Один под парусом

Моряки судов, плавающих на Каспии, нередко рассказывали, что встречали в самых неуютных местах этого неспокойного моря-озера одинокий парус. Человека на его борту видели не всегда и не все. «Летучий голландец» — старый знакомец по морским романам прошлого! Нет, суденышко всегда управлялось твердой рукой. «Голландец» был явно обитаем...

Его капитаном оказался действительный член Географического общества СССР Евгений Гвоздев —единственный на Каспии мореплаватель, более десяти раз бороздивший просторы моря на яхте в одиночку. Причем во все времена года. Я пришел к нему, когда в очередной отпуск он снова отправлялся в продолжительное путешествие. Давнее и постоянное общение с Каспием наложило свой отпечаток на облик капитана. Широк в плечах, высок, черты лица крупные. И в зимнюю пору не сходит загар, глаза мягкие, синие. А голос спокойный, всегда ровный.

Гвоздев — профессиональный моряк с двадцатипятилетним стажем, ныне он преподаватель махачкалинского морского клуба «Алые паруса». Героем себя он не считает: плавать для него — счастье, образ жизни. Объясняет название своей яхты — «Гетан». Его составили инициалы капитана, жены Тамары Николаевны, сына Александра и дочери Наташи.

Лет десять назад во время летнего отпуска он с товарищем по работе на моторной лодке прошел от Махачкалы до Нижнего Тагила: вверх по Волге поднялись до Камы, затем вышли на Чусовую. Всю дорогу Гвоздев горел желанием по возвращении домой смастерить катер с мощным автомобильным двигателем. Но на высокой скорости они проскочили одну из интереснейших на Чусовой достопримечательностей — пещеру Ермака.

Пришлось возвращаться назад, километров за тридцать. Выключили двигатель и в помощь быстрому течению поставили импровизированный парус из простыни. И тут-то Евгений услышал и увидел больше, чем за весь их долгий суматошный путь «под мотором»...

Прошло некоторое время, и Гвоздев по чертежам журнала, специального журнала, строит — нет, не катер с мощным автомобильным двигателем. Из отжившей свой век спасательной шлюпки мастерит парусную яхту. Стал строить сам, потому что где же взять ее, яхту? Парусного клуба, к сожалению, до сих пор в Махачкале нет. Запоем читал все, что попадалось об отважных мореходах. И почувствовал непреодолимую потребность испытать себя: «А я, профессиональный моряк, смогу один на один с морем?».

К своему первому продолжительному плаванию Гвоздев готовился два года. Изучал лоцию Каспия, решил сотни задач по навигации и астрономии, прорабатывал возможные варианты маршрута. Выходил в море, познавая повадки яхты. «Гетан» — настоящий Ванька-Встанька: как бы ни кренила его волна, все равно встает на ровный киль, в который заложено 600 килограммов балласта. В его корпусе достаточно пенопласта, чтобы он удерживался на воде, даже полностью залитый волнами.

И вот долгожданный день старта. Проверяются списки судового снабжения и снаряжения, содержащие, кстати, 744 наименования: спасательные и сигнальные средства, медикаменты, одежда, продукты (из расчета на 45 суток).

Первая гавань — Баутино. Капитан этого порта В.Игольников знал о том, что из Махачкалы вышла яхта с одним человеком на борту: оттуда в день старта «Гетана» на его имя поступила радиограмма. Поволновался за яхтсмена: все-таки это первый в его многолетней практике случай, когда с противоположного берега под парусом приходит мореплаватель-одиночка. К тому же четыре дня подряд над Каспием свирепствовал шторм. И когда Евгений Гвоздев появился у него в кабинете с судовыми документами, он его уже ждал. Познакомились. Владимир Иванович живо интересовался подробностями перехода: как вела себя яхта во время шторма, есть ли поломки, нужна ли какая помощь? И предоставил «Гетану» место стоянки в порту.

Потом были Шевченко, Красноводск, Баку, Махачкала...

В тот поход ночью наблюдал он фантастическую картину. Фосфоресцирующий синий огонь — электрические разряды — на топе — верхушке — мачты. Потом свечение исчезло, стало появляться периодически. А вокруг «Гетана» заплясали молнии. Картины незабываемые. Вокруг верхних вант появились разряды величиною с яблоко, они ярко вспыхивали и гасли. С секунды на секунду он ожидал тресков, взрывов. На палубе оставаться было опасно, но и уходить нельзя — прозевать можно встречное судно. Ветер усиливался, надо бы убрать стаксель, но это требует соприкосновения со стальным штагом.

— Ну кто бы мог подумать, что даже на паруснике, как на троллейбусе, нужны подчас резиновые перчатки? — шутливо сказал мне мореход.

Каспий — море штормовое. Об этом знают все моряки. Зимой же оно вдвое-втрое свирепее. Даже на мощных, современных судах здесь выполнять рейсы не просто. Но чтобы уйти в плавание в заледенелый буйный Каспий, да еще и под парусами! Е. Гвоздев не раз ходил и в такие походы.

