Первоисточник: Кают-компания, форум журнала "Катера и яхты"

Е.Панченко (Авача)

Петропавловск

История перегона яхты Свения из Турции во Владивосток

Парусная яхта «Свения», приобретённая осенью 2006 г. в Турции группой камчатских яхтсменов, продолжает переход на Камчатку. Как сообщили информационному агентству Дейта.RU в областной администрации, инцидент с задержанием яхты у эритрейской военной базы исчерпан. Но выйти из Красного моря в Индийский океан яхте пока не удалось.

На подходе к Баб-эль-Мандебскому проливу «Свения» столкнулась с сильнейшим встречным ветром. Порывом урагана на яхте порваны основной парус и две ванты (элементы стоячего такелажа), после чего капитан Евгений ПАНЧЕНКО принял решение зайти в йеменский порт Ходейда, расположенный на юго-восточном побережье Красного моря.

Поскольку у Евгения Панченко заканчивается отпуск, в середине ноября его сменит в Ходейде яхтенный капитан Сергей ПАСЕНЮК, после чего «Свения» в течение полутора - двух месяцев должна дойди до таиландского острова Пхукет, с короткими остановками в Адене и Коломбо. На Пхукете яхтсмены рассчитывают встретить Рождество.

Написанное ниже, чистой воды беллетристика, как выразился коллега Zet. Почерпнуть какой-то опыт… писал то не для опыта, а по привычке. А тему наверно все же надо сменить, мои приключения кончились, а лодка будет продолжать путь. Сергей Пасенюк уже пакует чемоданы на Командорах и в скором времени вояж продолжится.

По порядку. Товарищ, который здесь тоже бывает, если захочет - проявится, продав Баварию-30, решил приобрести нечто побольше. Денег хватало на новую 33-ю, но без дополнительных комплектаций, за которые на новой лодке еще много бабла надо выложить. А тут подвернулась 36-я, 2002 года. Лодка находилась в Мармарисе. Мне было предложено полететь и посмотреть на нее. Был конец мая, я готовился к своему юбилею, на работе была запарка. Поразмыслив, пришел к выводу, что в данном случае поездка только лишняя трата денег. Лодка, судя по описанию, в приличном состоянии, чтобы что-то выявить, надо на ней походить, на это времени нет. На том и порешили.

Алексей перевел задаток, забирать яхту можно было 16 сентября. Доставлять лодку на Камчатку Алексей решил своим ходом. Я согласился начать мероприятие. Прикинув размеры своего отпуска, решил, что при благоприятных условиях сумею дойти до Шри-Ланки. Вообще на такой переход желателен человек, который бы находился на лодке от начала до конца. Такой был найден. Пенсионер Женя Тюлин. В прошлом судовой механик, ходил в моря, кроме того проработал много лет начальником маяков. Он уже делал попытку уйти в кругосветку в 2000 году на яхте «Камчатка» с Зигмасом Жилайтисом, но тогда самым первым покинул борт в Корее.

На смену мне согласился прилететь известный камчатский яхтсмен-одиночник Сергей Пасенюк. Алексей также планировал выходить из Мармариса, но еще не знал, в какой период покинет борт. На начальный этап народу набиралось изрядно, но так получилось, что в итоге остались Алексей, я и Женя. Тогда я предложил жене и дочке прокатиться с нами до Египта. Оказалось, что взять путевки гораздо дешевле, чем просто билеты на рейсовый самолет. Жена с дочкой улетели отдыхать в Мармарис, с тем, чтобы 20 сентября перебраться на яхту. Выход мы запланировали на 21-е. Перед моим отлетом из Петропавлоска, «созрел» на поездку и сын, судовой рефмеханик. Покончив с рыбацкими делами, он решил съездить на материк, на котором, не считая ремонта в Корее, не был уже 7 лет.

В Мармарис с Женей мы прибыли в ночь с 15 на 16 сентября. Алексей уже неделю как «зажигал» на курорте. Переночевав в отеле, к вечеру перебрались на яхту. Лодка понравилась, правда, несколько озадачила, как показалось, хлипкость такелажа. Приводить в порядок не нужно было ничего. Проследовав рекомендациям, которые давал на форуме коллега Фром, мы не обнаружили ничего подозрительного. Стали ждать установки дополнительно заказанного оборудования, а именно отопителя салона и ветрогенератора. Между делом установили ножную помпу на камбузе, дополнительную подсветку штурманского стола и радиолокационный отражатель. При попытке использования гидрофора, из помпы выдавило прокладки, их заменили и установили вентили, перекрывающие помпу.

И относительно названия. Написано "Swenja", мы читаем Свенжа, а турки читают Свения и даже не Свения , а Свенья. Понятно, что свинья не самое благозвучное название для красавицы яхты. А она красавица. Решили, что будем называть Свенжа, хотя Бог его знает, что это такое.

Познакомились с Алексеем, парнем 26-ти лет, который шкиперит здесь в чартере и его женой Машей. На завтра они уходили в море.

– Жаль, что так и не удалось подробно поговорить, когда вернетесь, мы уже уйдем.

– Плохо вы знаете турок – ухмыльнулся Алексей – я думаю, мы еще свидимся.

Как в воду глядел.

Cначала что-то не получалось с установкой отопителя, потом оказалось, что ветрогенератор до сих пор на таможне, но очень скоро все будет в порядке. Мы потихоньку закупали продукты, маялись от безделья, это расхолаживало. Благодаря форуму, не виртуально, а в реале познакомились с Валерой (ник ВАЛ) и его женой Ирой. Это в его теме «Мармарис?» я поначалу прописался. Они отдыхали в Мармарисе и пришли к нам на лодку. Один раз без них, один раз с ними выходили из марины. Второй раз зашли в небольшую бухточку, сварганили шашлычек на берегу, душевно получилось.

После обеда в Мармарисе довольно хорошо задувает. Понял, что в лавировку против волны, лодка, мягко говоря, не очень. Семейство начинало нервничать. Билет из Москвы в Петропавловск у жены был взят на 6 октября, а в планах были Родос, Кипр, Египет. Выяснилось, что Алексей тоже покинет лодку в Египте.

Объявился сын, который взяв путевку, прилетел в Мармарис. Я втайне надеялся, что он пройдет с нами несколько дальше Египта.

Наконец, 26 октября со всеми береговыми проблемами было покончено. Не откладывая дело в долгий ящик, в 19-15 отдали швартовы и направились на выход из марины. Курс на порт Пафос на Кипре. Греческий Родос накрылся медным тазом. Очень жаль. Почти всю ночь он светил нам своими огнями, которые постепенно удалялись.

Вопреки ожиданиям, море встретило крепким встречным ветром. Всю ночь и следующий день шли под дизелем. Попытки лавироваться под парусом ни к чему хорошому не привели. Алексей нервничал, считал, сколько денег у него вылетает через выхлопную трубу. Соляр, кстати, в Турции не дешев. Искупавшись за бортом, Алексей решил принять пресный душ на корме. Включил гидрофор, не перекрыв помпу, и прокладки снова выдавило.

28 сентября ветер стих, и дизель продолжал молотить. Только к вечеру пошел благоприятный ветер, и мы смогли угомонить машину. Всю ночь по корме буйствовала гроза, всплохи молний через каждые 2 минуты, но грома не слышно.

