Лодка в Тургутрейсе (Турция).
«Юнга» в Эгейском море.
В. Боровков (Мо 66)
Как всё это начиналось. Летом 2003г. был в Питере, на выставке, в Гавани (выставочный комплекс). Рядом на воде проходила выставка туристических резиновых лодок, парусных катамаранов и других плавсредств для спорта и путешествий. Можно было осмотреть каюту парусной яхты совершившей переход то ли через Атлантику, то ли кругосветное, что я и сделал. Удивило то, что надо было снимать обувь перед входом и очень малое помещение внутри с откидными спальными полками. Вероятно, яхта была самодельной - стены отделаны фанерой. Осматривая выставку, набрал различных рекламных буклетов, проспектов, листовок. Вся эта макулатура лежала на даче пока случайно не попалась мне на глаза зимой 2004г. Пролистав, задумался, замечтался и в результате приобрёл парусно-надувной катамаран "Бриз-микро", с парусом пять квадратных метров и грузоподъемностью двести двадцать килограмм. На выбор этой лодки повлияло несколько её преимуществ: малый вес, чуть больше сорока килограммов в двух упаковках, они умещались кабине машины; простота сборки, цена, а главное парус.
Пишу и вспомнил, что была еще причина для покупки лодки. Иногда выезжая с сыном и его друзьями на рыбалку, я немного скучал, когда они уплывали на своих лодках. Рыбаком я не был и не стал, поэтому принимал на себя обязанности оставшегося на берегу: кострового, по совместительству кашевара и сторожа. Я чувствовал себя как бы не у дел, не в "обойме". Покупка Бриза избавляла меня от этих довольно скучных хлопот и делала меня равным.
Ещё, покопавшись в памяти, достал со дна её, откуда-то из молодости, ответ на моё письмо в виде объявления об условиях приема в Мурманское морское училище. Не помню причину, прошло много лет, но я туда не ездил. Вспомнилась и когда то, уже в зрелом возрасте, прочитанная книга "Море синеет" Питера Хитона о первых путешественниках под парусом, в одиночку совершивших кругосветное плавание.
Всё это складывалось, дремало во мне пока не попал на Питерскую выставку, которая подтолкнула меня к парусу. А может быть, сыграл его величество СЛУЧАЙ. Я стал читать всё, что находил о парусе и парусных путешествиях. Особенно меня интересовали кругосветные плавания в одиночку. Перечитал десятки отчётов членов Московского парусно-туристического клуба (МПТК), которые ходили на лодках чуть больше моей а некоторые и на такой, как у меня. Многие из них избороздили Ладожское — самое большое в Европе озеро и Онежское, походили в Белом море, на Соловецкие острова.
Интерес к парусу подтолкнул меня к недельной прогулке на яхтах по Ионическому морю, вдоль берегов Черногории и пару раз по Эгейскому морю, у берегов Турции.
Лодка в Тургутрейсе (Турция).
«Юнга» в Эгейском море.
Во всех прогулках на борту был дипломированный шкипер. Я и те, кто был со мной, исполняли обязанности матросов. Интересно было всё: яхта, паруса, ветер, марины (стоянки для яхт), старинные городки с крепостями, природа, люди.
Закат в марине.
Однако за три маленьких путешествия-прогулки единение — я, парус, ветер, почувствовал слабо. Совсем другое дело на катамаране — ветер вырывает из рук шкот, сзади бурлит вода, ты весь напряжён или ветер играет с тобой шутку – затягивает (по моей неопытности) в такой заштиленный заливчик, вода-зеркало, откуда выйти можно только на весле.
Эти яхтенные прогулки дали осознание того, что я хочу от общения с парусом.
Первые выезды на воду давались нелегко. Начиная со сборки, перепутаешь последовательность установки деталей, разбирай почти собранный катамаран и собирай вновь. Ездили на пруд длиной с километр и шириной метров двести. Управлялся с парусом методом тыка несмотря на то, что теорию читал. Удивился его манёвренности и даже сказал бы юркости при загрузке килограммов двести пятьдесят, трёх человек. Конечно, при разворотах часто попадал в левентик (парус вставал против ветра, лодка останавливалась). Со временем стал чуть-чуть понимать "диалог" паруса с ветром.
И всё-таки однажды ветер с парусом проучили (поучили) меня. При сильном ветре я резко повернул румпель на развороте фордевинд, в долю секунды лодку опрокинуло. Топ (верхушка) мачты застрял в илистом дне, баллоны оказались в вертикальном положении — один на воде, второй над ним, парус был на две трети в воде. Я оказался в октябрьской воде даже не успев испугаться. По теории, чтобы лодку поставить в нормальное положение, надо встать на шверт и тянуть за конец веревки, привязанной к мачте, пока катамаран не ляжет на воду баллонами.
Я решил этого не делать, так как своими восьмидесятью кило да плюс мокрая одежда, сломал бы не только шверт, но и швертовый колодец. Забравшись на нижний баллон, и ухватившись за стрингер, пытался рывками на себя выдернуть топ мачты из ила. Многократные попытки привели только к тому, что я выбился из сил, но зато мне стало жарко. Решил поднырнуть под мачту и выдернуть её снизу из воды, но помешал этому спасательный жилет. Снять его и нырнуть глубже я не решился — вода холодная, да и пловец из меня никудышный. Опять взобрался на нижний баллон, огляделся по сторонам — никого. Знаю, что метрах в трёхстах на берегу и причал есть и лодки и люди, но ничего и никого я не увидел(потом узнал что за мной наблюдали в бинокль), надеяться можно было только на себя. Сознание этого видно придало мне силы и что было мочи я рванул лодку, парус полностью показался из воды.
