Белое море. А почему Белое? Может, потому, что есть напротив, в южной части материка, Черное? А может, потому, что большую часть года закрывают море льды? Или это намек на мягкие, пастельные тона северных красок, когда нет ветра, и гладь воды, если посмотреть на закате, серебристо-серая, слившаяся с белесой далью?

Не часто пока мелькает над Белым морем белый парус. Между тем маленький юркий парусник — лучшее средство передвижения по сказочной стране Помории, ибо именно он, а не белоснежный морской лайнер, которому доступны лишь портовые гавани, забросит вас на пустынные каменистые острова, в тихие прибрежные деревушки, приоткроет самые потаенные уголки северной природы... Володя Канюков с тем самым пацаном

Три польских швертбота «Мева» и один французский «Стабилер» составили флотилию московских туристов, которая должна была пройти по маршруту: г.Кемь — Соловки — г.Беломорск. В группу входили шесть мужчин от 24 до 48 лет и две девушки. Маршрутные документы нам оформила парусная подкомиссия Московского городского совета по туризму и экскурсиям.

8 июля. Между Кемью и Рабочеостровском, на низменном берегу, стоят четыре палатки. Идет сборка швертботов. Группками ходят от лодки к лодке вездесущие местные мальчишки. Мальчишкам интересно, но, как истинные северяне, они спокойны и рассудительны:

— Ну, мотор три силы, а у кого хороший, можно хоть в Калгу.

В Поморье все, не только рыбаки, а и ребятишки и женщины знают, когда начнет прибывать вода, когда убывать Приливы и отливы накладывают отпечаток на распорядок жизни, труда и быта людей, живущих у моря.

9 июля. Не было и двух часов ночи, когда командор Алексей Борисович Татаринов произнес:

Успели поспать всего часа два, да и то вздрагивая от холода, но подъем оказался еще более мучительном, чем пребывание в спальном мешке. Тем не менее все четыре судна вышли в путь с рассветом.

Ровный ветерок крепчал. Слабый туман закрыл берего-вые рыбацкие постройки и причалы Рабочеостровска, пошла волна. В лавировку за полтора часа добрались до безымянного островка. Бросилось в глаза дикое раздолье камня и мха. Сухие, корявые, низкие деревья в расщелинах скал и гранитный парапет, как на набережной. Отлив набирал силу, и на глазах вода откатывалась от бортов причаленных к берегу яхт, обнажились камни, прежде скрытые водой. Медлить было нельзя, и, быстро одевшись потеплее, мы отчалили, отчерпывая на ходу воду, которую белесые гребешки волн нет-нет да и забрасывали через борт в лодки.

До Соловков чуть более шестидесяти километров. Это два дня пути. Сегодня запланировано добраться до острова Немецкий Кузов. Море вблизи Кеми, если посмотреть сверху, будет похоже на ткань в горошек, где горошинки — это острова. В таком многообразии легко запутаться без надежной карты. Иногда и нас одолевали сомнения, но всегда выяснялось, что идем правильно. Штурман Гриша Шмерлинг постоянно держал перед собой карту и компас, прикрывая их от соленых брызг. Перед полуднем начался прилив. Течение пошло навстречу. В узости между островами Сев. Коповар встречная струя была настолько сильна, что с большим трудом удалось пробиться в нужном направлении. Течение заметно уменьшало скорость флотилии, но тем не менее к трем часам дня мы уже заходили в удобную и красивую гавань.

Песчаный пляж круто уходит в глубину, а это значит, что невелика осушка и мы не зависим от приливов-отливов. Это сразу разрядило нервную обстановку трудного перехода. Всеобщее возбуждение выплеснулось оживленным разговором, смехом, шутками.

10 июля. Совещание перед выходом. Договариваемся идти не растягиваясь, кучно. Сегодня переход на Соловки. Только один крошечный островок Топ посредине двадцативосьмикилометрового морского пространства. Есть два тактических варианта пересечения, Или плыть на Соловки через остров Топ, что сильно замедлит продвижение, но зато более безопасно. Или в максимальный прилив идти прямым курсом к архипелагу. Здесь выигрыш во времени, но исключается остров Топ как страховка посредине пути. Обсудив, выбираем первым вариант.

Взяли поправку на снос двадцать пять градусов, но выходим-то в самый прилив. Как бы не пришлось вместо первого варианта воспользоваться вторым...

