова вперёд!
С тяжёлою ношей ступаем на лёд.
Коль нет ледорубов, совсем не беда,
Ведь наша стихия – живая вода.
Резвится Чилик – Талгара дитя,
Тяжёлые камни воротит шутя.
И наши судёнышки смять он готов,
Заране смакуя богатый улов.
Прижимы, пороги расставил в пути,
Попробуй дорогу такую пройти!
Пытается сбросить скакун седока,
Подобна мустангу в ущелье река.
Но твёрдый характер у этих ребят!
Они под конём побывать не хотят.
Сдаваться и хныкать никто не привык,
К степному Чарыну неси нас, Чилик!
Причудлив Чарына чарующий мир!
Как в детскую сказку завёл нас факир.
Здесь жаркое лето, суровые зимы,
Химер колдовских очертания зримы.
Вокруг тишина, раскалённый песок,
И пульс метрономом стучится в висок.
Скала вдруг качнулась, иль мне показалось?
И, кажется, глыба с откоса сорвалась.
Но в царстве химер тишина и покой.
И снова в дорогу – пора нам домой.
1990
Заходим мы в порог, и позабыл нас бог,
А чёрт на наши души посягает.
Но смелый капитан, конечно, не профан,
Он к чёрту наши души не пускает.
В который раз порог каскадами залёг,
И впереди «жандарм» нас поджидает.
Скромняга капитан орёт, как хулиган.
Представьте, дальше чёрта посылает.
Улёгся кэп наш спать, наш плот ему кровать!
Но и во сне он трубку не бросает.
А малый перекат шумит, как старший брат,
И кэп спросонья нос кормою называет.
И всё же подстерёг и нас один порог,
Крутой волною всех с плота смывает.
Тут не теряйся, брат, влезай скорей назад!
Последним капитан наш выплывает.
В прижим вошли не так, сказать, что кэп дурак, -
Так это в сей момент не помогает.
А «нос» вопит: «Пусти! Не в силах отгрести!»
Ему корма «по блату» помогает.
И всё ж скажу я вам, какой бывал бедлам!
Когда сомненья кэпа затерзают,
Любой совет хорош, хоть стоит всего грош,
Подчас матросы кэпа выручают.
1986
От Иссык-Куля на Сютбулак
Идём все вместе кое-как.
От Курменты и до Саты
Блудили порознь я и ты.
Потом был славный Аманджол,
Заблудший к нам опять пришёл.
«Сто тысяч долларов» отдай
За возвращенье в этот край.
И Курменты и Алгабас
Опять смогли б увидеть нас,
Но мы «Туманности» верны.
Вернувшись снова в этот рай,
Опять бы стали на Талды,
Чтоб сделать баньку у воды!
1987
Страховочный линь наготове,
Змеёю свернулся и ждёт.
Я взгляд напрягаю до боли
Туда, где появится плот.
Продуманы чётко детали,
Разложено всё по местам.
Все сроки давно миновали,
Ну что они делают там?!
Нещадное солнце пытает,
Но в тень не моги отойти.
Скажи, никого не смывает?
Скажи, что у них там в пути?
И вот в бурунах выплывают.
Приплыли. Швартовка. Восторг.
Друг друга они обнимают,
Ликуя, что пройден порог.
Закрыла тихонько аптечку,
В рюкзак уложила опять.
Иду им, счастливым, навстречу,
Боюсь свою грусть показать.
***
И снова стою на страховке,
Опять мне приходится ждать.
Поставить бы их тут с верёвкой,
Самой бы пойти загорать!
1982
О других я весь в заботе
То ль в горах, то ль на работе.
За того наряд закрой,
Тех от КСП прикрой.
Все заботы о других,
Все хлопоты – о чужих.
Дома дел невпроворот,
Смотришь – гость нежданный прёт!
Гостя надо ублажить,
На базар, в кино сводить.
Отыскали себе няню:
- Отведи нас, Юра, в баню!
Вот они уходят в путь,
Мне бы дома отдохнуть.
День рождения как раз,
Разгуляюсь я сейчас!
Но стучатся телеграммы:
- Нам продуктов килограммы
Ты подбрось-ка на маршрут,
Мы ж тебя поздравим тут!
Вот они на берегу,
Их маршрут – «пятёрка-У».
Съели хлеб, попили пиво.
Юра, будь здоров, счастливо!
Завтра дома нас встречай,
Да смотри! Не прозевай!
Погостим с недельку мы
И – до будущей весны.
Все заботы о других,
Все хлопоты – о чужих.
Только что-то не пойму:
Шишки все мне одному!
