Андрей Карпухин

Путешествия на разборных паруснах судах,
история (и предыстория ) движения с отступлениями

Первоисточник — форум Русского крейсерского клуба.

Открыть эту тему меня подвиг текст информации, помещенный на главной странице нашего сайта. Чтобы читатели не скакали со страницы на страницу в поисках первоисточника, приведу его здесь. "Яхтсмены крейсеристы зачастую свысока относятся к "надувастикам", а зря! Ребята многое уже навытворяли. И в морях-океанах замечались, и на северах, в смысле Арктики, были. Возможно, скоро и в кругосветку пойдут". Я очень рад, что Андрей Шарков (а я думаю, это он написал) так заинтересовался этим движением и высказался о нем без всякого высокомерия, свойственного представителям ВЫСОКОГО ЭЛИТНОГО спорта по отношению к каким то недоспортсменам. Мне кажется, что будет неплохо, если широкие массы яхтсменов узнают, как и почему появилось это направление , а также с какими препятствиями столкнулось в процессе становления. Ведь сейчас проблем, в общем то нет (кроме новой с регистрацией судна). Захотел, купил или заказал катамаран, тримаран и ходи, куда хочешь. А раньше!

Поэтому, как один из основателей Секции парусного туризма при Московском городском клубе туристов (не голословное утверждение, см. журнал Яхтинг в России №3(39) 2000 г. хочу поделиться некоторыми воспоминаниями об этом времени и событиях. Сразу предупреждаю, что писать буду урывками, от случая к случаю. Даже если будет интересно, не торопите, не поможет.

ОТСТУПЛЕНИЕ 1. Я ненавижу СНОБИЗМ во всех его проявлениях, и так получилось, что сам занимался двумя видами, в которых он культивировался и подогревался в cоветское время чиновниками от спорта, и не безрезультатно.

Первый — это альпинизм. В альпинистских кругах постоянно свысока и пренебрежительно говорили о горном туризме. Причем эти речи исходили с самых верхов. Прочтите книгу Государственного тренера по альпинизму (и такая была должность, не знаю, есть ли сейчас) Владимира Шатаева "Категория сложности" (Москва, изд. Молодая гвардия, 1977г.). Там это пренебрежение в каждой главе звучит, начиная с эпиграфа! Мы ходим на вершины, мы элита! А эти с рюкзаками вокруг бегают, не мешают, но раздражают тем, что свободны, не подчиняются системе и искушают молодых спортсменов-альпинистов.

А чем искушают? Дело в том, что в те времена человек, занимаясь альпинизмом, мог 10 лет подряд ходить на вершины разной сложности, но все время в одном районе и не видеть других гор. И только доросший до какого то разряда, мог, если повезет, наконец то увидеть Памир или Тянь-Шань вместо опостылевшего ущелья Адыл-Су. А эти, с рюкзаками, один год на Кавказе, на следующий в Фанах и т. д. Личный пример. В одной комнате со мной лет 15 работал Володя Яночкин, тот самый, что таскал небезызвестного Ф.Конюхова на вершину Мак-Кинли на Аляске. Он начал заниматься альпинизмом, когда я с этим покончил. И каждую осень он жадно слушал, где мы побывали, а сам 10 лет ходил только в одном углу Кавказа, пока не стал К.М.С. и только потом попал в экспедицию на Тянь-Шань.

Второй — парусный спорт. Впервые я взял в руки шкот в возрасте 7 лет, в 1952 году. Походил, походил, и надолго забросил. Почему, напрашивается сразу вопрос у читателя. А дело было в самой системе организации парусного спорта в Советском Союзе. Чиновникам из Комитета по физкультуре и спорту и Федерации парусного спорта нужны были спортсмены-гонщики, и причем только в Олимпийских классах, остальные направления их не интересовали и были в загоне. Доходило до абсурда. Только исключили из Олимпийских игр класс "Дракон", как сразу в стране почти вся спортивная деятельность в этом классе прекратилась, яхты оказались позаброшены . И когда через 4 года "Дракон" опять вернули в программу игр, наши спортсмены оказались не готовы.

