Примерный масштаб — в 1 см 37,5 км. Схема составлена на основе карты Казахской ССР изд. ГУГиК 1970 г.
А. Михайлов, Свердловская обл.
Фото автора, В. Локтева и Г. Алемасова
От «безумной» затеи идти на Балхаш нас отговаривали все — даже те, кто там уже бывал. Отдохнуть, говорили они, вам там не удастся: ожидает вас дикая жара, унылые безводные берега со змеями и тарантулами, а в западной части озера такие крутые волны, от которых корабли ваши — надувные самодельные катамараны — развалятся.
Тем не менее мы стояли на своем — решение было принято, и месяца за два до старта определились составы обоих экипажей нашей туристской группы. Этот список выглядел так:
Валерий Язов — по профессии электрик, председатель турклуба «Восток», участник байкальского зимнего перехода на буерах.
Владимир Пышкин — инженер с приличным стажем самых сложных водных путешествий, любитель и знаток паруса; его руками сделаны поплавки обоих судов, пошиты паруса и обе палатки-рубки. Он — капитан катамарана «Дебют».
Владимир Новак — старший мастер электростанции, опытный турист-водник, ранее успешно занимавшийся спортивным ориентированием и потому назначенный флагманским штурманом (и завхозом).
Виктор Волгин — связист, спортсмен-радиолюбитель.
Михаил Калинин — хирург из Первоуральска — выполнял хлопотные обязанности медика и по совместительству главного рыболова-охотника.
Владимир Пакулин — специалист-эколог из Магнитогорска, попавший в нашу компанию по > рекомендации журнала «Уральский следопыт».
И, наконец, автор — капитан «Урала», в сухопутной жизни — электрослесарь контрольно-измерительных приборов.
Название озера по-казахски звучит очень красиво — Тенгиз. В переводе же это просто — большое озеро. Можно смело сказать — огромное: Балхаш входит в десятку крупнейших озер планеты.
По гидрометеорологическим характеристикам он просто создан для парусных путешествий. Средняя за год скорость ветра над ним 5 м/с. Штилевых дней, когда поверхность воды застывает зеркалом, практически нет. С другой стороны, сильные шторма со скоростью ветра свыше 20 м/с тоже крайне редки (что совсем не так уж плохо!).
Примерный масштаб — в 1 см 37,5 км. Схема составлена на основе карты Казахской ССР изд. ГУГиК 1970 г.
Этот уникальный водоем, раскинувший воды среди пустынь Казахстана, обойден вниманием яхтсменов. И совсем несложно догадаться почему: не всякий решится провести отпуск в таком месте. Уж слишком здесь все необычно. Достаточно сказать, что озеро это наполовину (западная часть) пресное, наполовину соленое.
Мы понимали, что плавание по Балхашу не может быть легким. Пришлось предварительно решать множество больших и маленьких задач.
|
|
В какое время года лучше стартовать? Решили — в сентябре, поближе к осени, чтобы отделаться от жары.
Откуда начать — с пресной части или с соленой? Напрашивался вариант «пресноводный», чтобы приобретать опыт плаваний на незнакомом водоеме, не отвлекаясь на проблемы с питьем. С другой стороны, преобладающие направления ветров подсказывали, что стоит идти наоборот — с востока на запад. Этот вариант и был в конце концов принят.
Долго ломали голову — в чем хранить запас воды? Проектов предлагалось великое множество, один другого хитроумнее и сложнее. Вершиной мысли была идея мягких емкостей из сверхтонкого металла, паянного серебром. Проблемой занимался наш медик. И нашел простое и дешевое решение. Купили мы толстые полиэтиленовые мешки, вставили в них штуцера со шлангами, поместили все это в мешки из так называемого технического капрона (понятно, меньшего размера, чтобы воспринять нагрузку) — и тара была готова. Как выяснилось, в течение десяти дней вода в ней не портилась, что нас вполне устроило. На каждом катамаране на носовой сетке (для охлаждения) привязывались по четыре 30-литровых мешка. С одной заправки мы спокойно дотянули до пресноводной части озера.
