Приключения Винни Пуха двадцать двенадцать
Часть 2

Я снялся с якорей и ушёл в сторону Черкасского яхт-клуба «Парус», где Организаторы регаты обещали в мой «СУДДІВСЬКИЙ КВИТОК СУДДІВ ВФУ З ВІТРИЛЬНИЦЬКОГО СПОРТУ” поставить памятную печать, что они и сделали и за что им искренняя моя благодарность. И лицемерия здесь нет, потому что с самого начала (в Заявке на участие) я предлагал, на общественных началах, свою помощь в судействе ЧМ2012. Пока ожидал носителей подписей и печати, стал невольным свидетелем громкого диалога между яхтсменами клуба. Они были крайне удивлены тем обстоятельством – цитирую: «… как это туристы – парусники ходят, если у них ничего нет…».  И эта фраза ещё раз подтверждала тот факт, что мы принадлежим к элите парусной культуры.  Выходил из Черкасского яхт-клуба под мотором, разволновался и, не  заметив,  справа стояночный буй, чуть было не пропустил его между корпусов – вовремя отвернул влево.   Ровно в полдень, 6 мая 2012 года  на траверзе Черкасского яхт-клуба я поставил паруса и двинулся вниз по Днепру. Так начался  2 –ой этап приключений «Винни Пуха» двадцать двенадцать.

Лёгкий бриз – приятное плавание. И вот уже впереди опустевший городской пляж «Ривьера».  До свидания Черкассы.  Когда мы ещё встретимся? За Черкассами ветер зашёл и начал усиливаться. Стало пасмурно. Я шёл в неэффективный бэйд , против волн, которые становились всё больше и больше. Характерный признак Черкасс – труба ТЭЦ никак не хотела исчезать за кормой.

А между тем ветер усилился и шквалы стали опасными. К тому же, солнце, просвечивающее сквозь плотный слой облачности, спешило завершить свой дневной цикл. В походе время летит быстро, особенно когда ты вышел в полдень, и в километрах пяти, не доходя села Васютинцы, я начал подумывать о стоянке, опустил грот и направился к левому берегу, где виднелся какой-то островок, камышовые заросли которого обещали надёжное укрытие. Как всегда осторожно подошёл вплотную к зарослям камыша и отдал основной центральный якорь. Убрал стаксель, шверт и руль, затем поднял центральный якорь, подгрёбся ещё ближе к стене камыша и только после этого отдал с носа два однорогих стояночных якоря слева и справа. Глубина была значительной! - почти 2метра.

Тогда я ещё не понимал, что это одна из особенностей Кременчугского водохранилища.  Якоря не держали. Я зашвырнул их в камышовую гущу. Концы передних стояночных якорей около 10метров (на Днепровском водохранилище растёт рогоз, глубина у самых зарослей не превышает 0,5метров) и были вытравлены полностью. Этого было не достаточно, но я понадеялся на  бессмертный «авось» и не стал удлинять концы и швартоваться ещё раз, поставил каюту и приступил к магическому действу приготовления заслуженного ужина. Ветер за стеной камыша не ощущался, а в брезентовой каюте было уютно.  Немного беспокоили волны, которые обтекали небольшой островок с двух сторон – слева и справа: на водохранилище штормило. Я уже собирался почувствовать нежный и долгожданный вкус первого откушенного от бутерброда куска, когда вдруг меня насторожило заметно усилившееся волнение.

Я выглянул из каюты и увидел, что штормом катамаран сорвало с якорей,  вынесло из укрытия  и тащит в сторону Черкасс, угрожая при этом вмять катамаран в какую-нибудь наветренную беду.  Надо было срочно шевелиться. И я зашевелился. Хождение под парусами в надвигающихся сумерках и в условиях шторма – неблагородное дело.  Поэтому я мгновенно выбрал якоря – скорость дрейфа под рангоутом и каютой, которая работала не хуже спинакера, увеличилась до скорости курьерского поезда. Затем отдал  шверт, завел мотор «YAMAHA 2» и с трудом вывел катамаран, который раскачивался на большой волне и кренился под углом до 35 градусов, на курс  по дуге очень большого радиуса и укрылся за ближайшей стеной камыша у левого берега. В этот раз я отдал с носа все три якоря (обычно третий центральный двурогий якорь я отдаю с кормы, чтобы лодку не водило ночным бризом) и только после этого заглянул в каюту – нетронутый бутерброд был на месте!