И в самом деле, при выходе из-за островов море нахлынуло, как мощная река. Буруны и водовороты подхватили нас и понесли на юг. Намеченного маршрута через маяк острова Топ явно не получалось. Больше часа пытаемся бороться, но потом, видя бесполезность усилий, взяли курс прямо на забелевший у горизонта Соловецкий кремль.

...Бескрайний морской простор. Лишь сзади возвышаются острова, от которых мы ушли, да впереди видимая в бинокль черная узенькая полоска Соловков. Безжизненность картины нарушила стая белух, гнавшая косяк рыбы. Сильные белые тела замелькали впереди в двухстах метрах, потом так же неожиданно исчезли.

Часа через четыре ветер стих. Собрались вместе. После короткого совещания поставили мотор «Прибой», взятый именно на такой случай, и в одиннадцать вечера причалили к деревянным мосткам в гавани с хорошим названием — Благополучия. Встали на ночлег на маленьком зеленом островке. В мягком свете белой ночи лагерь приобрел особое очарование.

...Шумит примус, рулевые готовят лодки к ночевке, Наташа меняет промокшую (в который раз!) обувь, Коля Белов опрыскивает палатку «Тайгой». Собираемся за общим столом. Как дорог каждому путешественнику вот этот миг, когда позади тяжелый день, когда совсем рядом тебя ждет теплый, удобный спальный мешок. Вокруг милые усталые лица. Прикидываем варианты на завтра. Об этом и ведем негромкий деловитый разговор. Впрочем, утро вечера мудренее...

11 июля. Мы с Гришей, экипаж М-69, собрались раньше всех и вышли на рейд. Ждем остальных. Дрейфовали, пока с острова не пошел туман. Сказочная картина. Мощные башни и стены Соловецкого кремля, белесые сквозь туманную дымку, белесые паруса у берега... Но промозглую сырость тумана подхватил ветер и унес в море. И скоро там заревел горн маяка.

Соловки. Сбываются предсказания М, Пришвина. «В будущем доктора не станут посылать всех на южные воды и виноград, а в ту природу, в ту среду, где человеку все понятно, близко и мило. Вот тогда-то Соловки и сделаются любимейшим островом здоровья для всего Севера. Ныне большая история острова обретает новую жизнь. Реставрация кремля идет полным ходом. Каждое лето студенческие строительные отряды исторических факультетов вузов Москвы и Ленинграда трудятся над восстановлением памятников истории. Обновлена западная стена с башнями. Реставрируются Троицкий и Успенский соборы. Экономика острова ориентируется на туризм. Переоборудуются гостиницы в древних кремлевских постройках. К новому причалу швартуются большие туристские теплоходы из Архангельска. Рядом с новым причалом старый причал агарового завода На сегодня варка агар-агара вторая по значимости для Соловков отрасль.

Самая старая деревянная церковь Соловецкого архипелага построена в честь покровителя мореплавателей, самого почитаемого Петром 1 святого — Андрея Первозванного, по личному приказу царя на острове Большой Заяц-кии. Недалеко от церкви сохранился куда как более древний памятник истории — лабиринт. Лабиринты Соловков, как и сеиды Кузовов, относятся к 1—2 тысячелетию до н, э. Тайна происхождения их теряется в толще веков, Четкая геометрическая фигура, выложенная из камней, действительно напоминает лабиринт. Один вход, один выход, Запутанная цепочка ходов, и все это в круге диаметром метров двадцать. Большинство ученых связывают происхождение лабиринтов с древними культовыми обрядами, ныне неясными. Эту загадку еще предстоит разгадать.

13 июля. Дежурю по лагерю. Отлив. Чайки поделили залив между собой. «Хозяйка»—так назвал я про себя чайку, летающую прямо передо мной. Сто пятьдесят метров полосы вдоль берега [ширина ее метров тридцать)— это ее вотчина. Летит в двух метрах над водой вдоль берега, высматривает добычу и вдруг белой молнией мгновенно врезается в воду. Тогда слышен всплесн, как от падающего камня. Бултых! Опять летит, и снова—бултых! Что-то схватила и низко, на бреющем полете, часто взмахивая крыльями, удаляется к каменистому островку, где ждет ее прожорливое потомство-

Иногда залетают незваные гости, и тогда, развернувшись, птица идет в атаку. Непрошеный пришелец резко уходит от столкновения и, вскрикнув, улетает искать свой, не занятый пока никем кусок моря.

