Catamaran
...2. Сварливая женщина, карга.
В.К. Мюллер "Англо-русский словарь"
Кат - палач
В.И. Даль "Словарь живого великорусского языка"
или руководство по выживанию для чайников
|
|
Капитан - Павел Попов - 34 лет от роду, с небольшим, 17-летней давности, опытом хождения на серфе, за что и был назначен капитаном.
Боцман - Александр Антонов - солидный мужчина 37 лет от роду, с небольшим байдарочным опытом и большим опытом хозяйственной деятельности, за что и был назначен боцманом.
Матрос - Виталий Алексеев - бывший ученик Капитана, 20-ти с небольшим лет от роду. Студент, за что и был назначен матросом.
Началась вся эта история в самом начале года, когда Капитан случайно
попал в "Маркет Марин" 4 января, и увидел в продаже парусный катамаран
"Простор" по совершенно смешной цене - $180. Ретивое взыграло ....! Всплыли
в памяти ощущения 17-летней давности. Душа Капитана захотела "Простора".
Следующим шагом был заём денег у старого институтского приятеля с солидной рассрочкой
и сразу после новогодних праздников "Простор" был куплен. Зима тянулась
невыносимо долго, зазубривалась наизусть инструкция по сборке, штудировались отчёты
Стажёра из Мошковской библиотеки. Доставались с пыльных полок яхтенные справочники.
Парусная лихорадка захватила Капитана по полной программе.
В Апреле снег стаял и зуд в руках и прочих местах усилился. И вот в один из солнечных
пятничных вечеров "Простор" был извлечён на свет Божий и Капитан в компании
Боцмана, Матроса и ещё троих сочувствующих, приступил к сборке судна. Собрали раму,
поставили мачту, выпили водки, побрызгали на все стыки (чтобы не ломались). Баллоны
накачивать побоялись из-за неровностей бетонного покрытия под ногами. На парус посмотрели
отдельно от мачты и удовлетворённые цветом и размером, выпили водки ещё... Затем,
в быстро наступавшей темноте, стали судно разбирать. При ярком свете луны и звёзд,
выпив ещё водки, предварительно договорились спуск на воду произвести на майские
праздники.
Стремительно разогревалась атмосфера, окружающие Москву водоёмы вскрывались ото
льда. При 20-ти градусной жаре, апрель летел к концу. Открылся Стажёровский сайт
"10 квадратных метров". Затеялась на нём дискуссия об открытии сезона.
За неделю до праздников Капитан постановил - Иваньково. Состав экипажа и сроки выхода
постоянно менялись. Неизменными оставались лишь Капитан, как хозяин лодки и Матрос
как хозяин транспортного средства для доставки этой лодки к Воде.
И вот, наконец, долгожданное первое мая. Рюкзаки упакованы, машина
заправлена, упаковки с лодкой намертво прикручены к багажнику. И .... дождь. И всю
дорогу - дождь. И почти до самой Дубны - дождь. Для улучшения метеоусловий, Капитан
с Боцманом стали "шаманить". Матросу было запрещено - руки рулём заняты.
При подъезде к Дубне "шаманство возымело действие - дождь перестал, зато испортилось
дорожное покрытие (Матрос-то не шаманил!). Сделав небольшой крюк по Дубне, вышли
к месту сбора у спиленного памятника Сталину. Присутствуюшие встретили лаконичной
фразой: "Девятые будете". В некотором недоумении, хорошо это, или плохо
: "Девятые", вылезли из машины. Перебросившись парой фраз со знающими
людьми, Капитан понял, что первоначальный замысел встать лагерем где-нибудь на берегу
рядом с машиной и совершать оттуда осторожные вылазки, полетел ко всем чертям. К
нецивилизованному берегу на машине не пробраться. Придётся идти своим ходом, причём
со всей командой и грузом, суммарный вес всего этого опасно приближался к паспортной
грузоподъёмности судна. Перекрестившись в душе, начали собирать лодку.
Чтобы не показаться полным идиотом, Капитан спрятал инструкцию по сборке за рюкзаками
и периодически поглядывал в неё. Однако это оказалось тщетной предосторожностью.