В 1979 году сам оказался свидетелем события, ярко характеризующего отношение чинуш из Федерации к проблемам паруса. Вместе с Талем Киселевым (может кто его помнит?) мы зашли к Ирине Рискиной, возглавлявшей тогда квалификационную комиссию Москвы. И в это же время к ней на прием пришли ребята - энтузиасты, занимавшиеся виндсерфингом, только-только появившемся в те годы. Они хотели наладить отношения с федерацией, как-то легализоваться, организовывать официальные соревнования и т. д.

Что тут началось! Вы не яхтсмены, вы пляжники, виндсерфинг, это не спорт и знать вас не хотим. А буквально через 2-3 года (не помню точно) виндсерфинг включают в Олимпийскую программу! Путь яхтсмена в те годы был такой. Сначала детская парусная школа, потом спортивная секция в каком нибудь олимпийском классе. Гонки, гонки, гонки. Но ведь под парусом можно и путешествовать? На чем? Были в яхтклубах и крейсерские яхты. В 50-е годы — единицы! Это потом стали строить "Шестерки" и закупать в Польше импортные посудины, хотя и в мизерных количествах. Но попасть в экипаж крейсера было малореально. По современным понятиям, эти крейсера были приватизированы капитаном (почти всегда-старым гонщиком, переставшим гоняться), назначенным руководством яхтклуба и его друзьями. И все эти крейсеристы были вроде людей второго сорта.

А и ходить-то им было, честно говоря, некуда. Волга, Онежское и Ладожское озера, Финский залив и Азовское море — вот и все. Правда, потом была организована регата на Балтике, но организовать участие там стоило таких нервных затрат, что многие просто не брались. А как же, ведь за погранзоной! Выход за границу! Я сам это испытал в 1975 году, когда организовывал поездку нашей команды в Польшу на Мазурские озера. Ну, об этом потом (может быть).

Гонщики — вот соль парусного спорта! В последний раз мне это говорил лично один из известнейших советских яхтсменов, многократный чемпион, полтора года назад. Конечно, не все так думали, о чем говорят слова Валентина Манкина, которые я вынес в эпиграф.

А мне так хотелось ПУТЕШЕСТВОВАТЬ под парусом, а не только гоняться! Но вначале путешествовал БЕЗ паруса. 1958 год — по Оке с отцом на деревянной гребной лодке,1959 — на плоту по реке Сухона в компании таких же подростков (с нами была одна дама аж 25 лет от роду!) Потом на байдарках. (Не упоминаю про горы и пещеры, это все параллельно).

И вот на рубеже 60-70 годов...

Перечитав свое вчерашнее сообщение, понял, что невольно слукавил. Туристы были вне системы альпинизма, но у них была своя, хотя и более либеральная. Каждый решал сам, куда в этом году пойдет, но чтобы пойти в поход, надо было дать заявку в Маршрутно-квалификационную комиссию при клубе туристов. Там работали (совершенно бескорыстно, в свое свободное время) такие же, но всегда более опытные наши собратья, а не чиновники. Работу эту знаю изнутри, так как сам более года был членом МКК Московского городского клуба и рассматривал заявки на парусные походы. Комиссия могла сразу удовлетворить заявку и выдать маршрутную книжку, могла отказать или попросить что нибудь исправить или изменить, например, укоротить или пройти другим перевалом. Главным критерием при рассмотрении заявки был вопрос о наличии у участников опыта для прохождении данного маршрута. Ходили ранее в троечку, можете в четверочку и так далее.

Полезно это было? Почитайте случай, описанный широко известным в наших узких кругах Владом, как он с приятелем чуть не погибли, когда без опыта дерзнули пойти на байдарке весной по реке Большой Зеленчук. Прочитали что это троечка, а у нас опыт двоечный есть уже. У них просто не было информации, что весной Зеленчук — пятерка, только короткая. Сейчас слышу многочисленные вопли об ограничении свободы выбора. Такие разговоры ходили и раньше, но большинство все равно шло регистрироваться. Почему?

1. В некоторые районы без маршрутки совсем нельзя было попасть — выход в пограничную зону пограничники оформляли только при её наличии.

2. После окончания маршрута участник получал справку, которую предъявлял в следующий раз при подаче заявки в МКК, и мог идти в более сложный поход, а этого многие хотели.