15 июля. Ветер начал слабеть около двух часов дня. В шесть вечера отвалили и взяли курс на Кузова. Средний ветерок бодро гнал яхточки на запад по утихающей после шторма зыби. Идем кучно. Взяли упреждение 20 градусов на дрейф за счет сноса. Когда на траверзе в полукилометре слева оказался маяк острова Топ, заметили на острове фигурки людей. Подивились, что это так много народа делает на маяке. Человеческие фигурки на фоне светлого неба махали руками. Нам было приятно такое внимание, и, помахав в ответ, мы продолжили путь, когда заметили, что крайняя фигурка машет отчаянно чем-то белым. Почуяв недоброе, взяли курс на маяк. Течение, ранее незаметное, при смене курса оказалось довольно сильным, и нас стало сносить назад, мимо маяка, на белеющие пенящиеся буруны. Это становилось опасным. Приложив все старания, помогая веслом парусу, удалось выскочить из неприятного положения и на волне, в десяти метрах от каменных плит острова, бросить якорь. Молодая женщина прокричала через шум прибоя:

— Трое суток здесь... есть больные... за островом волна тише...

Выбрав якорь, огибаем каменистый островок, лишь местами покрытый мхом. Причаливаем первыми, долго возимся на камнях, пристраиваем лодку, оберегая от ударов о берег. Над нами стоит молчаливая толпа. Люди разного возраста, девушки и женщины, молодые парни и зрелые мужчины. Оказалось, 16 человек на моторном баркасе во главе с экскурсоводом отправились на Лаяцкие острова. Неожиданно разыгрался шторм. Повернуть обратно перегруженная лодка не могла — запивало через борт. Дошли по волне до маяка, и там, у самого острова мотор вдруг отказал, а лодка затонула. Итак, 12 туристов налегке, девушка-экскурсовод и трое местных жителей оказались на голом каменистом островке, где посредине стоит пустая труба маяка, продуваемая насквозь, есть несколько дождевых луж, подсоленных морскими брызгами, немного плавника по кромке берега и остатки бензина от лодочного мотора. Трое суток длился шторм. Сильный ветер гудел по плитам и трещинам. На ночь потерпевшие кораблекрушение срезали мох и постелили прямо на земле в трубе маяка. Улеглись потеснее и сверху тоже накрылись ненадежными пластами мха. Днем в ведре из-под бензина грели воду и пили мелкими глотками обжигающую жидкость. Три дня без пищи. Много раз вдали проходили большие суда, но на сигналы не отвечали. Не замечали или просто не придавали значения дыму от горящего мха и зовущим взмахам рук.

Чем же им помочь? С другой стороны острова подходит следующий экипаж — Игорь с Наташей. Их пронесло течение мимо острова. С трудом вырезавшись против ветра, они едва смогли причалить. Течение как будто осатанело. Татаринов с Галей под полными парусами подошли чуть позже, а вот Володе и Николаю никак не удавалось приблизиться к острову. Сильная струя несла их на кипящие буруны торчащих из воды камней. То приближаясь, то удаляясь, они отчаянно пытались отойти от гиблого места. С тревогой оглядываясь на друзей, мы в первый момент не могли сосредоточиться и дать ответ ждавшим помощи. Решение пришло как-то само собой.

Тлеющий костер сразу вспыхнул на сквозящем ветру — беречь дрова больше не имело смысла. Котлы с водой скоро закипели. Пошли в дело бульонные кубики, хлеб, консервы, чай, сахар.

Алексей Борисович тем временем поставил мотор и подтянул к острову застрявших в болтанке друзей. Чуть позже Игорь и экскурсовод Оля сели к нему в лодку и отправились под мотором на Соловки, за помощью. Потом пришел большой серый катер. Погрузившись с помощью команды на его шатающуюся палубу, пострадавшие долго благодарно махали руками на прощанье...

Командор дал на сборы пять минут. Ветер усиливался, и оставаться на этом большом камне, торчащем из моря, не представлялось привлекательным. Вышли в первом часу. Курс бакштаг, на горизонте Кузова. Серая ночь. На севере светлое небо, там солнце ненадолго скрылось за горизонт. Поужинали на ходу. Прикинули: в половине четвертого будем на месте. Течение вроде бы прекратилось, явного сноса не было заметно.