Что ни говори, а есть своя прелесть в диких защищённых стоянках на воде: здесь и необычность пейзажей, и шарм звуков природы, не нарушаемый социумом: первозданный шум камыша, звуки не потревоженного рыбного и птичьего царств;  плеск, ставших уже не опасными, волн и шёпот ветра, ставшего ласковым в укрытии.  А запахи – запахи  пробуждающейся  весенней природы.  И, конечно же, предвкушение заслуженного  отдыха и отдых, тот отдых,  который  восстановит силы для восприятия прекрасного в следующий,  не похожий на этот, день и который есть великое благо и великое удовольствие в такой, истинно гламурной - гламурной от Создателя обстановке.

Шторм утих и утром, 7 мая, сопровождаемый многоголосым хором птиц, обитателей этого дикого островка я вышел из укрытия и двинулся дальше. Пробуждающаяся, ещё не тронутая летним сезоном, первозданная природа ласкала мой взор и слух. О хоре птиц упоминалось другими авторами неоднократно. И в этом утреннем хоре было всё как всегда. Не было только звуков социума.

Я шёл, если можно так сказать, в полной тишине боясь пошевелиться, вытянув шею и склонив голову набок, чтобы не пропустить ни одно мгновение этой сказки. Я в буквальном смысле втягивал в свои уши все звуки этого утреннего весеннего концерта и так жадно, как только смертельно больной принимает лекарство, которое подарит ему жизнь. Да, это было лекарство - магическое лекарство – микстура, острую потребность в которой должно быть испытывает и всё человечество. Тогда зачем же оно – думал я -  разрушает и убивает Природу, тем самым разрушая и убивая самое лучшее и в себе?!  Размышляя о не всегда адекватном отношении человечества к Природе, я вышел из-за острова, ветерок стал заметнее, а затем и усилился до приятного, не встречного, ходового. А так как я шёл один, то энерговооружённость катамарана на тонну водоизмещения приближалась к 48 кв.м. И это было не мало - даже для грота со штормовым стакселем.  Поэтому я довольно бойко устремился в сторону села Васютинцы. 

Водохранилище было пустынным, и препятствий на курсе мне никто не создавал, за исключением отдыхающих на воде чаек. К чайкам у меня особое отношение – я всегда с удовольствием наблюдал, как легко парят они в небе. Кроме того мне нравилось поднимать их с воды.  Чайки всегда ставали на крыло против ветра и, если подходить к ним выше,  то можно было наблюдать прямо перед катамараном, как красиво они взлетают. Вот и в этот раз, заметив группу чаек, я начал подходить к ним с наветренной стороны. Концентрация чаек была значительной. И это вызвало у меня дополнительный интерес. Да и в самом их таком сообществе таилось что-то необычное. Когда расстояние между нами сократилось, я вдруг понял, что они не плавают, а стоят на притопленном дрейфующем стволе роскошного дерева и, в самый последний момент, я пролетел полнее. Помню только металлический стук шверта о какую-то ветку под водой  и радость от того, что остался не порванным линь, за который этот самый шверт я и поднимал. А несколько позже меня посетила и радость от осознания того - что не влетел в это дерево всем катамараном, а сам не обратился в чайку, сидящую на этом самом роскошном дереве, чинно дрейфующем посередине самого большого водохранилища Украины. После всего этого, пребывая в прекрасном настроении я продолжил свой путь и совсем скоро слева показался пляж села Васютинцы. 

Разумеется,  пляж был пустынным. Исключение составляли трое отроков, стоящих по пояс в воде и которые, по-видимому сбежали в будний день от родителей с целью всласть накупаться. Расстояние между нами сокращалось, а так как я не сторонник вступать в дискуссии во время одиночного похода, то, приветствуя, только кивнул им. Они ответили тем же и молчаливо, сосредоточенно рассматривали  «Винни Пух». Наконец один из них, похоже самый развитой изрёк на чистом украинском – цитирую: «…мать він перевозе вантажі…».