3. Некоторое честолюбие: по сумме походов присваивалось спортивное звание, так как Спортивный туризм был включен во Всесоюзную спортивную классификацию. Один (для меня юмористический) пример такого честолюбия. Два раза я ходил в лыжные походы с Сергеем Богачем ( двойка на Кольском и пятерка на Приполярном Урале).Он мне прямо заявил, что пошел в туризм только затем, что бы получить значок мастера спорта, он об этом мечтал, а в туризме, при желании за 10 лет можно было его проще заработать, как ни в одном другом виде спорта.

Также в туризме проходили чемпионаты по различным видам. Опять про Влада (ну как без него). Он в свое время в составе команды стал чемпионом Москвы по водному туризму.

4. В многих регионах на маршрутах силами спасательных служб проводилась проверка групп на наличие оформленных маршруток, и без них группы снимались с маршрута. Сам 4 раза подвергался проверке.

Ну, не обходилось без доносов и подсидок, такова человеческая природа. Один такой случай закончился в юмористическом ключе.Виктор Белоозеров, про которого я непременно напишу ниже, в составе одной группы шел в горной пятерке на Памире. У них было заявлен подъем на Памирское фирновое плато. А пик Коммунизма возвышается над ним всего то на 500 метров и то по простому ребру. Ну как быть рядом и не заскочить? Ну они и заскочили, но кто-то накапал в МКК, и был разбор полетов. Решение: руководителю группы понизить звание до второго разряда, а остальным до первого. Виктор мне и говорит — вот повезло, раньше у меня был только второй, а после наказания стал первый!

...И вот, на рубеже 60- 70 годов... В это время я (потом оказалось, таких как я было сотни, если не тысячи) стоял перед казалось неразрешимой проблемой — ходить под парусом , причем куда пожелаешь, желание есть, но не на чем. Единственное плавсредство, имевшееся в распоряжении — трехместная байдарка "Салют". Но можно ли на нее поставить парус? Прецедентов я не наблюдал и никогда не слышал об этом варианте. А знакомые яхтсмены все как один отговаривали от такого шага, мол очень неустойчивая посудина, ходить на ней будет сверхопасно. Стал копаться в литературе. И сразу два открытия. Открываю вроде бы знакомый от корки до корки "Спутник туриста" (М.ФиС 1963г.) и натыкаюсь на фразу :"При соответствующем дооборудовании все байдарки могут ходить под парусами." Ура! Значит могут!

Но после столь обнадеживающей фразы — даже не ушат, а бочка холодной воды. Мол "в ряде случаев могут", "на попутных ветрах преимущественно", "прямой или рейковый", "не следует копировать яхтенное вооружение", "не использовать слишком сложные бермудские и гафельные паруса", и так далее.

Но вскоре мне повезло: в антикварном отделе книжного магазина нашел (и, само собой, купил за рубль двадцать пять копеек) книгу Н.Ю.Людевига "Парусный спорт" 1931 года издания. А там в главе "Типы парусных судов" черным по белому : "По назначению и величине парусные спортивные суда разделяются на БАЙДАРКИ, гиги, ботики и яхты различных величин"!

И мало того, под этим текстом — рисунок байдарки (двухмачтовой!) с БЕРМУДСКИМИ парусами. Восторгу предела не было! Но под рисунком — заставляющая задуматься фраза: "Байдарка, имея......и выдвижной, т.е.поднимающийся киль". Как я этот киль (конечно, Людевиг имел в виду шверт ) сделаю на своем "Салюте"? Но тут на помощь пришла наша советская торговля.

Захожу как то в магазин "Турист"( справка для молодежи: раньше много лет этот магазин находился на набережной Тараса Шевченко, недалеко от гостиницы Украина). А в магазине,не верю своим глазам, стоят два парусных суденышка — разборный швертбот "Мева" и байдарка "Нептун"! Бери, не хочу! Хочу! Хочу! В Меву я влюбился сразу, но для обладания предметом вожделения надо было выложить сразу 300 рублей. А у меня оклад 130, а дома молодая красавица жена-студентка и уже потертая жизнью лодка. Нептун мне не понравился —маленькая, тесная лодочка. Далеко на ней не пойдешь. Но! Глядя на нее, я узнал и понял, как решается вопрос со швертом. На Нептуне стояли боковые шверцы, о которых я не знал, не видел и не слышал. Это потом на картинах старых голландцев я рассмотрел, что такие шверцы использовали сотни лет назад даже на больших судах. Было решено — делаем!