Но архипелаг островов встретил нарастающим шумом — шел отлив. Мы вошли в узость между островами;

но заход в нужную нам бухту находился с противоположной стороны Немецкого Кузова. Шум нарастал, а с ним нарастала и тревога — волна увеличивалась. Отлив набирал силу. Сильное встречное течение сталкивалось с ветром, и от этого образовывалась большая, выше бортов, короткая стоячая волна. Волны опрокидывали свои белые гребни в беспорядке, появляясь на новых местах. Медленно, ох как нестерпимо медленно удаляемся от опасных метровых стоячих гребней. Только бы не стих ветер, иначе снос назад и...

Гриша выдергивает шверт, сразу стало поспокойнее, но теперь волна качает лодку с борта на борт. Только бы не скис ветер в этой пенной гремящей жути, через которую нас тянет парус. И ветер, ровный, попутный, благодатный ветер протаскивает нас на легкую рябь, поближе к берегу туда, где потише. Скоро первая лодка, идя впереди, выскочила на стрежень и сразу оказалась в полукилометре сзади. Ну и поток!

Вылезли на берег вконец измотанные, Было шесть утра шестнадцатого июля.

18 июля. Просыпаюсь в спальнике, шевелю пальцами и не чувствую привычной боли в растрескавшихся от морской воды ладонях. Да, вчера была баня. Заброшенная избенка на юго-восточной части острова превратилась в добротную баню по-черному. Вычистили грязь, сложили очаг из камней, притащили с другого конца острова бочку, соорудили скамью, заделали щели, окно. Протопили, про-ветрили и с березовыми вениками влезли в душистый влажный жар. Вкуснейший грибной суп, а затем интересный рассказ Алексея Борисовича, который недавно вернулся из Франции, завершили день.

Жаль, но уже кончаются две наши незабываемые недели Сегодня намечен переход до Шуйострова. Последуй взгляд на стоянку и поехали. На веслах вышли до попутного течения, потом «взяли» ветер.

На траверзе Белогузихи Татаринов принял решение о высадке. Три лодки вошли в прикрытую от волн часть острова и заякорились. Игорь в это время был километрах в двух. В затишке, защищенном от ветра, солнышко пригрело отполированные розоватые гранитные плиты, Развалясь на теплых камнях, мы блаженствовали, дожидаясь Игоря. Наконец, подошли и они с Наташей, начали обедать, Дикий лук, в изобилии встречающийся на некоторых островах, скрасил бутерброды с паштетом. Наливаем горячего чая из термосов.

— Иду я,— рассказывает Игорь, жуя бутерброд,— смотрю вроде пошли к острову, а издали-то не разобрать.

— Да, кстати, про даль,— перебивает Татаринов.— Что у тебя случилось, как ты туда попал?

— Договаривались, кажется, не растягиваться. И почему к тому же ты идешь без спасжилета? Где он?

Игорь ровным голосом, как непонятливому первокласснику, начинает доказывать, загибая пальцы;

— Поймите, Алексей Борисович, Ладога за спиной — раз, гоночный швертбот — два, крейсерская яхта в прошлом — три. Опыт и еще раз опыт. Потом посмотрите на лодку: все предусмотрено, абсолютная гарантия.

Вызывающий вид Игоря вызвал общее раздражение. Пришлось ему напомнить о принципах коллективного похода, а Гриша предложил:

— Ты давай со своей тактикой в МКК выйди, и мы кое-что добавим. Эдак года на три запретят походы...

Допили чай, разошлись по лодкам. За островом Равлуда начался устойчивый, сильный ветер. При подходе к Шуйострову появились узости, Встали на нетронутом диком берегу, Григорий отправился искать пресную воду и в 200 метрах от лагеря на болотистом ручейке машел свежие медвежьи следы. Татаринов запретил отходить от лагеря поодиночке. Теплым вечером лодки стояли в заливе расчаленные. Покой светлой северной ночи нарушал лишь тонкий звон комариных туч.

19 июля. Берег резко уходит вправо. Слева открытое море. Ветер раскачал волну, усиливается, и с юга идет черная грозовая туча. Курс бакштаг, и подгоняемые волной яхточки входят в уютную бухту за Выгнаволоком. Ударила молния. До Беломорска всего 10 км, но надо переждать. Спустили паруса, стали ставить палатки.