На рассвете 29-го подошли к Пафосу. Сделав два круга по гавани, в 07-15 с третьей попытки ошвартовался у борта прогулочного судна. Ветер очень свежий, на акватории толчея. Если вы не были в Пафосе, то можете туда не ходить. Стоянка не очень. Алексей пошел по властям, а мы, видя, что соседи заливаются водой и топливом, воспользовались случаем и пополнили свои запасы. На переходе до Кипра сожгли порядка 60 литров солярки. А вот закончившийся накануне газовый баллон заправить не удалось. Здесь же вновь была отремонтирована ножная помпа камбуза.

Катер, к которому мы привязались, собрался на покатушки, но на противоположенной стороне гавани, у мола, освободилось место, и мы перешли туда, став бортом к берегу. Добрав продуктов (с ними, кстати на Кипре лучше, чем в Турции и вино значительно дешевле) отправились осматривать город. Женя остался на лодке. Уже из города видим, что по гавани нарезает круги яхта футов пятидесяти, в попытке найти место для швартовки. Вроде пыталась пристроится к нам, Тюлин машет руками, в итоге они швартовались в другом месте. Смотреть в городе нечего, а если и есть, то мы не знаем, что. Съездили в верхний Пафос. Я прикупил синтетического кальмарчика на приманку. Как оказалось в последствии, кормилец. Вернувшись на яхту, узнали, что пятидесятифутовик с русским экипажем, чуть не расколол нашу лодку, только в последний момент Женя сумел отвести его нос в сторону, и удар пришелся по касательной. Слегка погнули нам фальшборт. Алексей ушел на разборки. Рядом с нами стоит кеч под английским флагом, «Султан», примерно наших размеров. На нем одиночка, Майк, идет в Таиланд. В Пафосе он повредил якорную лебедку и ждет, когда ее починят.

Вернулся Алексей. Поняли, что в Пафосе нас больше ничего не держит. В 21-40 отдали швартовы и легли курсом на Порт-Саид. У Майка с лебедкой тоже все определилось и он сказал, что возможно утром последует за нами. Сразу по выходу поймали благоприятный 20-ти узловой ветер и на 6-ти узловой скорости, чаще больше, иногда меньше, полетели к египетским берегам.

Вот описание эпизода глазами другого участника, уже есть в теме "Мармарис?"

После полудня 1 октября мы были у входа в Суэцкий канал. Связались с властями, те, указав координаты, направили в марину. При входе в канал, с правой стороны Порт-Саид, а слева – Порт-Фуад. Марина слева. Если бы мы не знали, что такое марина… Но нам сказали, что через 6 месяцев здесь будет все, как надо. Отдав с носа якорь, в 16-00 ошвартовались кормой у строящейся стенки. Из удобств на причале только вода. В гаваньке толчея от сильного ветра. Пришел агент Феликс. Начал рассказывать нам за нашу будущую жизнь. Оказывается в канале ВМС США, проход закрыт. Но он может что-то сделать для нас.

— А как же суда, которые идут в канал?

— Они чуть пройдут и встанут на отстой.

Затем он прикинул калькуляцию предстоящих трат, забрал документы, пустой газовый баллон и ушел. Через некоторое время вернулся с визами в паспортах и пустым баллоном, его снова не удалось заполнить. Я начял нервничать по этому поводу, подумал, что какие-то проблемы с редуктором. Без газа из Порт-Суэца я не пойду. Лоцмана пообещали завтра на утро.

Он явился только к 13 часам, сразу вышли. По деньгам получилось следующее: официально за прохождение канала 688 долларов, из них 15 стоянка в «марине», 6 на 25 = 125 – визы (потом кто-то сказал, что виза стоит 15, а не 25), остальное сам проход. Бакшиши: имигрейшн сразу 10, потом еще 8, за якобы ускорение, администрации канала за осмотр лодки – 10, за подвоз лоцмана -2. Итого 718 баксов. Это пока. Еще надо лоцманам, их 2, так как за день пройти канал не успеваем, каждому по 20. Слава Богу, что у мусульман рамадан и лоцмана кормить не надо, зато сразу прикарманил мою лучшую ручку со штурманского стола. Лоцман просит добавить ходу, но мы и так идем на 2300 оборотов, просьбу отклоняем. В 17 часов прошли под единственным мостом через канал, построен семь лет назад. Справа город Эль-Кантаре, с уровня палубы его не видно, но по берегу много рыбаков и видно, что рыбу ловят успешно. Вообще в канале много рыбаков в лодках с прямым парусом, сделанным из чего попало, плывут вниз по ветру и течению. Не знаю, как возвращаются.

В 20 часов, в полной темноте вяжемся к бую в марине в Исмаилии и подаем корму к причалу. Услышав наши негромкие маты, концы принимает мужчина с таким же ласковым матком, как оказалось Саша из Мариуполя. Он смотрящий на стоящем по соседству грузовом пароходике, переоборудованном под яхту Порт-Саидским нефтяным воротилой. Саша нам очень кстати, (мы, судя по всему, ему тоже) быстро ввел в курс дела, что здесь и как. Решили провожать народ отсюда, стоянка понравилась, а в Порт-Суэце нормальной стоянки нет, в Хургаду, как планировалось ранее, не успеваем.

Поторговавшись, Алексей заплатил лоцману 15 долларов.

Отметили приход, и Саша с женой Ларисой, которая недавно к нему прилетела, повели всю нашу толпу в город. Не смотря на очень поздний час (1час ночи), народу кругом полно, все работает. В рамадан только ночью жизнь здесь и расцветает. Нашли аэроагенство, на двери надпись, что работает с 9 утра, как дураки, после недолгого сна и приперлись к этому времени. Естественно, тишина. Работники появились ближе к 11 часам. Купили билеты семейству на Египетские авиалинии на 5 октября, у Алексея уже был билет на Аэрофлот на 4-е. Египетский рейс чуть дешевле, но определяющим было то, что 4-го решили съездить посмотреть Каир и пирамиды. Рассматривали вариант улететь сыну из Порт-Судана, но получалось очень дорого, 2 тысячи долларов, и этот вариант отпал. Как оказалось, очень кстати.

Нашел в городе Интернет, но очень медленный, сумел только почту прочитать, ответить никому не смог. С газом решилось все просто, заправили без проблем. Не знаю, почему это не получилось на Кипре и в Порт-Саиде. Прикупили еще один баллон, да не угадали с размером, немного не входит в штатное место.

Вечером проводили Алексея на последний автобус до Каира, самолет у него ночью

Каир и пирамиды история отдельная. Единственное, могу сказать – я там был. С утра 5-го проводил своих до автобуса. Стало как-то пусто. Докупили топлива (соляр, по сравнению с нашим, очень дешев, порядка 3-х рублей за литр), продуктов, заплатили 54 доллара за стоянку, на 8 утра заказал лоцмана. Прощальный ужин был на «Суле» у Саши и Ларисы. Не смотря на рамадан, Саша показал магазинчик, где из под полы можно купить водку и пиво. Бутылка 0,7 стоит 25 египетских фунтов, что-то в пределах 5-6 долларов, вполне нормально.

6 октября, пятница.

С утра готовы к отходу, ждем лоцмана, турецкая яхта, стоявшая по соседству, ушла в канал без оного.