Решили, что будем делать парусное вооружение для того судна, что было в наличии: 3-местного "Салюта". И сразу же возникли две проблемы, которые сейчас могут показаться странными и даже непонятными для более молодых: как и из чего делать? Под КАК я подразумеваю технические вопросы. Ведь на байдарку просто не переставишь вооружение с гоночного швертбота, надо что то изобретать.Единственный живой пример — Нептун, но его вооружение мне не нравилось (и как выяснилось потом, большинству тоже). Ни литературы, ни каких других живых прототипов — ничего, и спросить не у кого! Это сейчас — залез в интернет, спросил у коллег совета и все дела. И книжки появились Валеры Перегудова и Юры Кужеля, а зимой 1971 года приходилось изобретать всё самому.

Не менее сложной тогда была проблема поиска материалов. В магазинах хоть что-то стало появляться в середине 70-х, когда открылись магазины "Сделай Сам", где предприятия стали продавать отходы своего производства — трубочки, винтики и так далее. И то это не спасало. Материалы "доставались" полулегальными, а скорее нелегальными методами. Как пример — "шкуры" для самодельных байдарок, катамаранов и других лодок шили из так называемого "СовТрансАвто". Это, для непосвященных, ткань от тентов, которыми были обтянуты трейлеры Советского международного транспортного агентства. Как, какими путями и способами туристы "раздевали" эти трейлеры (или уговаривали водителей и механиков?) не знаю. Туристы охотились за этой тканью, а за ними охотилась милиция.

Председателя Московской секции парусного туризма Володю Кузнецова остановили около вокзала , когда он вез сверток такой ткани, не обернув ее как следует, и доставили в отделение. Протокол, изъятие, но как-то все обошлось, а могли и припаять хищение социалистической собственности. Способ приобретения металлических предметов заключался в походах в выходные дни (и только в выходные, когда нет начальства, а со сторожем можно "договориться") на свалках цветмета. Под Москвой я знал две, которые активно посещались друзьями: около станций Останкино и Силикатная. Как и где я добыл тогда материалы, за давностью лет не помню. Но весной 1972 года в подъезде своего дома впервые поставил мачту (высота позволяла) и вооружил лодку.

А в июне 1972 с женой и приятелем (Валерий Варлашкин) впервые вышли под парусом на Мосморе. Попробовали, кое что пришлось изменить, переделать, но все же лодка ходила и лавировала, в чем сначала были определенные сомнения. Конечно, на длинном и узком корпусе поворот оверштаг сразу не получался, но потом приноровились. А в августе того же года мы с женой отправились в первое ПАРУСНОЕ путешествие по Карельским озерам.

Еще вспомнил, что в те времена существовал легальный способ что то "достать" из материалов и снаряжения для своих путешествий. Что бы этот факт не канул в лету, напишу. При штабе Московского военного округа существовал отдел, который, если не изменяет память, назывался отделом фондового имущества; не в этом суть. Точно помню, офис был на улице Расковой, а вот под Москвой, на станции Столбовая, у них был склад списанного военного имущества. Кое что, конечно, поношенное, БУ, но некоторые вещи списывали по окончанию срока годности.

Ну, например, парашюты из капрона, перкаля и прочие интересные предметы, из которых можно было что нибудь смастерить. Многие водники много лет сплавлялись на БУ-шных ЛАСах (лодка авиационная спасательная) и на спасательных плотах. Вообще, чего там только не появлялось и почти все можно было купить за кровные советские рубли, да и цены были смешные — все таки списанное имущество. Проблема была только в том, что продавали по заявке, подписанной в Москве начальником отдела. Что написал, то и продадут. А откуда знаешь, что на склад завезли к этому моменту? Приходилось заводить знакомства и налаживать связи со стрелочниками, то бишь с кладовщицами, чтобы предупреждали о новых поступлениях.

Точно! Забегает ко мне зав лаб. ректорской кафедры, мой походный друг, и с порога: «Серебрянка продаётся! Рубь метр и десять грамм спирта.» И только тут замечает своего начальника. Начальник: «Ну надо же помочь уважаемым людям!» Только тут до друга начинает доходить, что он распределитель основного творческого запаса. Жалко, что не денежного.