Через некоторое время появились соседи. На голом ветреном мысу кто-то зажег костер под начинающимся дождем, потом две фигурки вытащили лодку и, посидев немного у огня, не спеша пришли в гости. Петр Дмитриевич из Бепоморска, бывший машинист, сейчас пенсионер. С племянником отправились на острова заготавливать дрова на зиму. Собрав плот из плавника, буксировали его к Беломорску, пока помогал прилив. Но начался отлив. Экономя бензин и жалея знаменитый мотор «шестерку», пристали к острову, тем более что начиналась гроза.

Хорошо знающий море, здешние места и людей, Петр Дмитриевич по достоинству оценил наши суда. Пощупав рукой оболочки, удивился — резина. Похвалил паруса Рассказал, что сейчас дует обеденник, или «мокродыр», как его еще зовут, юго-восточный ветер,

— Моряна, ветер с севера, этот к чистому небу. Днем сильный, к вечеру стихает. Шелонник, юго-западный ветер, дождливый, порывистый, но не сильный. Еще побережник есть, северо-западный сухой ветер. Летник, полуношник,

Петр Дмитриевич, как истинный помор, знает все ветры и приметы. Рассказал, что на Шуйострове, где мы стояли предыдущую ночь, много медведей, есть рыси, лоси.

Рваные тучи быстро и низко неслись над морем. Вход в залив сверкал пеной, но в самой бухте было спокойно Лес со стороны моря не пропускал ветер, а те порывы, которые все же достигали лагеря, снесли всю мошку,

20 июля. Последний переход. Солнце, галфинд, 5 баллов. Алмазные холодные брызги вспыхивают на лазурном фоне моря. Григорий на руле. Закутавшись в защитный костюм, уверенно ведет яхту среди гребней С приливом заходим за волнолом порта, в устье реки Выг. И вот мы на берегу между двумя протоками в северной Венеции, городе 44 островов, Беломорске. Маршрут окончен.

В. Канюков,

инженер-строитель,

член бюро парусной подкомиссии МГТК

Журнал «Турист», 1980, № 7

Фотографии этого похода

Отсканировал и добавил сюда, к статье Володи Канюкова, в 2012 г. Много воды утекло... Иных уж нет, а те далече.

Последний раз встречал на одной из Верхневолжских регат Колю Белова, теперь уж не на Меве, а на Картере-30 или чем-то в этом роде.

Мир тесен: как потом оказалось, в компании бедовавших на Топах туристов была Юля Белоозерова, супруга Виктора Белоозерова — одного из основателей московского парусно-туристского клуба.

Оставленную нами под триангуляционным знаком на Немецком кузове записку где-то через год или два прислали по указанному адресу в городской турклуб на Б.Коммунистическую.

По описанной истории такие обстоятельства вспомнились.

Предполагалось, что в более длинный путь до Онеги пойдут две "Мевы": в походе должен был принять участие еще один опытный экипаж. Но за считанные дни до отправления его рулевого, Виктора, свалил аппендицит. Игорь Огнев, собиравшийся до Онеги, перестраивать планы не захотел, а Наташа, его матрос и притом дочь А.Татаринова — категорически не хотела подвести своего рулевого.

Автономка Игоря с Наташей получалась таким образом вынужденная обстоятельствами, и помнится мы сильно переживали по этому поводу. Татаринов своих чувств не показывал, но было понятно. Тут еще эта история с Топами... Тогда вообще не были приняты автономки. Раз вместе вышли, должны вместе и вернуться.

И уговаривали, и призывали не уходить — никак. За руки только не хватали. В Беломорске обратились к властям: так и так, такая-то группа маршрут закончила, одна лодка хочет идти дальше. Власти, не помню уже в лице не то дежурного по порту, не то милиции сказали: "Вы ребята себе товарищей выбирайте, чтобы не разбегались. Карта и компас у них есть? — Есть. — Ничего, дойдут." Дошли.

Обнаружился рассказ И.Огнева об этом походе, опубликованный в альманахе "Соловецкое море" в 2011 г. — Счастливая ошибка.

ПАРУС В БЕЛОМ МОРЕ

дневник похода

Фотографии этого похода