В 9.00 иду разбираться. Говорят, лоцман еще спит, рамадан. Сука! Около 10 появился в сопровождении полицейского и потребовал дать тому пачку сигарет. Дали и поехали!

Лоцман - неправильный мусульманин, курит, пьет воду, чай, кофе и ест с нами нашу еду. Тоже прикарманил ручку со штурманского стола, но я благоразумно положил туда самую простую. Несмотря на это, мужик вроде скромный, сигареты курит свои.

В 17-15 встали на бочки в «яхт-клубе» Порт-Суэца, думаем, надо оформить отход. С лоцманом торговаться не стал, отдал 20 баксов, меньших денег не было. Подъехал на моторке марины представитель иммиграционных властей.

— За оформление отхода 80 долларов и 95 фунтов за ночь стоянки в «марине».

Я возмутился:

— Цена стоянки, как в Исмаилии, но там вода, электричество, душ, стоишь у причала.

Пожимает плечами.

У меня в наличии 40 евро, 4 доллара и 12 фунтов. Сторговались на отход 60 долларов, все равно не хватает, повез меня в банкомат. Объехали несколько, прежде чем сумел снять деньги. Рамадан, что ли? Когда стал отдавать остальное, снова потребовал 80.

— Мы же договорились за 60!

— Тогда у тебя не было денег, а сейчас есть.

— Мне нужна квитанция.

— Это тебе презент от меня, - и подает пустой бланк со своей подписью, типа, впиши, сколько хочешь.

— Когда вернете паспорта с отметками?

— Давай судовую роль, паспортов не надо, мы у себя отметим, можете идти по любым египетским портам, а потом спокойно уходить. Такое ощущение, будь-то использовали, как последнего, судя по всему, можно было уходить без всякого оформления.

Прошу:

— Отвези в магазин, где можно спиртного купить.

Денег что-то я многовато снял, не просчитал, куда их девать? По плану следующий Порт-Судан.

— Нельзя, рамадан.

— А в Исмаилии я покупал.

— Нельзя, рамадан.

Малый со шлюпки из марины, что помогал привязываться и потом привез имигрешн, потребовал свой бакшиш. Алексей из Мармариса учил, если арабы достанут, говори «Халас». На пирамидах испробовал, иногда помогало.

Дал 10 фунтов, говорит «Мало».

— Халас, — отстал.

7 октября, суббота.

В 7 утра снялись с бочек и пошли на выход из канала, через четверть часа были уже в Суэцком заливе. Здравствуй Красное море! Записи в судовом журнале: завели дизель, заглушили дизель и так бесчисленное число раз. Ветер чистый фордак, геную кидает с борта на борт. Идти в лавировку на судовом ходу не хочется, полно пароходов в обе стороны. Обнаружили в лодке забортную воду, пытаемся выяснить причину. Лаг периодически клинит.

8 октября, воскресенье.

Обстановка вчерашняя, то дизель, то генуя. С указателем температуры, что-то непонятное, делает обороты без остановки, Тюлин опасается за состояние машины.

В 15-30 принял решение идти в Хургаду, легли на курс 158 градусов. Перед этим, на кальмара, купленного на Кипре, поймали тунца. С почином!

По светлому времени в Хургаду не успеть, по ночи опасаюсь идти среди рифов. Перед наступлением темноты встали на якорь на глубине 3,5 метра в проливе Шадаван у южной оконечности острова Тавила на рейде скайт-станции рядом с яхтой, которая привезла клиентов на эту станцию. Подробной бумажной карты на этот район нет, но компьютер исправно рисует наше местоположение. У нас поставлена программа Неви Сэйлор 2500. Крякнутая естественно. Помаялись, пока она нормально стала запускаться. Кроме того, несколько дисков с разными программами и картами, полученными с «Благовеста», которые они направили нам из Вануату на Мармарис. Подробные инструкции по установке у меня имеются, но этими программами пока не занимались, та что стоит вполне устраивает.

С берега очень сильный ветер, яхту крутит во все стороны. Спали, когда в 22-55 обнаружили, что лодку сильно сдрейфовало. Переставились по новой. Уже не спали так беспечно, по крайней мере, Женя больше не уснул.

9 октября, понедельник.

С рассветом пошли в Хургаду. Ходу миль 25. Берег в Хургаде ровный и приглубый. Везде новое строительство. Несколько раз пытаюсь встать на якорь на 30 метрах, но якорь не держит, наконец решаюсь привязаться к кормовому концу катера, стоящего на двух якорях. Катер вроде не ходячий. Тюлин возрожает, мол нельзя без спроса. Не у кого спросить. К середине дня на катер приплыл народ на резинке, но на нас внимания не обратили, а я уже к разборкам приготовился. Так и остались стоять, вполне комфортно, пропустив конец, как муринг, от носовой утки через кормовую.

Спустили тузик. Женя в город не хочет, поехал один. Оказывается, стоим практически в центре, а на берегу судоремонтная верфь. Похоже, все что возит туристов в Хургаде по морю – деревянное, и на верфи все это быстро и, как мне показалось, качественно приводят в чувства. Очередь большая. Стоянку для нашего «тузика» я определил на территории производства и неоднократно в течении дня наблюдал различные стадии судоремонтного процесса.

Во время первой поездки на берег, возвращаясь, заплутал среди ремонтируемых посудин, вышел не на тот кусок берега, не обнаружил лодки и начал натурально изображать свое недовольство этим. Окружающие работяги всполошились чуть ли не больше моего. В результате «тузик», к всеобщему удовлетворению, был обнаружен там, где я его и оставил, метрах в ста от места поднятия тревоги, правда прилично на берегу из-за начавшегося отлива.

Челночные поездки достали. Вода, топливо, продукты, всего понемножку, но в две руки много не наберешь. Русскоговорящих, как в Сочи. Познакомился с двумя девчонками из Челябинска. Душевные. Показали недорогой бар, здесь на курорте на рамадан плевать, главное бизнес. Но та водка, что в Исмаилии за 25 из-под полы покупал, здесь вполне реально 75 стоит. Купил местного рома.

Топливо тоже подороже будет. А Интернет аж в несколько раз. Правда стоило свернуть с главной улицы в глубь, как вполне нормальное кафе с ,ожеской ценой обнаружил. Полно молодежи лет 14 - 15, говорят по русски.

— Как же вы отдыхаете в разгар учебы?

— А мы местные, в школу тут ходим.

— А как язык?

— Пока не говорим.

Детали неудобно стало расспрашивать.

10 октября, вторник

С утра, катамаран футов пятидесяти, производит вокруг нас непонятные маневры. Женя предположил, что мы заняли его место на муринге. Продолжаем наблюдать за его действиями со стороны. На катамаране тучный мужчина бегает с одного поплавка на другой, его сопровождает карликовый пинчер, не чистых кровей, но тем не мене, гавкает, как мне кажется, в то время, когда надо отдать какие либо команды. Хозяин катамарана все команды выполняет в четкости, тем не менее, покружившись на акватории, попытавшись неудачно отдать якорь, в итоге швартуется к борту приютившего нас катера. Времени это заняло минут двадцать пять. Флаг на катамаране немецкий, египетского нет вовсе. Пока обдумывали проблему, как извиняться перед хозяином муринга, толстяк сел на динги и в сопровождении барбоса причалил к нашему борту. Более деликатной собаки я в свой жизни не видел, прибывшей капитан тоже не имел никаких претензий.