В.В.Астапов

Итак, в 1972 году походили мы на своем паруснике по небольшим карельским озерам. Попробовали, получилось. Появилось желание походить и по акваториям и побольше. Но в душе свербило сомнение о пригодности данного плавсредства. Быть пионером, конечно же почетно, но учиться желательно на чужих ошибках. За 13 лет походов и восхождений, которые к этому моменту были у меня в активе, я это хорошо прочувствовал. Да и ходить то лучше не одному, но единомышленников вокруг не наблюдалось.

И тут осенью (или зимой?) захожу в городской клуб туристов на Рабочей улице по какому то случаю и вижу объявление о собрании туристов, желающих ходить под парусом. Само собой, в назначенный день примчался в клуб. Собралось человек 15-20 заинтересованных. Сборище организовали Юрий Илюшечкин и Михаил Лимонад. Огромная им благодарность за их инициативу. Почти всех пришедших волновали одни и те же проблемы и вопросы. Думалось, что вместе как то справимся с ними. Но честно говоря, не очень то это получалось в этом коллективе. После нескольких встреч один мой старый приятель по походам сказал, что больше и ходить сюда не будет, бесполезно.

Я очень уважаю Мишу Лимонада: он яркий, талантливый, широко одаренный человек; художник, архитектор, бард. Но он подавлял всех в этом обществе и посвящал наши встречи в основном тому, что ему лично казалось наиважнейшим. Столько разговоров о флажковой сигнализации, вымпелах и тому подобных второстепенных вещах, что не оставалось время на что-то другое. А большинству в первую очередь, надо было решить проблемы технические и походно-методические. Конечно, делились меж собой, обсуждали, но как то в кулуарах. Польза от этих собраний конечна была. По крайней мере, я уже не чувствовал себя одиноким в своем увлечении, завел знакомства. Самое позитивное решение, принятое тогда — организовать весной на водохранилище соревнование: регату, где можно будет живьем посмотреть, кто что изобрел и на чем и как ходит.

За зиму я вооружил уже две лодки и на майские праздники мы двумя "Салютами" пошли по Чудскому озеру от Пскова до Нарвы.

Итак, на майские праздники в 1973 году, подготовив и вооружив 2 "Салюта", мы решили пройтись по Чудскому озеру. В процессе проработки маршрута меня немного подтачивал червячок сомнения: Чудское озеро побольше тех карельских озер и Московского моря, по которым мы раньше ходили. Больше акватория — больше волна. А как будут себя вести "Салюты" на волне, мы не знали и некому было рассказать из нашего окружения. А вода в это время там просто ледяная! (Через 4 года , то же на майские, мы встретили в северо-западном углу озера плавающий лед) .

И тут — приятная неожиданность! Почему то в тот год первый номер журнала Катера и Яхты попал в мои руки с опозданием, только в середине апреля. И вот открываю его (КиЯ 1973, №1 (41)), а там на страницах 20-21 - статья Х.И.Пругера "Байдарки в море". Из неё узнаю, что такой идиот я не один, что еще 2 года назад некоторые (Константин Маньковский с женой), ходили на байдарках по Азовскому морю, а потом вовлекли в подобную авантюру еще одну семейную пару. Внимательно изучили статью. Ничего дельного, честно говоря, из нее не извлекли, кроме понимания, что ходить по большой воде на таких судах можно. Что сразу отбросили из их опыта, точнее конструкции — это сиденья для откренивания. Представил себе, что сижу на борту узенькой (90 сантиметров!) лодки, а тут подбегает какаю нибудь неправильная волна! Самый мокрый оверкиль — на ветер! (Добавлю, что через несколько лет, на соревнованиях в Кавголово на приз КиЯ, был свидетелем, как одновременно легли на ветер 3 или 4 байдарки, шкотовые которых откренивали, сидя на таких выносных сиденьях — порыв ветра неожиданно ударил с не той стороны. А я, идя за ними, неожиданно вышел в лидеры.)

Вот текст этой статьи: Байдарки в море.

Уже имея некоторый опыт сплава на байдарках по рекам, мы знали, как ведет себя эта лодка на волнах и как их преодолевать на веслах. При плавании в Карелии под парусами выяснили, что даже в штормовой для нас ( 6-7 баллов) ветер можно спокойно грести с убранными парусами: наш довольно легкий рангоут и такелаж на остойчивость почти не влияли. Как представлялось, самой важной была проблема как быстро и безопасно убрать паруса на воде в случае резкого усиления ветра, когда под ними идти будет уже невозможно. Было 2 тонких места: надежное, без заеданий, опускание грота (в байдарке не встанешь, чтобы потянуть за парусину) и как убирать стаксель (его же не снимешь со штага — не дотянешься из кокпита).