Тот же самый ветер, который полчаса назад опрокинул лодку, помог восстановить в нормальное положение, а меня опять заставил "купаться". Не мешкая, вскарабкался на борт, и вовремя, ветер подхватил нас с такой силой, что я решил не сопротивляться, так как он нёс к причалу, где мы вмиг оказались. "Всё хорошо, прекрасная маркиза! Всё хорошо, всё хорошо!!!" Спросив разрешения у подошедшей домработницы (от неё узнал что за мной наблюдали в бинокль) на использование причала под разборку катамарана, побежал к своей машине, я уже начал замерзать.
Подогнал машину, быстро разобрал и перенёс не упакованную в чехлы лодку. Поблагодарил женщину за гостеприимство - отдав дань красивому саду, поехал домой. В машине обогреватель поставил на максимум, домой приехал слегка мокрый.
На следующее лето я начал выезжать на большую воду — озеро Волго, нижнее из Верхневолжской водной системы; Десногорское водохранилище, однажды побывал на Рыбинском море. Совершать радиальные заезды на два-три часа было интересно, но тогда, когда был хороший ветер.
При слабом ветре становилось тоскливо, лодка еле-еле движется со скоростью одного узла (примерно два километра в час). Зная, что придется возвращаться в лагерь, при той же силе ветра, далеко уходить от него не имело смысла. Постепенно пришёл к выводу, что нужно ходить в походы. Пусть они будут короткими три - четыре дня, мини-путешествия. Но, самое главное, у каждого путешествия должна быть ЦЕЛЬ! Она должна определяться тремя словами: дойти, увидеть, запечатлеть. Вот тогда хождение под парусом будет более интересным, насыщенным впечатлениями, запоминающимся.
Знал, что спутника с парусной лодкой не найду, а моя для двух человек слишком мала; следовательно, поход должен быть одиночным. Вероятно, романтика от прочитанного о путешественниках-одиночках сыграло в этом не последнюю роль. Выбор цели и маршрута определились как то сами собой, незаметно. Цель — Смоленская область, Ельнинский район, село Новоспасское, музей-усадьба основоположника русской классической музыки М.И.Глинки. Маршрут — г. Подольск Московской области — через 450км база рыбаков на Десногорском водохранилище, далее на катамаране по водохранилищу и затем по реке Десне подняться до села Новоспасское. Увидеть (осмотреть) музей. Запечатлеть — всё что увижу и запомню в моём маленьком путешествии. Домой вернуться обратным путем; примерное время похода три - четыре дня.
Дорога до Десногорска мне нравилась. Расстояние такое же, как и до озера Волго, но она окутана какой-то романтикой наверное связаной с историей и недавним прошлым. По этой Калужской дороге отступали войска Наполеона, проходили жестокие бои на подступах к Москве в ВОВ. Впечатляющие мемориалы сооружены в городах через которые проезжаешь — Малоярославец, Медынь, Юхнов. Много памятников стоит по обе стороны дороги. Если выехать с рассветом, то дорога почти пуста, машины встречаются редко, внимания требует мало — думай, мечтай, любуйся рассветом. После Юхнова она прямая и холмистая. Взберёшься на холм, а за ним следующий и так несколько десятков километров.
Река ДЕСНА упоминается в повести временных лет 9-10 века. Знаменитый путь проходил по ней из варяг в греки. Правда учёные-историки по сей день спорят каким путем сплавлялись варяги (скандинавы-викинги) и восточные словены, жившие по берегам Десны, Сейма, Сулы. Один предполагаемый путь: Балтийское море - река Нева – Ладожское озеро - река Волхов - река Ловать - река Днепр - Чёрное море; второй: Балтийское море - река Западная Двина (Даугава)- река Днепр - Чёрное море. Первый путь имеет много волоков (перетаскивание лодок по суше между реками),второй только один - из Западной Двины, под Витебском, в Днепр, под Смоленском. Восточные словены сплавлялись до Днепра по Десне. С Десны выходили и в Каспийское море, волоком до р. Угры, далее по р. Оке в Волгу, там уже и до "Шёлкового пути " недалеко. Есть ещё одна версия о походах викингов из варяг в греки. Проходил он не по Днепру а, западнее по Дунаю, Висле и Одеру.
Мне кажется более логичен и прост второй путь — всего один волок. А, может быть Западная Двина мне ближе т. к. жил немного на её берегах. Она протекает по трем странам России, Белоруссии, Латвии; в каждой около трехсот километров. Примечательно то, что исток её находиться километрах в пятидесяти от истока Волги. Вот бы пройти её от истока до Риги! Путешественник, яхтсмен, дважды совершивший кругосветное путешествие Е.А. Гвоздев на вопрос журналиста: "Что самое трудное в путешествии?" ответил: "Оторваться от мягкого дивана". Хорошо сказано! Это вам не "Дорогу осилит идущий", он уже идёт а, вот встать и пойти не каждому дано. Может быть и я оторву (...) и пройду до Риги.