1987
Будь ты неладна,
Что так нескладна,
Наша судьба!
То нет бензина,
То нет резины –
Вот голытьба!
Некуда ставить,
Нечем заправить,
Трудно купить!
Жить разорительно.
Может, действительно,
Деньги копить?
Раньше «триалили»,
Раньше «леманили»,
Мчались вперёд!
Будем надеяться,
Что и над нами
Солнце взойдёт!
1985
В горах с тобой я не бывал,
Но для тебя я стих соткал.
И удивился сам себе,
Свои черты узнав в тебе:
Красою гор ты покорён –
Я в реки горные влюблён.
И чтобы в гости нам идти,
Всего лишь поле перейти.
И на листках календаря
Стоим мы рядом ведь не зря.
И даже в штампе МКК
Друг друга чувствуем бока.
Гора, вода – не всё ль равно,
Отдать концы где суждено?
Дороги наши нелегки,
Трудяги мы и… мужики!
Вот только скромности в тебе,
Пожалуй, больше чем во мне.
И выглядишь на тридцать пять,
А мне полсотни могут дать.
Но это, право не беда,
Лишь были б горы и вода,
А там, гляди, и повезёт:
У горной речки встреча ждёт!
1985
Как хорошо, что иногда мы вместе
Находим время в клубе провести.
С вином дешёвым и котлетой в тесте
Незлобно косточки знакомым потрясти.
Воспоминаньям нет конца, предела.
Никто к нам нынче в дверь не постучит.
К тем, кто за дверью, – нет до них нам дела,
Все говорят, вот Ляля лишь молчит.
Заводит Оля речи про Слиянье –
Мы вместе с нею у костра сидим.
На наших лицах пламени сиянье,
И, как она, мы на огонь глядим.
– Я на костёр люблю смотреть часами.
И вот – почти вся публика храпит,
Бубнит гитара тихими басами –
Идёт концерт для тех лишь, кто не спит.
А лес такой таинственный и строгий,
Грибов в нём столько, хоть косой коси!
Чуть заалеет, я встаю на ноги,
Назад меня с грибами приноси!
***
И вновь дороги, лес и возвращенье.
Что было с нами – всё наперечёт.
Есть крепкий чай, а в банке есть варенье,
Часам счастливым потеряли счёт!
Как хорошо, что иногда мы вместе
Находим время в клубе провести.
Допили всё; лежит котлета в тесте.
До новой встречи нам тепло нести!
1984
Вы видели восточные базары? Нет?
Взбирались, дух переведя, на минарет?
И несравненный запах плова не вдыхали?
Всё ясно! В Азии вы Средней не бывали.
О Самарканд! О Бухара!
Они как сказка нынче и вчера.
И Навои блистательная новь
Воображение моё волнует вновь.
Восточные базары – шум и гам,
Наперебой всё предлагают вам.
Лагман, шурпа, непревзойдённый плов
Изысканнейший вкус развлечь готов.
Не перечислить Азии чудес.
В пустыне горы рядом с морем есть,
То море снега – хлопок на полях,
То горы хлопка белого в стогах.
И я упрямо лезу в Чор Минор,
Хозяином вхожу в эмирский двор,
На место тронное с достоинством сажусь,
Собой не хуже визиря горжусь.
***
Но вдруг беда застукала меня,
Зубная боль сверлит мозги звеня.
И было небо будто голубым –
Теперь жара, вокруг лишь пыль и дым.
О Самарканд! О Бухара!
Невыносимая замучила жара!
Развалины дворцов и медресе,
До чёртиков вы надоели все!
В кино пытаюсь боль свою стряхнуть,
С синьором Робинзоном отдохнуть.
И с Вторником.., ой, с Пятницей вдвоём
Моё несчастье к чёрту отошлём!
Я к Пятнице крадусь в лесу глухом,
А боль стучит по зубу молотком:
Динь-динь, бом-бом, динь-динь, бом-бом -
Вторые сутки уж я с ней знаком.
Как загнанный, мечусь в её сетях
И выход не могу найти впотьмах.
Горячий камень – зуб - несу в руках:
- Мой доктор, помоги!.. Ой!.. Больно!.. Ах!..
***
И снова небо голубое,
Урюк и дыни – это да!
Но пиво всё-таки плохое.
Самса – без зуба не еда.
1982
Ты помнишь, в знойном Казахстане
Вдвоём мы шли среди степей?
И вспоминать мы не устанем
Дороги, реки и друзей.
Как далеки теперь те годы,
Как постарели два бойца!
И разлучаются народы;
Друзья же вместе, до конца!
2015