Познакомились. Четыре года, как бороздит воды Египта, похоже, что ему здесь нравиться и пока отсюда не собирается. Не пишу с уверенностью, потому что не думаю, что понимаем друг-друга на все сто. Трясет нашу лодку за релинговые стойки:

— «Бавария», говно.

— Зря Вы так. За такую цену вполне нормально.

— А сколько лет лодке?

— Четыре.

— Состояние у вас хорошее, но «Бавария» - говно.

Блин, мне до сих пор нравиться, а тот, кто говорит про лодку на которой я иду, говно, тот мне не друг. Тем не менее знакомство продолжаем. Узнав, что далее планируем заход в Порт-Судан, не рекомендует, говорит, что нечего там делать.

— Идите в самый южный египетский порт Халаиб, там неплохая марина.

Порт-Судан вроде как посередине Красного моря, потому я его и выбрал, а дальше прямиком в Аден. После обеда опять собрался в город. Посидел в кафе, но душевные девчонки не появились. Поснимал ночную Хургаду и вернулся на лодку. В двигателе ничего подозрительного не обнаружили, вода, после осушки, тоже не пребывает. Решаем на утро продолжить путешествие.

11 октября, среда.

Как обычно, с первыми лучами солнца снялись и пошли. Через несколько миль движения вдоль берега на юг, за мысом, наблюдаем большое скопление судов, в основном моторных, но есть и парусные, стоящих на якорях в несколько рядов. Может это главная марина Хургады? Но я не жалею, что наша стоянка была в другом месте. Выходим постепенно на генеральный курс из россыпи коралловых островов. Первая (и последняя) летучая рыбка залетела на палубу. Из-за скромных размеров отправлена обратно.

12 октября, четверг.

Вышли на прежний курс. Ничего не изменилось в этом мире. Тот же ветер, те же волны. Периодически перебрасываем геную с одного борта на другой, грот не поднимаем вовсе. В один из таких моментов, стаксель-шкот цепляется за ручку лебедки грота-фала и выкидывает ее на палубу. Прежде чем я успел к ней подскочить, она улетела за борт. Каково же было наше состояние, когда выяснилось, что ручка от кокпитных лебедок не подходит для грота. В гнездо-то она садится, а вот провернуть ее полностью возможности нет, гик не позволяет. Я и с родной ручкой все руки посбивал из-за того, что лебедка близко к гику. Это на всех «Бавариях» так или от конкретной сборки зависит? В итоге приспособили рукоятку от якорной лебедки, у нее и стопора нет, и ручки, за которую крутить, но все таки оказалось удобней, чем переставлять в гнезде рукоятку от шкотовых лебедок.

Поймалась вторая рыба. Думали тунец, уже к борту ближе подтащили, видим, что-то не то. Вытащили. Прогонистая, пасть дай Бог, зубы соответствующие. Но оказалась вкусной, больше понравилась, чем тунец.

13 октября, пятница.

Чувствуете дату? Я ее давно ждал с трепетом. Это мне еще от Зигмаса Жилайтиса передалось. Очень он не любил этого сочетания. Да и «Камчатка» в пятницу 13-го под моим руководством на мель села. 00 часов, при заполнении новой страницы судового журнала написал, _ октября, пятница. Да простятся мне мелкие уловки. Переехали Северный Тропик. Халаиб уже не актуален, но сомнения относительно Порт-Судана в душу заложил. Зову в эфире на 16 канале русскоговорящих, хочу некоторые консультации получить. Откликаются быстро. Вообще в Красном море судов не меряно, но флаги все не нашенские (украинский я тоже под нашенским числю), но экипажей украинских очень много, а еще и на судах с другими экипажами, украинских штурманов много. Почему на штурманах акцентируюсь? 16 канал на мостике, а там судоводители.

Начинаются длительные разговоры про Порт-Судан и Джидду, которая в Саудовской Аравии и пока, что ближе, чем Порт-Судан. Оказывается, что из собеседников никто в Судане не был, а вот в Джидде бывали. Почти что европейский порт. И до того эти разговоры зашли, что принял решение идти в Джидду. Даже запись в судовом журнале сделал. Начал перебирать флаги арабских стран, которые имелись на борту. Какой же Аравийский? Еще раз эфир покликал. Кто-то отозвался.

— Сейчас в справочнике посмотрю.

Минут десять молчок, наконец, позвали: Яхта … и описали флаг. Такого у нас нет. Вспомнил запись в лоции: «Если в портах Саудовской Аравии капитан не поднимает флаг государства Саудовская Аравия, ему грозит тюремное заключение.»

— Женя, нафиг нам Джидда? Может в Судан пойдем?

— Мне без разницы.

Короче, в судовом журнале новая запись: Направляемся в Порт-Судан.

14 октября, суббота.

Пятница, тринадцатое закончилась. Неприятностей не принесла. Я подставил цифру 13 в судовом журнале. Постепенно кончился ветер. Мне и в эфире рассказывали, что южнее двадцатого градуса – болото, вплоть до Аденского залива. Завели дизель. Едем. Вообще это плавание у меня странные ощущения вызывает. Рулит автопилот, как при дизеле, так и при парусах. Рулит хорошо. К штурвалу сутками не прикасаемся. Так ходить мне еще не приходилось. Вахту конечно несем четыре через четыре, но можно заниматься чем угодно, главное по сторонам иногда посматривать.

На море гладь. Замечаю на горизонте кеч, идущий на юг. Зову на 16 канале, молчок. Для интереса решил опробовать сигнальное зеркальце, не имел раньше такой практики. Позвали сами. Может думали, что у меня что случилось? Пообщались. Когда я их назвал сейлингбот, они ответили, что они моторсейлор. Тоже из Хургады вышли, сейчас идут в Массауа, северный порт в Эретрии, а далее на Мальдивы. Когда узнали, что мы идем в Порт-Судан, поинтересовались зачем.

— Посмотреть, да и топлива добрать.

— Мы можем помочь с топливом.

При этом прозвучало слово «Ченьчь» Меняться нам не на что. За предложенную помощь поблагодарили и отклонили. Они долго не могли понять, почему мы отказываемся. В очередной раз сокрушаюсь своему знанию английского. Они тоже хороши, могли бы уже и по русски чуть говорить или хотя бы по украински. К вечеру на снасть поймалась чайка. Несколько раз пыталась атаковать ее с воздуха, в итоге зацепилась лапой. Тюлин, вспомнив маячную жизнь, предложил ее попробовать. Что-то меня в этом предложении не устроило.

15 октября, воскресенье.

Ветра практически нет. Идем под дизелем. Замечем, что есть очередной улов. Передаю леску Жене и убегаю за камерой, что бы заснять процесс. Опять «щука». Отныне «мышеловка», как мы в начале окрестили нашего кальмара сменила название на «кормильца». Снасть на борт. Впрок рыбы нам не надо. Порт-Судан уже рядом. Зову кого-нибудь на 16 канале, что бы узнать подробности про порт и особенности пребывания. Молчок. Наконец откликается штурман большого пассажирского лайнера, который тоже идет на вход, но этот штурман в этих местах впервые. Запрашиваю в порт-контроле добро на вход.

— У вас есть агент?

— Агента нет.