Довольно сложной представлялась проблема камбуза. На этот раз мы совсем не хотели жестко «привязываться» к берегу и решили, что готовить будем в основном прямо на борту. Карданные системы, однако, городить было негде и некогда. Решился вопрос до примитивности просто. В каюте, у входа, дежурный разгребал вещи в сторону, освобождая рабочее место, и с величайшими предосторожностями разжигал самый обычный «Шмель». В котел, сделанный из большой консервной банки, наливалась из бурдюка вода; затем он подвешивался на нужной высоте (за дужку) к каркасу палатки, и очень скоро оранжевый «обеденный» флаг скользил по снастям вниз, приглашая экипаж второго судна к общей трапезе. Разумеется, когда волнение было сильным, готовить обед просто не приходило в голову...
|
|
Два слова об экипировке. Мы решили не скупиться и теплые вещи брать с собой без ограничений, о чем впоследствии ничуть не жалели. Первое время было скорее холодно, чем жарко, и экипажи наших славных катамаранов больше походили на альпинистов-высотников, нежели на мореплавателей. Сходство это довершали альпинистские пояса, к которым пристегивались страховочные концы...
И вот, добравшись железной дорогой до Лепсы, мы собрали «Урал» и «Дебют» на пустынном пляже полуострова Карышаган. Не было ни шумных проводов, ни сенсационных публикаций в местной прессе, однако слух о том, что какие-то сумасшедшие, не разбирая погоды и непонятно на чем, идут с востока на запад под парусами, непостижимым образом все время обгонял нас. Так что где бы мы ни появлялись, живой интерес (в первую очередь, к катамаранам) был обеспечен. Местные рыбаки, привыкшие к солидным посудинам, смотрели на наши легковесные сооружения с большим сомнением. Похоже, что и паруса казались чем-то из мира фантастики. А растолковать им цели плавания было и вовсе невозможно...
«Дебют» готов к выходу в плавание. Снимок сделан на берегу Карышаганского полуострова 9 сентября.
Из дневника:
12 сентября. С утра очень сильный ветер. Болтаемся на якорях в бухте. Волгин, съежившись от холода, «работает в эфире» — безуспешно взывает к невидимому собеседнику. Слышимость очень плохая. Мы лежим рядом и не торопясь гадаем «на картах» — где мы есть?! Позавтракали поздно, спешить, вроде, некуда. Балхаш объят штормом. Поддуваем баллоны, пришиваем к стенкам «рубки» карманы для портативной рации и кое-каких мелочей.
Пакулин, засучив брюки, убежал на берег. Там, в пустыне, еще более острые ощущения — песчаная пурга, небо красного цвета... То и дело над головами пролетают утки, гуси-лебеди. Охота уже разрешена, но, по всемирному закону бутерброда, когда есть дичь — нет охотника, когда же Миша зорко всматривается в горизонт с ружьем в руках, дичь облетает его на почтительном расстоянии.
Ребята давно уже надели спасжилеты, пристегнули страховочные фалы и с явным неудовольствием наблюдают, как я старательно тяну время, ожидая, что ветер хоть немного стихнет.
Ветровой режим на Балхаше уже начал проясняться. Самое тихое время — вечер. Ночью, как правило, начинается шторм, который держится примерно до двух дня. Вот и выходит, что мы можем использовать для движения вперед всего пять-шесть часов...
Сегодня решаем выходить, так и не дождавшись, когда шторм стихнет.
Пересекать зону прибоя — вещь захватывающая. Мелко — шверт поставить невозможно. Чтобы удержать катамаран на курсе, приходится изрядно попыхтеть на руле, перо которого то и дело чиркает по песчаному дну. Приближаются буруны. Судно начинает гарцевать, словно норовистый мустанг, кругом пена и брызги (в крови — избыток адреналина). Одним словом — будет что вспомнить!
Но вот прибой остается позади, волны сразу становятся положе, хотя и грандиознее (по два метра), и теперь наши надувные кораблики ведут себя просто превосходно. На палубе сухо. Лишь тогда, когда рулевой зазевается и «грубо» встретит «девятый вал», баллоны начинают стонать от натуги, а брызги перехлестывают через верх «рубки».
Красивое и необычное зрелище — шторм в ясную солнечную погоду. Это, кстати сказать, одна из особенностей Балхаша. Думается, будь при таком же волнении дождь, туман и прочие привычные признаки дурной погоды, все воспринималось бы совсем по-другому. А сейчас мы мотаемся среди штормовых волн, прямо скажем, с большим удовольствием. И есть чему радоваться — лаг показывает около 10 км/ч!