Историки предполагают два возможных происхождения названия р. Десна. Одно от древнерусского слова "десница" — правая рука. Если подниматься вверх по Днепру, то Десна — справа. Другое от индоевропейского "дие" — "блестеть" т.е. ассоциируется с понятием "светлая, чистая". От реки и пошло название города и водохранилища, построенные в 1973 году. В городе проживает более 30 тысяч жителей. Десногорское водохранилище необходимо для охлаждения атомных реакторов, работающих на Десногорской АС. Длина водохранилища 44км., ширина 1-1,5км., у г. Десногорска около 5 км. После использования на станции вода примерно на 7-8 градусов выше, чем в других водоёмах. Благодаря этому здесь большое разнообразие рыбы, расплодился белый амур, которого запустили специально для очистки дна от водорослей.
День отъезда определился заранее, двадцатого уезжает в Ригу гостивший у меня брат а, двадцать первого июля 2010г. отправляюсь я — взрослый мужчина 1946 года рождения. В походе буду капитаном, штурманом, юнгой, поваром, водителем. Машина загружена с вечера, всё уместилось в салон с разложенными задними сиденьями. Не мало надо даже для 3-4 дневного похода: катамаран "Бриз-микро", 2х тактный двигатель Ямаха 2 квт (приобрёл, побывав в штилевом плену), канистра с бензином, верша (раколовка), провизия, одежда, палатка, спальный мешок, газовая горелка с баллонами, по мелочи: топорик, фонарь, нож, приёмник, фотоаппарат, жпс. Кроме катамарана, двигателя, канистры и воды все разместил в двух гермоупаковках. Они оказались очень неудобными (узкие, высокие) — что бы достать нужную вещь запускаешь руку в него по плечо и ищешь на ощупь, не нашёл — вытряхиваешь всё содержимое, затем укладываешь вновь. Как всегда решил выехать с рассветом и как обычно задержался. Рассвет встречал в пути. В дороге ничего необычного не произошло, остановился один раз сфотографировать рыже-сиренево-красное солнце заглянувшее в левое зеркало и еще — "подкормить коня" в Юхнове. Шоссе М101, Москва-Рославль свободно.
Через три с половиной часа повернул с трассы на Десногорск, до него пять километров и ещё четырнадцать до рыболовной базы на водохранилище.
Проехав пару километров, в поле увидел трех журавлей, остановился для журавлиной фотосесии.
«Танцуем» на земле …
… и в воздухе.
К ним от дороги пробирался по траве выше пояса, чуть в ямках ноги не переломал. Издалека видел как самцы ухаживают за самкой, они то распускали крылья, переминаясь с ноги на ногу, как бы танцуя, то прогибали шеи до земли. Самка лениво перелетала, но недалеко, видно их внимание ей было приятно. Женихи перелетали вслед за ней. Полюбовавшись «хороводом птиц», сделав с десяток снимков, чертыхаясь в высокой траве, преодолел придорожный овраг, поехал дальше. Начало десятого, уже припекало, недаром утреннее солнце было такое трёхцветное, опять подогреет до сорока.
Город проскочил за пять минут. Продуктов, воды у меня было на пять дней, заезжать на рынок или в магазин не надо, да и время терять не хотелось. Но пришлось. Немного проехав по уложенной плитами дороге вдоль берега водохранилища, почувствовал, что машину потянуло в сторону. Так и есть — прокол правого переднего колеса. Сразу стал разгружать салон, запаску иначе не достать. Как говорят: "Беда одна не приходит". И началось. Гайка крепления запаски, которая откручивалась первый раз с момента покупки машины — прошло шесть лет, заржавела напрочь; баллонный ключ не вставлялся в заглублённые отверстия дисков (диски поменял, а ключ остался от старых дисков). Жара, машина стоит на солнцепёке, на мне нет сухой нитки, дорога лесная. Правда, сам спокоен, все "беды" воспринимаю как одно маленькое приключение. Мир не без добрых людей — старенький "Москвич" показался минут через двадцать. Пенсионер, доставая свой баллонник, удивлялся как это ключ в отверстие диска не входит. Его размышления я понимал по своему — "ну и растяпа, в дорогу, считай без баллонного ключа". Сообща достали запаску, поменяли колесо, рассказал, где в городе находится ближайший шиномонтаж. Отблагодарив спасителя, решил не рисковать, вернулся в город латать колесо. Мастерскую нашёл быстро. Мастер, видно "усталый" после вчерашнего, работал медленнее спящей черепахи. Проклиная его медлительность, через час дождался своей очереди. Ну, вот — гвоздь из колеса, запаску в багажник и в дорогу.
До базы доехал без приключений. Встретила тишина. Высокий, плетёный из орешника, забор закрыт маскировочной сеткой. Мой приезд был услышан, из ворот вышел мужчина лет сорока пяти в джинсовом жилете одетом на голое тело — Володя, помощник хозяина. Переговорили о цене за постой машины, созвонились с хозяином и всё утряслось.
Заехал. База, состоящая из двух деревянных одноэтажных домов, стояла на крутом откосе. Внизу пристань, пара стареньких алюминиевых моторных лодок да какие-то ограждения из досок, выступающие на пол метра над водой. Потом выяснил, это садки для разведения раков. Не без опаски съехал по крутому склону на узенькую, отлогую полоску у воды. Разгрузился, Володя всё время рядом. Ему всё интересно — когда буду собирать катамаран, куда пойду, когда вернусь и т.д. О себе рассказал сам, без расспросов, что он наполовину латыш, воевал вольнонаёмным в Карабахе и по-моему он всем этим гордился.