Раскушены были знающими людьми "в шесть секунд" со словами: "Ой!
Просторчик-то - новенький!". Капитану ничего не оставалось как буркнуть в ответ:
"И экипажик-то - чайненький". Тут же всё встало на свои места. Окружающая
публика принялась наперебой подсказывать последовательность сборки и давать ценные
советы, что как лучше делать и пугать предсказаниями типа: "Ну, это у вас сразу
сломается". А некоторые даже смачно живописали, как это у нас сломается. Оценив
"выпуклым военно-морским глазом" вес экипажа и груза, нам был дан самый
ценный совет: намочить тент и натягивать его с помощью пассатижей. "Иначе,
говорят, всю дорогу в воде сидеть будете!"
Вот так, весело и добродушно, протекала сборка судна до того момента, пока не пришла
пора ставить мачту. Здесь внутренности Капитана похолодели. На пространстве в несколько
квадратных метров, усеянном вещами и несобранными частями судна, он не замечал ни
одного металлического троса. Закуривая третью подряд "беломорину", лихорадочно
обшаривал он вещи, боясь задать вопрос кому-нибудь из экипажа, но тщетно. Пришлось
задать вопрос Боцману: "Саша! А где у нас тросики металлические?". Боцман,
секунду подумав, ответил: "Не видел!".
Всё! Надеяться было не на что! В таких вещах Боцман никогда не ошибался! Штага и
вант не было!!!! По всей видимости, количество выпитой при первичной сборке водки,
сыграло свою роковую роль. Троса не были упакованы и прижились на даче у кого-то
из соседей.
Горький возглас разочарования вырвался из груди Капитана. Окружающая публика повела
себя на капитанский взгляд неадекватно. Вместо того, чтобы истерически захохотать
и покрутить пальцем у виска со словами: "Ну и ЧАЙНИКИ!", нам тут же был
предложен один трос, через тридцать секунд ещё один, а третий - "ща, мужик
привезёт!". В прямом и переносном смысле, горизонт очистился от облаков.
При ярком свете предзакатного солнца поставили мачту. При деятельном участии Стажёра
и Саши Метра, прицепили гик и подняли парус. Начался спуск на воду. Внимательно
посмотрев на этот процесс со стороны, отнесли лодку к воде и стараясь в точности
воспроизвести все действия бывалых яхтсменов, закинули вещи, посели сами и оттолкнулись
от берега.
Однако, на этом наши "чайные" перлы не закончились. Лодка, поймав ветер,
тихонько пошла. Капитан стал лихорадочно опускать рули, Боцман не менее лихорадочно
принялся с другого борта помогать. Рули не опускались. Лихорадочные телодвижения
двоих членов экипажа общим весом более двухсот килограммов вызвали опасное перемещение
лодки вдоль всех возможных и невозможных степеней свободы. Их оказалось немало.
С берега нам закричали. Последовав совету с берега, опустили-таки рули и, наконец,
ПОШЛИ!!! Ощущение движения под парусом не передать никакими словами. Для этого нужно
быть Лермонтовым - не меньше! Поэтому дикие восторги и ёканье в груди опустим.
Через час неспешного продвижения в хвосте эскадры, у Капитана замёрзли ноги, и от
него поступило предложение кинуть чёнь-ть внутрь желудка, который к тому времени
начал напоминать о себе жалобным завыванием. Заодно решили и "пошаманить"
в надежде вызвать ветер чуть посильнее. Процедуру "шаманства" совместили
с крещением судна. Постановлением Капитана, лодке было дано имя "Бегущие рядом".
Ещё через два часа подобного продвижения стало заметно темнеть. Похолодало. Вдобавок,
ветер стих почти до полного штиля. Силуэты остальных лодок еле проглядывали на фоне
тёмных берегов и один за другим пропадали. Чтобы добраться до маленького островка,
на который, по всей видимости, направлялся последний ещё различимый в темноте парус,
надо было, по крайней мере, ещё один раз переложить руль, в то время как соседи
уже шли на островок нужным галсом. Экипаж загрустил. "Шаманство" не помогло.