Через некоторое время дают добро на следование в порт. Флаг Судана мы благоразумно приобрели в Мармарисе, так как не сделали этого на Камчатке. Порт большой, и судов на рейде, ожидающих постановки к причалу, много. Зайдя на внутренний рейд, замечаем большую двухмачтовую яхту с флагом какой-то арабской страны, к ней и направляемся. Бросаем якорь невдалеке. Время 14-05. От яхты отделяется тузик и прямиком к нам, на нем человек европейского вида. Пересаживается на борт, представляется. Это агент.

— Суданская виза стоит 45 долларов.

— Нет вопросов, сойдем на берег, получу деньги в банкомате и расплачусь, у меня нет наличных.

Смотрит недоверчиво. У меня на самом деле нет наличных, кроме нескольких десятков египетских фунтов. Про то, что у Тюлина есть некоторое количество долларов, я совсем забыл.

— В Порт-Судане нет банкоматов.

Смотреть недоверчиво настала моя очередь.

— Как так? Большой город, большой порт.

— Банкоматов нет.

В это время к борту подходит портовской катер, с него к нам пересаживаются еще два человека: карантинный доктор и таможенник. Заполняю бумаги, отдаю судовые роли. После этого мне заявляют:

— Если нет возможности оплатить визы, вы не можете находиться на территории Судана.

Да пошли вы, думаю.

— Не можем, значит, мы уходим.

— Уходите.

В 14-45 подняли якорь и пошли на выход. Были мы в том Судане 45 минут.

— Жень, так были мы в Судане или нет? Документы оформили.

— А черт его знает.

— Блин, почти сутки потеряем с этой петлей.

На внешнем рейде еще раз попытался позвать кого-нибудь на 16 канале. Отозвался старпом сухогруза «Параскевия 2», одессит, остальная команда индусы, капитан и другие офицеры – греки. Попросил его отправить E-mail, в котором написал, что выгнаны из Судана из-за отсутствия наличных, попросил уточнить, действует ли система банковских карт в Йемене и если нет, то переслать нам деньги через Вестерн Юнион. Потом еще долго говорили на разные темы. УКВ-станция у нас хорошо работает, связывались за 40 и более миль. В конце разговора Виктор Петухов, так зовут старпома, предложил позвонить на Камчатку. Хотя дома было 4 часа утра, я согласился, и Виктор продублировал жене сообщение, а так же то, что в остальном все нормально.

16 октября, понедельник.

За ночь потихоньку продвигаемся к генеральному курсу. Ветра нет. Меня постоянно гложет мысль: быть в Красном море и не понырять в рифах?! По курсу 2 острова, практически в центре моря, суданские. Глубины из ничего до пяти метров. Наверно там коралловый рай.

— Женя, что скажешь?

— Да что-то я тоже давно не купался.

Договорились. Идем своим курсом, но в уме имеем, что это вроде бы как районы, опасные в плане пиратства. Оружия, естественно, у нас никакого нет, но куча пиротехники. Ежели ракету, практически в упор в нападающих выпустить, мало им не покажется. Как положено, составили расписание на такой случай, естественно с оговорками.

Оговорка первая: если невооруженная куча народа пытается высадиться на яхту, надо стрелять ракетами;

Оговорка вторая: если нападающие вооружены, стрелять смысла нет.

Оговорка третья: если нападающие открыли огонь, надо отстреливаться, так как терять уже нечего.

Вот вожделенный остров, но чем он ближе, тем явственнее видим, что вокруг полным-полно рыбацких лодок. Такого облома, ну никак не ожидал. Следуем дальше, естественно нас заметили. Думали, пройдем просто так, не тут то было! Остров был уже практически по корме, когда увидели, что вслед за нами устремилась моторная лодка. Догнали в несколько минут, на борту восемь человек. Тюлин уже успел спуститься вниз и вооружиться. Ребятишки в лодке трясут пустой канистрой и пытаются прицепиться к нашему борту.

Попытку отклоняем, цивилизовано пытаемся разобраться, чего им надо, хотя понимаем, что надо отвязаться любым путем. Объясняем, что ни топлива (у них вообще бензин), ни воды дать не можем, Начинают вертеть руками вокруг рта, типа, кушать дайте. Да простят нас голодные дети Африки. Мы дали две пачки сигарет, и довольные друг другом разъехались. Но один из манящих островов по курсу, и я иду туда. Банка у острова Карат-Месемерит возникает из глубины внезапно, и хотя я ожидал ее появление, это было необычно. Из неведомых глубин, вдруг сразу 5-6 метров, и рыбки, красные зеленые, голубые. Больше всего поразили последние. Бросаем якорь. Рыбацкая армада на соседнем острове в пределах видимости. Быстро натягиваю маску, ласты, течение очень сильное, уже на север. После некоторых раздумий, отпускаю кормовой трап и делаю круг вокруг лодки. Внизу ничего интересного, ни кораллов, ни рыб, ни моллюсков. Забираюсь на лодку, Женя тоже накупался. Поднимаем якорь и ходу.

К вечеру «кормилец» доставил очередную «щуку». Припасенные консервы мы практически не едим, а иногда уже и хочется. До точки, нарисованной в середине Баб-эль-Мандебского пролива 415 миль.

17 октября, вторник.

Сутки начинаются тревожно. Прямо по курсу наблюдаются всплохи молний, с каждым разом все интенсивней. Видно, что гроза смещается вправо. Моя вахта, на всякий случай подворачиваю в сторону Азиатского берега и уменьшаю до минимума площадь парусности. Читаю лоцию: вероятность гроз в этой части моря 1-2 процента. Как правило, это признак тропического циклона в Северной части Аравийского моря. Туда нам еще далеко, но на душе не хорошо. А гроза, между тем, нарастает, молнии через все небо, и в воду лупят впереди лодки через каждые две минуты, а раскатов грома нет. Нереальная картина. Пару раз молнии ударили, как мне показалось, совсем близко с лодкой, но грома не было и в этот раз. От этого становилось жутко, но если бы гремел гром, то жути было бы значительно больше.

А на море, между тем ничего не происходило. Ветер не менялся, волнение не усиливалось. Днем обстановка не поменялась. От ночи остались только воспоминания двух вахтенных.

Поймалась еще одна «щука», мы относимся к этому уже как к должному. К вечеру залили в бак последние две канистры топлива. Наш бак 150 литров, кроме того имеем 5 канистр по 22 литра и одну десятку. На сегодняшний день у нас меньше 150-ти литров.

18 октября, среда.

Похоже, комфортное плавание закончилось. С юга идет довольно сильный и устойчивый ветер. Впервые, после перехода на Кипр, начинается лавировка. Мы чуть спустились за 17-й градус. Галс в сторону Азии.

Ближе к обеду замечаем парусное судно, движущее со стороны Африки в нашем направлении.

— К нам идут — говорит Женя.

— Да вроде сами по себе идут.

Но все таки, что-то нас тревожит в поведении этой лодки. Наверно, рассказы о пиратах дают о себе знать. Когда расстояние между нами сильно сокращается, меняем галс, в помощь парусам врубаем дизель, и на 6 узлах поехали в другую сторону. Я был поглощен процессом судовождения, впервые за много дней, и не видел больше лодки, но, как уверял меня Тюлин, она повернула назад. Возможно, это плод воображения.