Так, не спеша, перекидываясь фразами, я потихоньку собрал лодку, загрузил и приготовил к отплытию.
Перед этим у женщины из поселка заказал нехитрый обед: салат, гуляш с макаронами, два яйца, хлеб, решил перекусить. Пообедав, по обычаю присел на дорожку, огляделся не забыл ли чего. Пора. Оттолкнул потяжелевший катамаран и путешествие, о котором так долго мечтал, началось.
Ветер был слабый и лодка медленно удалялась от берега. Я испытывал душевное спокойствие и удовлетворение. В походе я решил почти отказаться от времени: на часы не смотреть, по солнцу. Выйдя на середину, настроил парус на галс правого борта, определился с курсом. Ветерок здесь был чуть свежее и приятно обдувал. Берега пустынны — середина недели, даже рыбаков не видно. Ничто не нарушало моё спокойствие и уединение, слышно только тихое журчание воды за кормой.
Так прошло часа три, пора подумать о ночёвке. Впереди, по правому борту, небольшой, пологий мысок-полуостровок. Берёзовая роща, удобная заводь с правой стороны и хороший подход. Надо ночевать здесь.
Первая стоянка.
Место было очень красивое, даже лагерь из трех машин и палаток, который заметил при подходе, не омрачил. Пятеро взрослых и двое детей разглядывали лодку, когда я причаливал, метрах в пятидесяти от их стоянки. Причалил, осмотрелся. Место исхоженное — веер тропинок сбегались к нему, судя по удобному сходу и песчаному дну — местная купальня. Потом соседи приходили сюда купаться, дети с интересом глазели на мой корабль.
Живописная заводь, метров тридцати шириной, углублялась в берег, подпираемый упавшими в воду деревьями. Покрепче привязал катамаран к остаткам срубленной берёзы, разгрузился. Пять минут и лагерь готов — палатка на относительно ровном месте, спальник разложен, остальные вещи во входном тамбуре. Несмотря на приближающийся вечер, жара не спадала, пошёл искупался. Вода, как тёплый чай, чуть дальше от берега довольно шумно плескалась рыба. Захотелось есть — готовлю ужин. На первое-второе и третье (три в одном) — Тюря, моего "посола". Приготовление простое, закипела вода с тонко нарезанным картофелем - солим.
Закладываем нарезанную мелко краковскую колбасу (одесскую колбасу или что есть из мясного или НИЧЕГО), лавровый лист, чёрный горошек. В последнюю очередь, за 5-7 мин. до окончательного приготовления кладём крупно нарезанный репчатый лук. Всё - пища Богов готова. После приготовления, она должна быть по густоте средняя между супом и кашей. Ты не поверишь, но после принятия "три в одном" находит такая благость и сытость, что о еде думать не хочется. Кстати, замечено, что, суп в котором есть картофель, (остальное кладите что угодно) по вкусу на 60-70% будет состоять из вкуса картофеля; так, что не тратьте зря деньги на мясо. Испытав вожделение, полученное от тюри, подкрепленной салатом из огурцов и помидор приступил к чаю.
Чай в походе это не просто чай. Чай в походе ритуал, завершение всякой трапезы или просто Чай. Его пьют всегда ко времени или когда можно (в море), к месту и без оного, с друзьями или в одиночку, с сахаром и без, с заваркой или просто кипяток — всё это чай, в любое время дня и ночи. Чай-друг, сигарета. Поужинав, пошел прогуляться. На фоне просвечивающей меж берёз воды, роща была ещё милее, мягче, если не обращать внимание на накатанную дорогу, мятую траву и кое-где валявшийся мусор. Вернулся помыл посуду, с мыслью что в одиночном путешествии всё делать надо самому. И вероятно только в Карелии или в Сибири остались незатоптанные места. Что-то громыхнуло, не заметил как всё небо затянуло тучами, но не серыми, а свинцово-синими, кучерявыми.
Гремит и одновременно светит солнце, вот почему так парило, быть сильной грозе. Проверил лодку, опустил мачту с парусом, осмотрел крепления палатки, она первый раз в ходу, всё лишнее убрал в тамбур.
К грозе готов.
Посмотрел на небо, время достаточно чтобы поставить вершу (раколовку) до дождя.
Хотел забросить с упавшей в воду сосны, пошел по сукастому стволу, дошел почти до воды, но решил не рисковать - вероятность потерять равновесие и свалиться, на невидимый в воде обломанный сук мягким местом была велика. Вершу поставил недалеко от той же сосны, подойдя к ней по воде. Для наживки в нее положил половину батона белого хлеба.
Лежу на берегу, любуюсь тяжёлыми тучами и солнцем. Одновременно не часто увидишь такое, а грохочет всё сильнее и сильнее. Соседи забегали, убирая вещи. Вот и первые капли, только успел забраться в палатку и началось. Палатка надёжная с двойным тентом, но дождь через минуту превратился в ливень, выражение "разверзлись хляби небесные" может отдыхать. Удары капель-яиц слились в единый звук — гул, перекрываемый только раскатами грома такой силы, что палатка казалась мне "фиговым листком" и он раздавит, расплющит меня под ней. Приёмник я выключил в самом начале, оставалось только лежать и слушать разгул стихии (в море в такое время вероятно выбрасывают плавучий якорь и пережидают шторм). Через полчаса всё прекратилось моментально - кран перекрыли, засыпая, слышал как барабанят по крыше капли, стекающие с мокрых листьев берёз. Ночью резко проснулся, выглянул из палатки - кругом тишина, сыро, луна светит, вода-зеркало, всё как и должно быть. Но, что это было?