Шёл двенадцатый час ночи ..."Бегущие" чуть слышно журчали по тёмной глади
Иваньковского водохранилища.
Изрядно приунывший экипаж время от времени развлекал себя, горланя песни. Одурев
от подобного передвижения, Капитан решил посадить за руль Матроса. Через некоторое
время случилось маленькое чудо. Ветерок чуть зашёл и, чуть довернув Матроса, мы
пошли прямо на островок.
Однако, подходить к нему в кромешной тьме было неприятно. Запросто могли налететь
на мель или корягу. На острове замаячил костерок. Воодушевлённый этим Боцман принялся
подсвечивать парус механическим фонариком. Крохотный фонарик в массивном кулаке
величиной с пивную кружку долго не продержался, и от него с жалобным звоном отскочили
стекло и отражатель. Капитан в промежутках между командами Матросу, стал воплями
помогать Боцману обозначить наше местоположение. Костерок на берегу разгорелся ярче,
и с берега начали подавать команды. Боцман схватил весло и стал грести к берегу.
Наконец, нам скомандовали: "Шверты вынимай!". Мы дошли! Исполняя зубами
популярное произведение А.И. Хачатуряна из балета "Гаянэ", Капитан кинулся
к костру и был напоен Стажёром, а это был именно его экипаж, горячим чаем. Остальная
команда в это время занималась установкой палатки. С грехом пополам установив палатку,
экипаж посидел чуток у костра, сожрал банку свиной тушёнки с хлебом и отошёл ко
сну.
Разбудил капитана голос, певший что-то про "...паруса Крузенштерна....",
причём рефрен этот повторялся снова и снова. Пришлось вылезти из палатки. Рефрен
затих. Солнечное утро с хорошим ветерком встретило Капитана. Экипаж Стажёра суетился
вокруг и, судя по всему, собирался завтракать.Проснулся Боцман. Ввиду изрядного
оголодания команды за предыдущий день, Капитаном был объявлен день обжорства. Боцман
приступил к приготовлению завтрака.
Одновременно комсостав "Бегущих" общался со Стажёром. В его планах было
идти дальше к месту общей стоянки, а потом возвращаться назад к Сталину за следующей
порцией "безлошадных" любителей парусного спорта. Раздухарившись, Капитан
предложил Стажёру свои услуги в качестве извозчика. Приняв предложение с благодарностью,
Стажёр, на капитанский взгляд, в душе не воспринял его всерьёз.
Распрощавшись со Стажёром, разбудив Матроса и изрядно отобедав, послонялись немного
по островку. И тут Капитана стукнуло покататься. Объектом для катания был избран
Матрос. Переждав очередной заряд града, который ненадолго закрыл солнце и оставив
Боцмана на хозяйстве, отчалили....
Ветерок к тому времени посвежел баллов до трёх (если не больше), то есть вплотную
приблизился к максимально допустимому для нашей лодки (по паспорту). Первый оверштаг
Капитан заложил метров через пятьсот ...... со второй попытки. Подпрыгивая на одном
поплавке и исполняя швертами победную песню, "Бегущие" неслись вперёд,
полностью оправдывая данное при крещении имя. Солнце, ветер, брызги и ощущение полёта....Но,
недолго музыка играла...Сделав две безуспешные попытки совершить очередной оверштаг
и начав третью, команда пересела-таки на другой баллон, но "Бегущие",
пятясь задом, вернулись на старый галс и дальше всё произошло в одно мгновение.
Палуба поднялась на дыбы, и остаток ругательства Капитан произнёс уже под водой.
Лодку тут же развернуло мачтой на ветер.
Вылезли на баллон. Причём, Матрос влетел пулей, даже не намочив головы. Спасжилет
Капитана, рассчитанный на 90 кг при собственном капитанском весе 85кг, отягощённый
двумя штанами, свитером и зимней синтепоновой курткой, всплывал в течение довольно
ощутимого промежутка времени. Особенно трудно было вылезать из воды. Огляделись.