Так как на попутных ветрах мы в основном не пользовались гротом, уже давно, притянув гик шкотом, чтобы он меньше телепался, дополнительным кончиком зафиксировали его к поручню рубки по левому борту. При очередной смене галса — неприятный звук. Кормовое крепление поручня вырвано из рубки, и сам поручень загнулся вверх. Остальные два крепления выдержали. Конечно поручень не предназначен для фиксации гика, но сантиметровый саморез, просто вкрученный в пластик, может не выдержать и рывка человека, пытающегося в критический момент ухватится за поручень. Внутри салона деревянные поручни закреплены еще более смешно и, кажется, носят чисто декоративный характер. Хотя цепляться за них иногда приходится не по-детски.

19 октября, четверг.

Ветер окончательно окреп. Стабильно дует 15 м/сек, прямо оттуда, куда мы стремимся, двух метровая короткая волна, встречное течение. За вахту по генеральному курсу проходим 1 милю. Лавировочный угол лодки доходит до 160 градусов. В довершение ко всему заканчивается сухое вино, которое брали еще на Кипре, больше возможностей пополнить запасы не было. Собственно с сухим вином закончился весь наш алкоголь. Не обратили внимания, когда температура воды упала на 11 градусов! Мы не знаем, какова она фактически. Еще в Мармарисе, когда датчик показывал 31 градус, я усомнился в достоверности. В Красном море все время было 36, и вдруг 25! Сунул с кормовой площадки ногу в воду – холодно!

20 октября, пятница.

Записей в судовом журнале никаких, только время и координаты. В этом масштабе карты точки местоположения ставить не получается, так как они ложатся одна на другую. Мы пилим поперек моря туда-сюда с минимальным продвижением вперед. Перестала запускаться система «Неви Сейлор 2500». Чего-то просит. Инструкцию по установке увез Алексей, хотел дома поэкспериментировать с программой. Мои попытки ни к чему не привели, программа не запускается. Начал устанавливать «Си Мап», ту, что прислали ребята с «Благовеста». Процесс шел долго, программа установилась, но, сколько я не бился, позицию с нашей GPS не читает. Хорошо, хоть карты есть, но на данный район моря, они ни к черту.

21 октября, суббота.

Продолжаем нарезать галсы. Обращаем внимание, что леска с «кормильцем» не волочиться по корме, а накрутилась на перо руля, а если она еще и на гребной вал намоталась, совсем не хорошо. Уже собрался лезть за борт, как леска размоталась сама, может, ей в этом кто-то помог. На «кормильца» жалко смотреть, тройника нет, сам кальмар обкусан до того, что уже ни на что не годится. Конец нашему троллингу.

Краем уха услышал на 16 канале переговоры какой-то яхты с судном. Позвал яхту. Новозеландцы, экипаж 3 человека. Последний порт Массауа. Капитан сказал, что получил прогноз, об усилении ветра до 20 м/сек, принял решение возвращаться обратно.

— А сколько вам до Массауа?

— 150 миль.

Где-то недалеко от нас они сейчас.

— Женя, что такое 20 метров, мы что, такого ветра не видели? Задувает, конечно неприятно, но не настоящий же шторм. Назад не пойдем.

Тюлин не перечит никогда — ты капитан, ты решай. Пытаюсь дозваться русскоговоряших для уточнения прогноза. Получилось. Вроде те же 12-17 метров. Несколько успокоились. Поднимаю глаза к топу мачты. ОПА! Грот, примерно в метре от фалового угла разошелся от шкаторины до шкатирины параллельно гику. Этому не предшествовало ничего. Быстро закрутили его в мачту, так, что бы работала часть ниже порыва. Примерно 70 процентов осталось.

Через некоторое время неуловимый звук, не поняли, что к чему, оказывается лопнуло 4 проволоки в основной ванте левого борта. Лопнули в основании заделки крючка. Это уже неприятно. Мы не знаем, сколько проволок в ванте, не знаем, какое состояние оставшихся. Заводим спинакер-фал на талреп раненой ванты и обтягиваем его через лебедку. Страховка, конечно хреновая, но пожалуй это максимум, что мы можем сделать в данной ситуации. Отныне душевное спокойствие нас покинуло. Подойдя на левом галсе ближе, чем обычно, к африканскому берегу, замечаем, что здесь и ветер слабее, и волна поменьше. Дело к ночи. Зачем нам опять поперек моря пилить? Подрейфуем в этом районе, а с рассветом пойдем вдоль берега. Мы бы и ночью пошли, да карты на этот район нет, и комп позицию не рисует. На том и порешили. Вода снова 34 градуса.

22 октября, воскресенье.

Рассветы у нас встречает Тюлин. Разбудил меня. Берег рядом, завели дизель и пошли. Давно мы так не продвигались по генеральному курсу! Что не миля, вся в зачет! Бывший Эфиопский, а ныне Эретрийский берег пустынен, камни, скалы, пески. Если вспомнить А.С.Пушкина, почти родная нам земля.

Дело к вечеру. Надо подумать о стоянке. Уже убедились, что компьютерная карта для этого района очень неточна. Впереди бухта Берайсоле с одноименным селением на берегу. Решаем направиться туда. Может и соляром удастся разжиться. При входе в бухту, еще раз убеждаемся, что на карте полная туфта. Там, где мы пытаемся пройти, практически прохода нет, еле успели развернуться, когда эхолот стал показывать меньше 2-х метров. Зашли за остров, который прикрывает вход в бухту и бросили якорь. Меня мысль свербит: успею с маской в воду залезть, пока совсем не стемнело?

Еще окончательно не обтянулись на якорном, смотрю, с противоположенной стороны острова выскакивает моторка.

— Женя, к нам идут.

Тюлин нырнул вниз за ракетами.

Лодка уже под бортом, в ней четыре молодых человека, одеты, кто во что горазд, у одного «калашников». Под ложечкой засосало. Тюлин тоже увидел оружие, не стал ракеты демонстрировать.

— Кто такие, откуда-куда идете, есть ли эретрийские визы, зачем встали на якорь?

Примерно в такой последовательности следуют вопросы. Отвечаю, показываю, начинающую рваться ванту, говорю о порванном парусе, но он в мачте, не видно, о том, что заканчивается топливо, показываю карту с прокладкой. Не уверен, что они все понимают. Люди в лодке совещаются о чем-то между собой, затем двое, в том числе и тот, что с автоматом, перебираются на яхту, заставляют сниматься с якоря и следовать за лодкой. Когда Тюлин попытался спуститься в каюту, автоматное дуло недвусмысленно указало ему, что он должен находиться на корме. Мы поняли, что все более чем серьезно. Попытался выяснить, кто эти люди. Ничего не получилось. Один сказал, что он не работает в государственных структурах.

Обошли остров и встали на якорь на рейде деревни. Пространство открытое и задувает не слабо, завели второй якорь с кормы. Пленители забрали паспорта, карту с прокладкой, сказали, ждать до утра, и уехали на берег. Уже совсем стемнело, в деревне редкие огоньки, горят керосинки или свечки, иногда мелькают лучи от электрических фонариков.

22 октября (продолжение)

Во попали! Вроде бы, не должны для выкупа или ограбления захватить, коль оставили одних на рейде.

Берусь за УКВ, откликаются сразу. Рассказываю про ситуацию, прошу отправить E-mail. Третий помощник говорит, что надо спросить у капитана. Тут в разговор вмешивается еще один респондент:

— Я капитан танкера «Порт-Саид», все слышал, могу передать сообщение.