И только, когда услышал звук удара по воде, словно, длинным и толстым хлыстом а, затем расходящиеся круги метрах в тридцати от берега, понял, что это была рыба. Жаль, что я не видел её, но размеры мог предположить. Тихие всплески слышны на моём мини-пляже, рядом с лодкой. Посветил фонариком, всё на месте: лодка, парус, двигатель.
Опять залез в спальник и спал не просыпаясь до утра. Утро, тепло, над водой туман, полный штиль. Позавтракал вчерашней тюрей. Слишком много сварил, ну да рыбы съедят. Полез за вершем, какие то короткие и жёсткие водоросли больно колят ступни (изнежен однако), чертыхаясь отвязываю веревку от поваленной сосны, стоя между ветвями — сплошной костолом. Достал свой "невод", попались шесть рыбёшек величиной с большую (по-рыбацки, а на самом деле обыкновенную) ладонь.
Поймалась рыбка, мала и велика.
Что с ними делать? Я сыт, днём опять будет под 40. Выпустил. Недолгие сборы и я на воде. Ветерок слабый, но появился, иду правым галсом со скоростью не больше одного узла. Прохожу мимо стоянки соседей, они желают доброго пути.
Сегодня моя цель дойти до впадения р. Десны в водохранилище и подняться по ней до музея-усадьбы М.И.Глинки. А в общем-то как получится, не хочу себя напрягать.
Прошёл под мостом шоссе Рославль-Ельня, мачту не валил, высота проходимая, в прошлом году рядом штилевал. Прошло 3-4 часа, ветерок постоянный, галс не меняю. Справа вижу какую-то большую заводь. Разглядываю берега, они невысокие, но обрывистые. Правый, более пологий, заросший до воды мелким лесом, кустарником - захочешь пристать, но негде. Левый покруче, поросший хвойными деревьями, просматриваются мостки с тропинками в разные стороны. Через пару часов река стала постепенно сужаться. Неожиданно река расширяется, превратившись в озерцо, а за ним низкий мост. Как он здесь оказался, откуда взялся?
Мост через р. Стряна.
Одел "бинокль" на нос, заглянул в карту. Мысль сработала быстро так и есть - большая заводь, пару часов назад и был поворот в Десну, а сейчас я иду по р. Стряна, слева д. Шмаково. Огорчения не было - сам виноват, чаще надо в карту заглядывать.
Решил ночевать здесь - деревня рядом, захотелось пива после такой жары. Огляделся, правый берег низкий, топкий, вдалеке стоят три дома на большом расстоянии друг от друга, высокая осока не даст подойти вплотную к нему, но заметил тропинку, ведущую к проходу в ней, к пляжику. Левый, очень крутой, 3-4 метра высоты, да вдобавок на нём, у костра, веселилась молодёжь. Больше приглянулся правый берег, хотя он был и наветренный. Пытаюсь подрулить к нему, но как назло поднявшийся ветер гонит меня к мосту и жмёт к левому берегу, с торчащими из воды стволами деревьев. Места для манёвра маловато, сделал два коровьих поворота — не помогло. Не стал больше крутиться, да и молодёжь уехала. Причалил к левому, крутому берегу у полузатопленного бревна.
Тихий вечер у Стрянского моста.
Он оказался ещё круче, чем смотрелся с воды. С корабля, по брёвнышку, цепляясь за кусты поднялся на берег. Местечко не очень чистое, но ровное, сколочен столик лавочки по бокам - чем не ресторан. Лодку разгружать пока не стал, но мачту завалил. У моста купался народ, за мостом, меж деревьев, проглядывали крыши домов. Пошёл к мосту, он длиной метров 50-60, часть металлического ограждения была срезана. Видно металл в цене, а народ живёт туго. С моста увидел, что река за ним резко сужалась. С берегов кустарник нависал над водой, вода зеленая, на течение нет даже намёка, болото и болото. Хорошо, что " мне туда не надо". Подъехал молодой мужчина с женой и ребёнком на мотоцикле с коляской, видно местные приехали купаться. Попросил его присмотреть за лодкой пока будет здесь и, расспросив, быстрым шагом пошёл в магазин.
Деревня, как и предполагал, называлась Шмаково, принадлежала ранее так же роду М.И.Глинки. На осмотр времени не было, только заметил, что дома стоят как-то хаотично, меж домов огромные ямы-рытвины, залитые вчерашним дождём, запустенье. Купил пиво, мороженое и назад. Вообще, я с трудом переношу специфические запахи, которые бывают в сельских магазинах и их "собратьев" в торговых рядах старинных городов. Ну, да ладно, не баре чай. Семья уже собиралась уезжать, дожидались меня. Слова благодарности за охрану, они поинтересовались кораблём, целью похода и уехали. Солнце уже цеплялось за крыши деревенских домов, пора позаботиться об ужине и ночлеге. Разгрузил лодку, балансируя на бревне, не без труда затащил вещи наверх. Готовить ужин не хотелось, соорудил не хитрую закуску, чай и спать. Пиво быстро меня убаюкало.
Утро, вверх по реке, прямо над водой, стелется туман. Вода - ни морщинки. Тишина, птиц почти не слышно. Река за мостом в сплошном тумане - белая река, воды не видно.