Тоскливым взглядом проводили быстро уходящий вдаль пенковый коврик - единственное
имущество, находившееся на палубе. Тут же подошли какие-то ребята на байдарке под
парусом. Попытались приподнять лежащую на воде мачту. Не достали....
"Бегущих" тем временем постепенно сносило к берегу. На берегу появились
любопытствующие. Стали давать советы вроде: "Да тут неглубоко - по пояс! Слезайте!".
Слезать не хотелось, однако, пришлось. Валяемый волнами, Капитан по пояс в воде,
побрёл поднимать мачту. Сочувствующие аборигены рьяно принялись переворачивать лодку.
Со звоном сломались оба руля, правда в самом верху по месту крепления. Сердобольные
аборигены тут же налили "утопленникам" граммов по 70 водки. Густыми ругательствами
и пинками Капитан заставил Матроса раздеться до плавок и погнал в сторожку к тёплой
печке. Сам же, скинув на палубу только куртку и тёплый свитер принялся под руководством
аборигенов восстанавливать порушенную матчасть.
Просверлив дырочку чуть пониже, рули восстановили. Обнаружилась новая напасть -
все до единой латы поломаны и не в одном месте! Видимо, волнами парус поваляло.
Идти при таком раскладе и ещё более посвежевшем ветре за вещами и Боцманом было
более чем неприятно. Сердобольность аборигенов не имела границ и они завели моторку.
Плюхаясь со всей дури брюхом об волны как киты в фильмах Кусто, съездили за Робинзоном-Боцманом,
который к тому времени начал уже подсчитывать запасы провианта и прикидывать, на
сколько ему их хватит. Воссоединившаяся команда поставила палатку, разожгла костёр
и изрядно подкрепилась, не забывая отдавать должное "русской народной микстуре",
коей было употреблено на весь экипаж около литра, и сердобольности аборигенов, здравицы
в честь которых не смолкали весь вечер. Капитанская одежда тем временем высохла
"не отходя от тела". Куртка и джинсы были подняты на мачту и оставлены
сохнуть. Отогревшийся Матрос, одетый душевными аборигенами в сухие шмотки, был отправлен
спать. Доставшаяся Капитану, по тому же случаю, телогрейка на одной пуговице, тоже
не была лишней. Полный незабываемых переживаний день подошёл к концу.
Разбудил капитана неестественно яркий свет и ощущение влаги или
холода на левом локте. Вылезши он был неприятно поражён. Всё окружающее пространство
было засыпано ..... снегом! Из-под изрядного сугроба проглядывал весёленький зелёный
цвет палаточного тента. Экстрим чистейший! Подгоняя засыпающего на ходу Матроса,
комсостав принялся срочно переносить вещи в близлежащий барак, где накануне веселилась
по полной программе неслабая компания из Дубны с шашлыками и пивной разливочной.
Развесив по холодным батареям мокрые шмотки, слегка перекусив и уложив Матроса на
раскладушке в комнатке местного "шинкаря", Боцман с Капитаном, матеря
сквозь зубы разбушевавшуюся метель, приступили к разборке "Бегущих". Пальцы
примерзали к железу. Метель пробирала до костей. Колотун сводил руки и ноги. Матрос
мирно спал в относительном тепле. Только это и грело.....
Упаковав лодку и вещи и разбудив Матроса, стали ждать "Московского Охотника",
который должен был забрать всю "гоп-компанию" назад в цивилизацию, вместе
с неслабой дубнинской гулянкой. В процессе ожидания, Капитан с Матросом решили проверить
берег на предмет "прибития" к нему беглого коврика. В процессе поиска
было обнаружено судно "Гнедой" с пустой палаткой, теплым костром и снеговиком
на палубе. Вернувшись назад не найдя коврика, обнаружили Боцмана, мирно беседующего
с командой "Гнедого" - Толей и Колей, которые и пригласили нас на чай.
Ребята откровенно пережидали пургу и не торопились. Очень приятно пообщавшись, распрощались,
весело и добродушно погрузились в подошедшего "Охотника". В Дубне под
мощными хлопьями не на шутку разыгравшейся пурги, погрузились назад в "Волгу"
и через три часа были дома.
P. Popov