Еще я попросил позвонить жене.

Вот полный текст сообщения, полученный в Петропавловске, с которым я ознакомился уже дома:

Через некоторое время капитан танкера снова вышел на связь, сказал, что все сделал и спросил:

— Может есть необходимость сообщить в мировые антипиратские центры?

— Я первый раз в такой ситуации, на пиратов вроде не похожи, не знаю, есть ли смысл сообщать. Действуйте по своему усмотрению.

На этом радиосеанс закончился.

— Зря ты домой сообщил – сказал Женя, - толку все равно никакого не будет, а там только волноваться станут.

— Напрасно ты так. В Петропавловске есть представительство МИДа, с руководителем я хорошо знаком, и на работе что-то предпримут, да и вообще, неизвестно, что завтра, а может ночью, будет. Женя стал рассуждать, сколько нашего люда по миру мается. Я не вступал в полемику.

23 октября, понедельник.

Ночь была не лучшей в нашей жизни. Много позже, уже в Ходейде, мы узнали, что в России прошел нешуточный шум. Я попытался реконструировать события и, как в последствии оказалось, в своих предположениях был прав на 100%. Известия дошли на Камчатку в 5 утра в понедельник, жена позвонила на мою работу до начала рабочего дня, там еще не успели посмотреть почту. В 10-00 у губернатора начинается еженедельное совещание, сообщение капитана Рудченко было озвучено, представительство МИДа попросили подключиться к ситуации. На совещаниях обычно присутствует пресс-служба. Вопрос выпорхнул на просторы СМИ.

Естественно, ничего этого мы не знали.

С рассветом выяснилось, что наш кормовой якорный намотался на перо руля и даже балkер. Я, в надежде, что нас вот-вот отпустят, лезу за борт и минут 20 пытаюсь освободиться от пут. Уже было хотел резать конец, но удалось обойтись без радикальных мер. А на берегу дела до нас нет никому. Рыбаки трясут свои сети, лодка пленителей болтается там, где они ее вчера поставили. В 10 утра наблюдаем в деревне странную картину: большая процессия людей, по типу нашей демонстрации на 7 ноября или 1 мая, в белых одеждах движется вдоль берега бухты и скрывается за сопкой. Может, кто умер, а может - родился, а может - свадьба? Изучаем берег в бинокль. Большего убожества трудно представить.

Наконец замечаю, что на «нашей» лодке начались шевеления, она берет курс в сторону яхты.

— Женя, они не везут нашу карту, значит не отпустят.

Лодка подходит к борту, на ней те же, снова с автоматом. Перебираются на яхту, ведут себя бесцеремонно, лезут во все ящики, заглядывают в каждый угол.

— Возьмите пищу, спальные принадлежности и переходите в лодку.

Как поет в своей песне Трофим, «где-то глубоко внизу я испытал испуг», испуг серьезный.

— Зачем? – пытаюсь что-то объяснять.

Ствол автомата уперся в живот. Место концентрации испуга определилось окончательно. Как в тумане, бросаю в целлофановый пакет какие то продукты, сворачиваю одеяло.

— Я закрою яхту.

Не возражают. В лодке, дулом автомата указывают нам наше место в носу.

Тюлин:

— Везут либо в тюрьму на допрос, либо увозят, что бы лодку спокойно грабить.

— Ну что ты пессимист такой?

— Мой пессимизм от мудрости и знания жизни. На душе хреново, от мудрости становиться еще хреновей. На берегу заводят в сарай, указывают на два топчана:

— Располагайтесь.

Все близлежащие строения одинаковы: плавник, врытый в песок, обтянут мешковиной, кое-где приставлены листы шифера, все это скреплено веревками, крыши тоже покрыты, чем попало. Явно, весь строительный материал, за исключением шифера, подобран на морском берегу.

Нам показывают бак с пресной водой, показывают место, где можно подмыться. При попытке обогнуть сарай, следует грозный окрик, заставляющий вернуться обратно. Мы арестованы!

Спрашиваю, где туалет, показывают на прибойку, до которой 10 метров. На следующее утро я видел функционирование этого «туалета». Мужское население деревни потянулось на пляж, женщины уходили на другой берег бухты. Делали ямочку в полуметре от воды, потом скачками перемещались в воду, подмывались, а море замывало остатки жизнедеятельности.

23 октября, продолжение

Потянулись томительные часы ожидания. Ничего не объясняют, территория, доступная для перемещения едва ли больше 10 квадратных метров. Но охранников хватает. Возле нас постоянно не менее 6 человек. Если мы не пытаемся выйти за отведенную территорию, отношение к нам вполне дружелюбное. Иногда даже возникает, что-то вроде беседы. Мы находимся на окраине деревни, но толпы местной детворы не бегут смотреть на неведомых белых. Странно, даже в Исмаилии трехэтажная школа издала такой сумасшедший ор, когда наша компания имела неосторожность пройти мимо. Вообще, местные на этой стороне деревни появляются редко.

Длинный был день, а вечер еще длиннее. Стемнело, мне показалось, что на яхте, кто-то светит фонариком. Сказал главному, он не понял о чем я пытаюсь ему втолковать, показывая на яхту, но все же завел моторку, и в сопровождении трех человек меня повезли на лодку. Горели приборы возле штурвала, которые мы забыли выключить. Посмотрел уровень зарядки батарей, Ветряк исправно выполняет свою функцию, тогда я включил палубное освещение, что бы видеть, если кто полезет на борт.

Остаток вечера просидели в тесном кругу эритрейцев, разговор особо не клеится. Примерно в 9 вечера все засобирались спать. Нас отправили в сарай. Когда по мне дважды пробежала крыса, я возмутился. Топчаны вытащили под открытое небо, вокруг поставили свои, рядом кресло с автоматчиком. А небо звездное… Просыпался часто, Тюлин тоже всю ночь ворочался. У автомата народ менялся каждые два часа. На рассвете наблюдал, как по деревне бегают дикие пустынные лисицы, собаки на них почему-то не гавкают, ну и еще некоторые элементы деревенской жизни, про которые написал ранее.

24 октября, вторник.

Не знаем, чего ждать от наступившего дня. Расстреливать, конечно, не будут, но заторчать здесь можно надолго. Нам говорят, что сегодня, что-то решится, а может и нет. Рамадан. При слове Рамадан, мне хочется выть. Мы уже поняли, что местная команда ничего не решает. Старший постоянно с кем-то связывается. Вскоре нам стала ясна схема связи (в принципе, после этого нас можно было расстрелять, так как схема связи, это главная эритрейская военно-морская тайна, а мы, не ведая того, оказались на секретной базе ВМС, как сообщили власти страны нашим дипломатам. Об этом я тоже дома узнал).

24 октября, продолжение

Километрах в трех от деревни, на сопке имеется наблюдательный пункт, а там радиостанция. Силы самообороны, а может добровольные друзья пограничников, не знаю, как они называются, ведут наблюдение за акваторией и докладывают в Асэб, потом ждут, какие указания поступят. Но это тоже чисто мои умозаключения, как разведчика. Что-то охранники все чаще задают вопрос, какая у меня есть связь с внешним миром. Нормальная, говорю связь, я уже сообщил в мое правительство, что я задержан. Леплю горбатого, что называется. Эти вопросы я никак не связываю с нашим сосуществованием.