Позавтракал, ветра — ни дуновения. Ну что ж, у меня есть дружок-двигатель, настала пора поработать и ему. Снял парус, разобрал мачту, увязал всё на переднею балку и отгреб от берега. Двигатель завёлся с первого чиха. Ямаха есть Ямаха. Иду по зелёно-болотной, "вязкой" воде. Не тороплюсь, обороты держу на "черепашке", двигатель обкатан не полностью, да и бензин экономлю. Сзади расходятся маленькие волны, их долго видно пока не скроются за поворотом. Лепота! Карту держу перед носом, учёный, как бы опять не проскочить вход в Десну. Примерно часа через полтора увидел вчерашнюю большую заводь. Свернул (это слово невольно напомнило другое, пожилая женщина подсказала мне: "Там, впереди, СВОРОТКА (поворот) будет". Заводь просматривается далеко, берега сходятся. Заводь, как заводь. И где здесь Десна? Решил проверить, посмотреть те берега. Ну, конечно ларчик просто открывался — река резко уходит вправо и тут же поворот влево, издалека этого не заметно, вот и проскочил.
Вот она, дорога "из варяг в греки". Пытаюсь представить себе струги, оперённые вёслами, идущие в дальний путь к Днепру. Берега низкие, но не топкие. На правом кочковатые, заросшие кустарником поля, к нему я и подвернул подкачать баллон, размяться. Выключил двигатель — тишина заткнула уши. Не слышно ни птиц, ни стрекоз, только увидел серую цаплю, "плывущую" низко над водой. Наверное, жара виновата. Как здесь жили словены, "сволочи". Предположительная история этого бранного слова — на пути "в греки" или на Каспий лодки приходилось перетаскивать до верховьев Десны — волочь. Здесь селился всякий люд чтобы сволочь лодки из одной реки в другую, а за одно и поживиться чужим добром.
Река стала сужаться и выделывать немыслимые коленца, то бросается влево, то вправо и тут же почти в обратную сторону. Не "семь загибов на версту", а семнадцать. Под парусом даже в хороший ветер здесь не пойдёшь. За поворотом неожиданно длинный, прямой участок. Берега сблизились метров до двадцати-тридцати, лиственные деревья, нависнув над водой, закрыли берега. Кое-где появились зелёно-болотные листья кувшинок с жёлто-белыми цветами. Прохожу дальше, кувшинки уже собираются в небольшие полянки, наступая на чистую воду. Впереди проход совсем уже узкий, иду. Всё, встал на краю длинного поля из кувшинок, только кое-где видны озёрца чистой воды. Рискнул попробовать пройти поле на двигателе, может лопасти винта будут рубить стебли. Но, не тут то было, стебли не рубятся винтом, а наматываются на него.
Двух попыток, которые продвинули лодку не более метра, было вполне достаточно чтобы закончить эксперимент. Очищать винт от стеблей тоже не сахар, да и запороть движок можно на раз, два. Думаю, перебираю возможные варианты: бурлачить мне не дадут деревья; идти под обрывистым, с метр высотой, берегом по водорослям и неизвестно какому дну или браться за весло. Мыслишка о возвращении промелькнула, но покончил с ней быстро и навсегда. Вспомнил, что корабль лучше не покидать, взялся за весло. Встал коленями на переднюю балку посередине, между баллонами, сделал первый гребок. Лодка продвинулась на двадцать-тридцать сантиметров, не более, но весло я выдернул с большим трудом вместе с обвившими его стеблями кувшинок. Лодка продвинулась — значит надо грести, не задумываясь о том сколько тысяч сделаешь гребков, дикой жаре, неудобной позе.
Цель — ближайшее озерцо диаметром около четырех метров, до которого метров пятьдесят. Вначале грёб не экономно, много тратил сил на выдёргивание лопасти весла из под балки, куда она уходила в конце гребка и её очистки от стеблей, водорослей. Одежда мокрая насквозь, но спасжилет не снимаю. Дома потом услышал пословицу — "Лучше пять раз покрыться потом, чем один раз инеем" – в моём случае, один раз оказаться за бортом. Продвигался архи медленно. Потом приноровился, стал весло опускать неглубоко и разворачивать его в воде, чтобы цеплять меньше водорослей. До озерца добрался примерно за полчаса. Его пролетел на одном гребке, пока "летел" отдыхал. Лиха беда начала. Дальше вижу ещё одно и пошёл от "озера" до "озера", как бы галсами.
Так потихоньку, помаленьку примерно, через полтора, два часа заросли кувшинок стали прижиматься к берегам, освобождая дорогу. А вот и открытая вода, проход узкий из-за высокой осоки. Захочешь пристать — намучаешься. Завёл двигатель, иду на самых малых оборотах. Река петляет как заячий след, осока не даёт видеть дальше носа.
Всё тело отдыхает, а глаза напряжены. Неожиданно речка (уже не река) расходится на два рукавчика, пролёгшие почти поперёк моему руслу. "Торможу". Слева короткая вода и осока, справа то же самое, передо мной тоже осока стеной выше человека. Что это, остров или полуостров? С какой стороны обходить? И тут прямо перед собой в зарослях осоки увидел мужчину, в болотных сапогах сидящего с удочкой. Наверное, он наблюдал за мною с момента появления. Рубашка в клетку, защитного цвета рыбацкий костюм и шляпа с полями вниз. Абсолютно белая аккуратно подстриженная борода дополняла его благообразный вид. Подумав, что здесь покой рыбаков не часто нарушает шум двигателя, расспросил его.