К вечеру все успело измениться коренным образом — ветер стих, волнение унялось, а мы, вовремя не изменив курс, оказались на мели. Зрелище более чем странное: берегов практически не видно, а мы, гуляя по щиколотку в воде, толкаем свои парусники неизвестно куда. В 18.00 с «Дебюта» по рации сообщают, что в бинокль на южном берегу разглядели дома и стоящие на якорях рыбацкие суда. Так мы пришли — не под парусами, а ножками — в устье реки Каратал.
19 сентября. Сегодня здорово пригодились бы подвесные моторы, которые мы принципиально постановили с собой не брать. Ветер скис окончательно, а в Бертысскую бухту, где сияет огнями город Балхаш, мы войти не успели.
Похоже, делаем очередную глупость: бросаем якоря, находясь в 3 км от земной тверди, и укладываемся спать. «Дебют» покачивается метрах в сорока мористее. Сквозь тонкую ткань их каюты мягко струится электрический свет, на белых скатах мечутся тени — друзья разбирают надувные матрацы и спальные мешки. На мачте раскачивается огонек (значит, есть надежда, что ночью не «переедут»).
Совсем рядом море огней, которые наводят на размышления. На берегу — куча коммунальных удобств: вода без ограничений течет из крана, теплые постели, телевизоры, просто надежные стены и крыши. Л в наших так называемых каютах...
Около полуночи раздался свист — звали с «Дебюта». Высовываюсь в прохладную, ветреную ночь: «В чем дело?» Хотя дело-то и в темноте совершенно ясное — озеро разгулялось! С «Дебюта» предлагают, пока не поздно, уходить в бухту. Соглашаюсь.
Привычно одеваемся, споро поднимаем грот. Стаксель решаю пока не ставить, чтобы не тратить силы на возню с ним в темноте. Володя Но-вак садится за руль, а Пакулин, балансируя на передней сетке, выдергивает из грунта наш 10-килограммовый «трайдент». Парус забрал, «Урал» забухал по крутым и жестким волнам. Начинаем гонять поперек курса, меняя галсы так, чтобы не отрываться от «Дебюта».
Там что-то слишком долго копаются. «Второй, второй! Я — первый. Что случилось!» — запрашиваю «дебютантов». Искаженный примитивной радиосхемой виноватый голос Пышкина сообщает: «Понимаешь, упустили фалы! Попробуйте подойти с наветра и спуститься на якоре, чтобы мы смогли подать вам конец нашей мачты...»
Шансов на успех столь тонкой операции чрезвычайно мало. Во-первых,— ночь, во-вторых,— очень уж неспокойно. Но делать что-то надо! Новак начинает маневр. Пляшущий среди звезд огонек на мачте «Дебюта» приближается. Эколог на носовой сетке точно по команде отдает якорь, Новак очень четко приводится. К моему изумлению — почти попали!
Самую малость не хватило длины якорного каната. Решили подтянуться, снять якорь с грунта и чуть-чуть сдрейфовать. Не получилось: парус невовремя забрал, катамаран резво шарахнулся в сторону.
На «Дебюте» времени не теряли — мелькали фонари, шла авральная работа. Сломали они дуги рубки-убежища, завалили мачту, передвинули ее так, чтобы добраться до топовых роликов и, наконец-то, снова завели фалы. «У нас все в порядке,— проскрипел по рации радостный голос, — скоро выходим!» Тут, однако, обнаружилась новая напасть. Якорь у «дебютантов», видимо, не держал, их катамаран довольно уверенно сносило именно туда, куда не следовало, а ребята не обратили на это внимания — слишком заняты были стоячим такелажем...
Ночными переходами после этого случая, бросающего тень на наши «морские качества», мы не злоупотребляли — ночевали, как правило, на берегу. Три раза выходили в море, на ночь глядя, и трижды в этом раскаивались: приходилось при более чем свежем ветре выбрасываться на невидимый в кромешной тьме берег.
В целом само направление движения было выбрано верно: около 60% времени мы уверенно несли паруса бабочкой и шли с поднятыми швертами.
Немного о маршруте. Протяженность его составила 550 км. Мы трижды пересекли Балхаш с берега на берег, побывали на трех больших островах и в знаменитой дельте Или с ее стаями лебедей и пеликанов. Было много интересных встреч и незабываемых впечатлений, и все же их могло быть значительно больше, будь наш график движения не таким напряженным.