Время идет. Сначала нам сказали, что наша судьба решиться в 10 часов, потом – 12, потом – в 14.

— Когда? — в очередной раз жалобно спрашиваю я.

— Рамадан.

При этом, в нашем положении пленников ничего не изменилось. Шаг в лево, шаг в право карается грозным окриком. Наконец в 15 часов нам сообщают, что мы можем покинуть территорию Эритреи, без права захода в порт Асэб и другие пункты государства.

— У нас топливо на исходе, необходим ремонт, нам Асэб, как воздух нужен, ближе нет ничего.

— Ничем помочь не можем, дизтоплива в деревне нет. Идите в Йемен, тут не далеко.

Отвезли на лодку, старший, правдами и не правдами, таки выцыганил (забрал?) приглянувшееся одеяло. Задувает нехило, эритрейцы даже думали, везти нас на яхту или подождать. Мы не стали испытывать судьбу, настояли, снялись с якоря, и в ночь ушли в бурное море. Только на лодке вспомнили, что ничего все это время не ели. Когда было предложено захватить еду, я взял несколько пачек лапши быстрого приготовления и консервы. Кипятка нам не предлагали, ножа не было и аппетита тоже.

Да, пожалуй пора заканчивать.

25 октября, среда.

Все та же лавировка, только сейчас добавляются острова, которых много перед входом в пролив, это сильно осложняет ночные вахты. Эх, если бы нас не задержали, были бы уже в Асэбе. Сейчас под берег нельзя. С Йеменской стороны, перед входом в пролив порт Моха. Пытаемся править туда.

26 октября, четверг.

Ночью опять крутились в районе африканского берега, только не так близко. Перед рассветом пошли в сторону Азии. И так неплохо по началу получалось. У нас по курсу острова, пытаемся обойти их с наветра, кажется так и будет, но ветер постепенно отходит и усиливается до 20 -22 метров. Лодка просто лежит на боку. Лезть в сторону островов уже нет смысла. В это время слышим знакомый звук. Лопнуло 3 проволоки основной ванты правого борта. Разворачиваюсь на фордак и ложусь курсом на Ходейду, которая в восьмидесяти милях севернее. Ох и трудно далось мне это решение. Отступаем.

Время 8 утра. Под небольшим лоскутком генуи, лодка идет 7 узлов. В 24 часа бросили якорь на внешнем рейде Ходейды.

27 октября, пятница.

Связываюсь с порт-контролем, прошу добро на вход.

— У вас есть агент?

— Агента нет.

— Вы не можете войти в порт. Идите в Аден.

— Я не могу идти в Аден, у меня заканчиваются вода и топливо, порваны ванты.

Через некоторую паузу:

— Вы можете войти в порт.

— Я буду заходить с рассветом.

Отстоялись на якоре, утром пошли в порт.

Здесь точку поставлю.

С рассветом запрашиваю разрешение на вход в порт. Просят подождать минут сорок – кто-то уже начал движение по подводному каналу. Слышу в эфире запрос на вход еще одного судна, по акценту определяю брата-славянина, да и арабы с ним на русский перешли. С вечера Йеменский флаг под краспицу не подняли, теперь надо решить, какой из двух оставшихся арабских нужный. Выбор сделал, но надо удостовериться. Зову в эфире земляка. Молчок. Откликается порт-контроль:

— Красный, белый, черный.

Такой у нас есть, только со звездой на белом фоне.

— А звезда?

В ответ тишина. Подняли со звездой.

В назначенное время разрешили следовать в порт. Порт расположен в вершине мелководного залива, отделенного от моря узкой косой. Хода по заливу миль девять, фарватер хорошо обставлен, но чуть в сторону и глубины резко падают. В порту нас ждут, жестами показывают, куда швартоваться. Привязываемся по корме небольшого Ро-Ро. У меня есть небольшие сомнения относительно звезды на флаге, показываю на него:

— Правильно?

— Звезды не надо.

Быстро спускаю флаг, в каюте отпарываю звезды с обеих сторон, водружаю флаг на место. На берегу дружно показывают большие пальцы, поднятые вверх. «Наш» новенький флаг выгодно отличается от тех, выцветших и разлахмаченых, что во множестве развиваются кругом. Оказывается, при заказе, из Петербурга нам прислали флаг Народной Демократической Республики Йемен еще тех времен, когда в государстве шла гражданская война. А Ходейда, на территории бывшей Йеменской Арабской Республики. Проверять дома присланные флаги, мне конечно и в голову не пришло.

После оформления формальностей выбираюсь на причал, подхожу к группе докеров, возле которой стоит молодой человек европейской наружности, видно, что из экипажа Ро-Ро. Спрашиваю у него на английском, есть ли в экипаже граждане России или Украины, в ответ на русском:

— Не, никого нет, только я, остальные индусы.

Так мы познакомились с электромехаником Володей из Ростова.

Узнав, что у нас проблемы с питьевой водой, он тут же притащил упаковку Спрайта.

....

Хреновые вести. Сергей Пасенюк передал из Кочина (Индия), что 21 марта он потерял напарника. В 08-50 в точке с определенными координатами ударом гика по голове был выброшен за борт Роман Белобров, больше Пасенюк его не видел. Информация очень скудная. В Кочин Пасенюк пришел один пару дней назад, точной даты не сообщил.

Я не писал, что следом за мной из Йемена улетел и мой напарник. Оставшись один в Ходейде, он повредил руку, ему сделали там операцию, он не мог продолжать поход. Пасенюк летел в Йемен со своим товарищем. Было парню чуть больше тридцати, на яхтах до этого не ходил. Я его не знал и даже не видел никогда, он тоже с островов.

Ужас какой-то.

4 мая Сергей пришел в Таиланд на Пхукет. Там к нему присоеденился еще один член экипажа.

Сергей отказывается от дальнейшего прохождения маршрута.

Более-менее ясна картина происшедшего. Сергей прислал фотографии страниц судового журнала, а так же заявление в наше УВД, хотя проверку проводит Сахалинская прокуратура – родители Романа живут на Сахалине, там они и подали заявление. Еще у нас в Красном море один раз была проблема с закруткой грота – закусило при растравливании. У ребят это стало происходить чаще. 20 марта ветер был слабый, шли под генакером, ночью ветер стал немного крепчать, заменили генакер на геную. Когда в 04.00 Сергей передавал вахту Роману, на всякий случай закрутил геную и грот на 2/3. Так спокойней, как написал в журнале.

В 08.00, заступив на вахту, решил поставить полный грот, но его закусило. В этой ситуации, при растравленном грота-шкоте надо вручную выдергивать грот из мачты, иногда вдвоем. Сергей был у мачты, Роман, сбросив грота шкот с лебедки левого борта, направился к Пасенюку, что бы помочь выдернуть парус, в этот момент Сергей услышал удар и обернувшись, увидел Рому летящего через леера. Свободно телепающийся на метровой зыби грот ударил его по голове. Лодка имела небольшой ход. Добравшись до кокпита, Сергей увидел уходящего под воду Романа. Он сбросил за борт круг, завел дизель и до темноты кружился в этом районе.

Описывать его состояние не буду, по скупым строчкам в судовом журнале, можно только предположить, что он испытывал.