Он рыбачит с острова, длиной метров сто, обходить можно с любой стороны, ширина проходов примерно равная. Новоспасское находится в двух, трёх километрах. Дальше музея-усадьбы на моём корабле не пройти, ширина речки два-три метра, завалы. А мне дальше и не надо! Поблагодарил и в путь. Цель близка.
Иду, оба берега выросли, сильно зажали речушку. Ближе к воде ольховник, наверху встречаются свободно стоящие мощные дубы, зарослей осоки нет, но склоны крутые.
За поворотом крохотный заливчик с маленьким пляжиком и тропинка, убегающая от него по впадинке вверх, к строящемуся дому. Мысленно отметил заливчик с пляжиком, как место возможной ночёвки. Через километр вижу автомобильный мост. Недалеко пожилая супружеская пара с девочкой лет тринадцати собирались уходить после купания. Они рассказали, как пройти к музею и очень удивились моему намерению оставить лодку с имуществом здесь на время посещения, хотя он был в пятнадцати минутах ходьбы. Они в один голос отговорили меня от этого. Сами они дачники из Москвы, но местных хорошо знают и о честности их высказали много "хороших" слов. Посоветовали оставить ниже по течению у дома, который виден с воды. Дом этот строит священник Новоспасской церкви, других, ближайших к воде, домов нет. Видно это тот дом над заливчиком, который я заприметил. Поблагодарив за совет и напутствие оберегать корабль и добро (в следующем году на озере Волго у меня ночью с лодки украли двигатель), спускаюсь к заливчику.
Затащил лодку на топкий пляжик, не торопясь поднимаюсь по тропинке к дому, ожидая, что кто-то выйдет навстречу или хотя бы покажется в окне. Поднялся, увидел большой, не полностью огороженный двор, широкие ворота были раскрыты настежь. Справа сарайчик строителей, с висящим на верёвке бельём. Жара, люди наверное отдыхают после обеда. Никого! Позвал, но на мой голос никто не появился.
Глядя на окна дома, в надежде увидеть кого-нибудь, невольно обратил внимание на сам дом. Он был своеобразный. Видно было, что строится он давно и неторопливо, стены частично выложены из камня, а часть из дешёвого красного кирпича. Причём решение по выбору материала определено не архитектурными запросами, а возможностью приобрести его и ценой. Окна первого этажа располагались низко от земли и были непропорционально маленькими, по отношению к окнам второго этажа и всему этому большому дому. Наверное, не одна строительная бригада поэкспериментировала над архитектурой и технологией строительства его. Вообще он навевал как бы купеческо-церковные мотивы. Слева от ворот хаотично стояли штук пять, шесть старых легковых машин. Они были изрядно ржавые, но не битые, и находились здесь давно, так как заросли репейником выше своих крыш. Машины были российских марок. Такое ощущение, что хозяин собрал их для восстановления да руки не доходят.
Только подойдя к воротам, заметил собачью конуру и рыжего пса в ней, следившего за мной сонными глазами. При моём приближении он лениво тявкнул, вышел из будки и улёгся, наблюдая за мной. Собака была рыжая, лохматая, небольшая и на короткой цепи, что меня успокоило. Рядом с домом среди строительной неухоженности, неожиданно увидел маленький оазис, ярко-зеленый крохотный газон с яркими невысокими цветочками, посередине брызгала поливальная вертушка. Это творение было явно рук женщины, давно не ждущей конца строительной благоустроенности. Жёлтый шланг от поливальной вертушки привёл меня к роднику в дальней стороне двора. Он стекал в малюсенький водоёмчик, обложенный камнем и был освящён.
Напился, вода мне показалась необычайно холодной — ещё бы, третьи сутки пью воду не холоднее тёплого чая. Присев у родника, приготовился ждать, должен же кто-то появиться. Ждал недолго, в ворота въехал джип, из которого вышли трое мужчин. Один большой, борода лопатой, степенный, судя по тому, как он вёл себя — хозяин, двое других возможно гости. Старший, высокий, сухой, с лицом аскета в белой рясе с большим крестом на груди, второй, стройный юноша лет восемнадцати в белой футболке. Учтиво стоя невдалеке ждал, когда хозяин обратит на меня внимание. Между старшими, тихими голосами вёлся оживлённый разговор, начатый ранее. Юноша отошёл от них в сторону и я подошёл с ним поговорить. Он с отцом (аскет) приехали в гости из Санкт-Петербурга, должны сегодня уехать, до музея-усадьбы ведёт дорога прямо от ворот, примерно километр-полтора.
Вскоре хозяин освободился. Пристально, но коротко взглянув на меня — внешний вид мой вряд ли внушал доверие, трёхдневная щетина, стоптанные кроссовки были старше возраста юноши, хлопчатобумажные "треники" тех же времён, да рубашка в клетку, вся эта "упаковка" давно потеряла свой первоначальный цвет и вид, на просьбу о лодке и вещах ответил: "Оставляй, куда они денутся".
Сказал это он как-то по доброму, как само собою разумеющееся, сомнений или других вариантов быть не могло. Хозяин мне понравился своей простотой, прямо Добрыня Никитич — сила и доброта.