К трудностям балхашского плавания можно отнести скудность навигационной обстановки. Нет ни створов, ни светящих бакенов, маяки — редкость. Полезные знаки встречались нам лишь в Узком месте да в горле Бертысской бухты. Впрочем, маршрут наш пролегал совсем не там, где ходят рыбаки.
Озеро — мелкое, особенно его западная часть. Волны взбаламучивают здесь воду так, что муть не успевает лечь на дно до следующего шторма. На настоящей яхте с осадкой больше метра ходить по Балхашу, даже имея самые хорошие карты, я полагаю, очень трудно. Далеко не всюду удавалось бы подойти к берегу; местные мореплаватели неслучайно буксируют за своими баркасами небольшие лодки. У южных берегов 3-метровая изобата отходит местами на 15 км! Во всяком случае возможность выхода на берег, не замочив ног, была и для нас — при осадке 0,25 м — редкостью.
Слишком продолжительные и сильные ветра одного направления поднимают воду у наветренного берега; были случаи, когда вода заливала десятки километров и затапливала юрты кочующих вдали от Балхаша скотоводов. Мы никогда не забывали бросить якорь, чтобы застраховать себя от подобных сюрпризов. Впрочем, бывало и иначе: утром наши посудины оказывались стоящими на берегу.
Лотами не пользовались. Дно на Балхаше очень ровное. Если шверт, задев грунт, с грохотом откидывался (он имел положительную плавучесть), мы знали, что пора менять курс или очень скоро плавание закончится и придется долго шлепать по холодной воде. С каждого мыса далеко в озеро, как правило, уходят косы. Сидящие на мели чайки исправно предупреждали об этом, и все же на грунт мы садились не один раз.
Наша неопытность проявлялась и в том, что мы долго не могли научиться мыслить масштабами огромного водоема. При неудобном направлении ветра мы подолгу трудолюбиво меняли галсы, обходя очередной выдающийся в море мыс вплотную к берегу, вместо того, чтобы одним длинным проходом спокойно уйти подальше и, взяв нужный курс, без хлопот идти куда следует.
Финишировали мы в Чиганке — небольшом рыбацком поселке. Финиш был малоторжественным и даже не очень-то приятным — пришлось тащить наши некогда белоснежные посудины по зловонной каше: вода ушла, дно обнажилось. В прибрежном тростнике, там, где тысячи лет плескались лазурные воды Тенгиза, теперь бродили чумазые коровы. Дело в том, что реку Или остановили для заполнения Капчагайского водохранилища.
И все же — стоит побывать на Балхаше! Только здесь можно увидеть яркую лазурь, обрамленную красноватыми берегами (неповторимое и непривычное сочетание!), полюбоваться необычайными зеленоватыми закатами, отвести душу на великолепной сазаньей рыбалке. Да и пустыня по-своему прекрасна и, должно быть, она еще прекраснее весной, когда жизнь пробуждается и кипит.
Что касается нас, то мы наверняка снова приедем сюда!
1 — баллон диам. 600 мм из белого технического капрона; в него вставлены три гермоотсека из детской клеенки, разделенные диафрагмами-переборками;
2 — брезентовые пояса крепления защитного днищевого покрытия;
3 — рундук 0,6х0,6х0,3 м;
4 — защитное днищевое покрытие (чехол) из прорезиненного брезента, надежно пришнурованное к продольным балкам;
5 — технологические отверстия для укладки гермоотсеков внутрь баллона;
6 — штуцера гермоемкостей;
7 — рубка-убежище (палатка высотой 800 мм) из белого технического капрона;
8 — шверт;
9 — мачта из трубы Д16Т диам. 60х2; гик (из такой же трубы) с патент-рифом;
10 — поперечные балки; четыре плюс одна (14) запасная из трубы диам. 60х2;
11 — утки ходовых концов;
12 — настил из водостойкой фанеры толщ. 12;
13 — хомут крепления ванты;
15 — хомут крепления штага к концу бушприта — продольной трубы;
16 — растяжки, ст. тросик диам. 4;
17 — талрепы для набивки растяжек швертовой коробки;
18 — хомут крепления растяжек;
19 — коробка шверта;
20 — продольные трубы каркаса, диам. 60х2;
21 — сетка.