Читаю записи из его вахтенного журнала, ведущегося с немалой долей самоиронии:

«Сегодня капитан теплохода «Портовик» сказал: «Ты сумасшедший» Что ж, это мне уже приходилось слышать... Думаю о том, что обледенение может, конечно, положить «Гетан» мачтой на воду. Но возможем пи при этом «оверкиль? Риск — благородное дело? Мне больше по душе точный расчет».

Дагестанское радио и телевидение передавали штормовое предупреждение. Спешили укрыться в гавани рыболовные сейнеры, с криком неслись к берегу чайки, а навстречу им, в открытое море, под зарифленными парусами шла белоснежная яхта...

Такой сильной и продолжительной моряны (каспийский ветер юго-восточного направления) в здешних краях не было уже много лет. Под ее напором море на северо-западе стало заливать тогда зимние отгонные пастбища. Отары овец пришлось перебрасывать вертолетами из обширной зоны затопления. В махачкалинских парках и скверах бурей валило деревья, на аллее, ведущей к площади Ленина, мощным порывом ветра опрокинуло тяжелую чугунную скамью...

Обо всем этом Гвоздеву расскажут после, а в те предновогодние дни, загнанный зюйд-остом на север Каспия, он без минуты сна и отдыха боролся с обледенением. Но главная беда была иной: почти все штормовые паруса, основные и запасные, шквалы разодрали в клочья, что поставило под угрозу выполнение программы — пройти 500 миль без захода в порты.

25 декабря. 05.10 Ночь не спал: близко восточный берег. Через каждые полчаса выглядываю нэ палубу, осматриваю горизонт, иногда получаю хорошую порцию воды и снова ныряю. в люк. Ветер сильный, не менее двадцати метров в секунду. «Гетан» с большим креномупрямо пробивается вперед. Устал и промерз. Чувствую: если ветер еще усилится — порвет стаксель. Ну и удар. Будто наткнулись на меляк. Крепко колотит о волны. А спать все равно хочется. Чтобы не уснуть, выбираю самое неловкое, самое несуразное положение. Засыпаю. В конце концов немеет рука или нога, и это срабатывает лучше всякого будильника.

27 декабря 07.00. Пытаюсь открыть сдвижной люк. Не тут-то было: замерз. С трудом поддается. Осматриваюсь: палуба, снасти, такелаж — все покрыто льдом слоем до 6—8 сантиметров. Обледенел компас. Лезу в каюту за фотоаппаратом — и снова на палубу. Руки окоченели, с трудом делаю несколько кадров обледеневшего такелажа. А солнце светит вовсю.

К 12.00 детали, выкрашенные серой краской, оттаяли. Маленькое «открытие»: в зимние продолжительные походы перекрашивать яхту в темные цвета! Паруса и такелаж зо льду. А шторм продолжается. Вчера в двух кабельтовых от «Гетана» прошел рыболовный сейнер. Ну и мотало беднягу! Жалко было смотреть.

Утро. Обматываю подошвы резиновых сапог тряпками. Чудеса! Ну точно недобитый фриц под Сталинградом! А что поделаешь. Резиновые сапоги скользят по ледяной палубе, а вот хлопчатобумажная тчань помогает цепляться за нее, как-то держаться на ней. Скалываю лед. Инструменты: отвертка, молоток, плоскогубцы, топорик, щетка.

6 января. Иду точно по центру Каспия, в меридиальном направлении. Давно я хотел пройти этим путем, и вот свершилось.

00.25. ветер с норд-веста сорвался шквалом. На двухметровую зыбь от зюйд-веста. Кругом кипит, как в котле.

04.50. Ветер штормовой, до 25 метров в секунду. В три часа порывом изорван стаксель, вырван штаг из крепления на папубе. Невозможно пройти на нос чтобы убрать разорванный парус, придется дождаться рассвета. Ветер не менее десяти баллов. И кажется не думает утихать. Этот нордик доконал мои паруса.

Подумываю а возвращении в Махачкалу. Но пройдено уже около 500 миль без захода в порты.

Какие же выводы сделал мореход - исследователь после стольких походов?

— Каспий можно бороздить под парусом в любое время года, — отвечает Гвоздев. — Естественно, после тщательной и всесторонней подготовки и под наблюдением специалистов — ученых различных наук. Готов принять на борт аппаратуру, измерительные приборы, чтобы проводить научные исследования как в области изучения моря, атмосферных явлений, так и жизнедеятельности человека в экстремальных ситуациях. А сведения о Каспии никогда не будут лишними...

Десять лет плаваю. Множество судов встречал и редкие-редкие паруса. С радостью видел энтузиастов из города Шевченко, основавших свой яхт-клуб. Еще один такой открыт в нашем Каспийске. И все! Столько городов и поселков стоят на берегу моря, и нигде не развиваются морские виды спорта...

Каспий с его теплым климатом и обилием ветра являет собой уникальное место для проведения гонок не только местного, но и всесоюзного и даже международного масштаба. Наш отечественный яхтенный мир еще не оценил по достоинству все эти преимущества самого большого в мире озера.

А мечта какая? Пересечь на своей яхте океан...