Решение по гроту было такое:отказываемся от ликпаза и переднюю шкаторину крепим на мачту сегерсами, которые легко по ней скользят, а для надежности кроме фала заводим нирал, потянув за который, быстро опускаем грот. А уже потом принайтовить его к гику несложно, сидя в кокпите. Стаксель тоже оборудовали ниралом, чтобы он быстро падал вниз. К тому же, набив нирал, мы не позволяли ветру поднимать вверх фаловый угол стакселя по штагу. А чтобы полотнище стакселя не раздувалось, его приходилось не элегантно ( но эффективно!) закручивать, как белье для выжимания после стирки.

Система уборки оказалась очень практичная и надежная, в чем мы не раз в плавании убедились. Паруса убирались быстро, за пару минут. С уборкой парусов в этом походе связан один случай, заставивший меня изрядно понервничать.Ходили мы на двух лодках. В одной был я (с девушкой), а в другой — Сергей Никонов в полном одиночестве. Идем по Псковскому озеру, погода какая то серая, видимость никудышная, и дует хороший бакштаг. Мы с Ленкой спереди, Серега сзади, метрах в 100-200. И вдруг оглядываюсь, а парусов сзади не видно! Мы оверштаг крутим и назад! Подходим поближе и в пелене видим лодку, но без парусов. Подваливаем вплотную, что бы выяснить, что случилось. А Серега что то делает с гротом. Выясняется — мужику мало было управляться с двумя шкотами и рулем, так он еще на ходу стал забрасывать спиннинг! И зацепил блесну за грот в районе фаловой дощечки. Но,благодаря нашей системе уборки, легко и просто управился с парусами даже на бакштаге.

Поход мы начали в Пскове, лодки собирали прямо под стенами кремля. По реке Великой до Псковского озера пришлось идти на веслах, так как на реке был чистый вмордувинд. Потом весла практически не использовали, кроме одного раза, когда после обеда заштилело. Ветра были в основном благоприятные по направлению (но и без лавировки не обошлось), вот по силе на нашу долю досталось почти все — от штиля до 6-7 баллов. Но это на глаз-анемометра не было. Представить силу ветра можно по одному случаю. Мы шли на левом галфинде вдоль наветренного берега под одними гротами, а когда решили встать на ночевку, пришлось лавировать, но до берега это оказалось невозможно — было много водорослей, которые цеплялись за шверцы. Пришлось убрать паруса и грести. Оказалось, что против этого ветра на веслах идти гораздо сложнее, мы едва-едва приближались к берегу. Казалось, что стоим на месте. Немного приблизившись, мы промерили веслом глубину — ура, всего по пояс! И я сиганул за борт и дотащил обе лодки до берега уже вброд.

На встречной волне байдарки протыкали носами гребни, теряя при этом скорость, но не заливались. На попутной волне было лучше. Самое неприятное было идти лагом к волне: верхушки гребней пытались залететь в кокпит, приходилось постоянно лавировать среди волн, чтобы не схлопотать порцию воды. А для отчерпывания лишней воды байдарка мало удобна и пригодна. А Чудское озеро (вообще-то русские разделяют эту акваторию на три водоема: Псковское, Теплое и Чудское озера, а эстонцы называют ее одним именем Пейпси) довольно мелкое, отчего волны здесь крутые уже при относительно несильных ветрах.

Оказалось, что скорость движения на открытой воде под парусами почти не зависит от скорости ветра: при двух баллах нет волны, а при пяти волна съедает нашу скорость. Это не относится при плаванию под наветренным берегом, когда ветер есть, а волны отсутствуют. Первое время, пока не освоились на открытой воде, мы шли вдоль берегов, но потом спокойно стали пересекать и значительные водные пространства при почти любой погоде — поверили в мореходность наших лодок. Единственное, о чем жалели — что не сделали фартуков для кокпита для предохранения от брызг.

К концу похода стали намечать маршруты следующих плаваний, но в дальнейшем оказалось, что на байдарках мы уже в походы не пойдем — перейдем на разборные швертботы "Мева".

2010 - 2011

Видео с соревнований на Парусном берегу осенью 1975 г (Фэйсбук): (1) (2) (3)