Выйдя за ворота, пошёл по хорошо укатанной щебёнчатой дороге. К тишине и жаре добавился сладковатый запах разнотравья. Высокой траве жилось здесь вольготно, топтать некому, косить тем более, не встретил ни человека, ни собаки. Только с левой стороны между дорогой и речкой видел два Святых источника с деревянными беседками, на фронтонах висели иконы. Полчаса ходьбы и увидел большую церковь, а за ней усадьбу, но сразу туда не пошёл. Заглянул в сельский магазин, одиноко стоящий поодаль между храмом и усадьбой. Время обеда давно прошло, а у меня ни крошки с утра.
Через боковую калитку забора усадьбы, окрашенного в зелёный цвет, по узкой гравийной дорожке и горбатому мостику, выложенному кирпичом, подошёл к дому-музею. Сел на одну из скамеек, расставленных вокруг огромной клумбы с цветами, и запивая скромный обед пивом, разглядывал усадебный дом. Он был двухэтажный, большой, четыре массивные, круглые колонны поддерживали выступающий фронтон. Слева и справа к дому примыкали одноэтажные флигели. Они, как и дом, были окрашены в нежно - голубой цвет. Лёгкость этому огромному дому придавал белый цвет, в который были окрашены колоны, треугольник фронтона и верхняя часть фундамента. Осматривать музей изнутри желания не было, мой внешний вид не настраивал меня на это. Да и та аура, которую навевала эта усадьба (то же самое чувствуешь в усадьбе А.П.Чехова, в Мелихово) меня устраивала. Людей, экскурсантов не было видно, я отдыхал и даже чуть-чуть вздремнул.
На другом конце скамейки лежали две газеты, изрядно мятые и выгоревшие. Видно их подкладывали от пыли или после дождя. Машинально стал их просматривать. Газета издавалась местной церковью, села Новоспасского, удивился, что некоторые статьи были без авторской подписи. Незаметно прочитал оба номера — понравилась смелость нескольких статей, заметок. Прослеживалась направленность газеты, жизненная позиция её издателя. Прихватив газеты, и ещё немного побродив по парку, пошёл к дому священника мимо усадебной церкви Тихвинской иконы Божией Матери, построенной в 1786 году. На многих столбах ограды были написаны иконы. Одна из них посвящена Александру Невскому, с его словами: "Кто с мечём к нам придёт, тот от меча и погибнет".
Церковь была окрашена в белый цвет, с сине-голубыми куполами и выглядела нарядно, но в тоже время смотрелась этаким крепким грибом-боровичком. Недаром, французы в 1812 году не смогли в неё ворваться, когда в ней заперлись прихожане. Так и ушли не солоно хлебавши, только усадьбу разграбили.
Священника увидел во дворе. В двух словах рассказал о своём мини-путешествии, вспомнил о газетах и сказал, что они мне понравились за свою откровенность и ясность, поблагодарил. В ответ было предложено вечером, если я не уйду на лодке, встретиться у дуба, где пела Л.Зыкина, посидеть за рюмкой чая. Лодка, вещи были в целости и сохранности, солнце стояло ещё довольно высоко.
Поразмыслив, решил идти в обратный путь. Если не успею дотемна, заночую по дороге. Стал спускаться вниз по Десне, чай мы не попили. Быстро дошёл до полей кувшинок, на удивление легко "проскочил" их и вышел на свободную воду. На реке ни ветерка. Что бы я делал без мотора? Он хоть рычит, но везёт и думать не мешает. Река расширяется, скоро водохранилище. На правом берегу стали появляться автомашины, около них стоят палатки, шатры, от костров вертикально поднимается дым.
Жара — народ купается. Сегодня выходной, приехали отдыхать семьями. Женщины везде остаются женщинами, уже сушится бельё на растянутых между деревьями веревках. Вошёл в водохранилище, низко над водой, как туман, висит сизоголубой дым от многочисленных костров. Запах жареной свинины, словно стоишь у мангала.
Всё чаще поглядываю на солнце, оно уже вот-вот опустится за верхушки деревьев, успеть бы добраться до базы. Меня обогнала дюралевая лодка, в ней человек шесть. Лодку узнал, с базы, значит я почти дошёл. Смеркалось, но впереди уже были видны огни, ещё немного и стали узнаваемы очертания причала. Вот и заканчивается моё маленькое путешествие, а жаль. Лодка мягко зашуршала баллонами по песку и уткнулась в берег. Встретил хозяин, спросил почему так быстро вернулся. Ответил, что намеченное выполнил, по дороге из варяг в греки прошёл, в музее-усадьбе побывал. Места в домиках не оказалось, поставил палатку у воды. Быстро приготовил ужин и залез в спальник. Уснул не сразу, в ушах стоял звук работающего двигателя.
Проснулся от громкого плеска воды. Подгулявшая компания из домиков пришла купаться. Прошли чуть ли не по голове, такое не учёл при выборе места для палатки, но они плескались недолго и я заснул до утра.
Проснулся, палатка, лодка в обильной росе. Разложил, разобрал для просушки. Пока приготовил завтрак, поболтал с хозяином, всё высохло. Загрузил машину, присел на дорожку, попрощался и в путь. Под Юхновом проголосовал белорус на старенькой иномарке. Попросил воды и дотащить на "аркане" до ближайшей деревни. Троса ни у него ни у меня не было. Его друзья через несколько часов подъедут к нему, они уже пересекли границу с Россией, поделился он. Отдав пятилитровую бутыль с водой и перекинувшись парой фраз о жизни в Белоруссии, мы распрощались. До дома доехал без остановок.
Хотел написать отчёт, а получилось просто так.
Подольск,
12.01.12.