Эта фраза меня несколько развеселила, но на очень короткое время.  Конечно, сумки, в которые было уложено походное снаряжение, имели барыжный вид – такие светло-полосатые сумки можно повсеместно увидеть на рынках. Они мне нравились своей лёгкостью, доступной ценой и своей неспособностью впитывать в себя влагу. Но сделать такой вывод в отношении катамарана «Винни Пух», который аж никак не мог быть каботажным кораблём,  характеризовало крайнюю их, мальчишек, ограниченность. Почему – то вспомнился М.Ю. Лермонтов и его слова:    

                                                          «Люблю отчизну я, но странною любовью!
                                                            Не победит её рассудок мой…»

                               И далее

                                                        «…И взором медленным пронзая ночи тень,
                                                        Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге
                                                         Дрожащие огни печальных деревень…»

  Сейчас был не 1841, а 2012 год. Но у меня тогда было такое ощущение – что по сути дела так ничего и не изменилось. Это были не просто мальчишки. Это были мальчишки печальных деревень.

А между тем «Винни Пух» продолжал свой бег, оставляя за кормой острова.  Большинство из них было обрамлено плотными зарослями камыша, поваленными деревьями и могли бы служить укрытиями только для тех разборных яхт, которые из года в год целеустремлённо совершенствуют и наращивают в своих лодках такое незаменимое качество, как полная походная автономность во всех аспектах.

Что касается серьёзного ремонта в таких местах – так он исключался, поэтому приходилось идти, полностью осознавая эту грозящую реальность.  

Весна есть весна и, как я уже отмечал – это период активных конвекционных процессов. И по мере того как солнце прогревало землю, усиливался контраст между температурами прогретой земли и ещё не нагретой воды и, как следствие, к вечеру усиливался ветер: прилетали свирепые шквалы, а грозовые тучи грозились атмосферным электричеством и ливнями.  Во второй половине дня, ближе к вечеру я приблизился к острову Веремеевский, а затем и к заповедному острову Жовнино.  Здесь так же было пустынно – ничто не напоминало о недавно проведенной регате.  И только камуфляжно окрашенный катер рыбнадзора, стоящий у левого берега на якоре, немного  нарушал этот дико-пасмурный вечерний пейзаж. Несмотря на то, что я шёл под прикрытием островов дуло конкретно, и в полветра.

Эти сорок – пятьдесят минут забыть трудно. Иногда,  на шквалах,  я просто летел: 48кв.м. парусности на тонну водоизмещения и 9,9кв.м (грот- 8,2кв.м.; штормовой стаксель -1,68 кв.м.) на человека  для таких яхт - это не шутка.  Для сравнения отмечу следующее: в Положении о ЧМ2012 одним из пунктов является следующий – «…Максимально допустимая площадь основных парусов не должна превышать 8 кв.м/чел….». И это в условиях регаты, где организована спасательная служба. У меня же было 9,9кв.м. т.е. в 1,24 раза больше и никто  не обеспечивал мою безопасность.

Вообще - удивительная штука эта наша вечная жизнь. В мировых кругосветных гонках, где в конструкциях яхт, в их оборудовании и снаряжении применяются самые последние достижения наук,  например последняя гонка одиночек «Vendee Globe 2012-2013-» показатель энерговооружённости на тонну водоизмещения находился в пределах 40 - 50 кв.м./ тн.  А это значило, что  «Винни Пух», которому было почти четверть века, и который был вооружён «кэтом» со штормовым стакселем  имел такую же энерговооружённость!  Недаром в юности его ещё называли - «Пожиратель чудовищных расстояний» J.   И не удивительно, что за кормой катамарана клубилась водяная пыль, а на воде оставались два пенных следа  от  корпусов. 

Когда я вышел из-за  острова Жовнино, дунуло вовсю и, рискуя поломать латы: приходилось на шквалах сильно травить гика шкот, а парус при этом полностью ложился на ванту, и приводиться я устремился к ближайшему от Жовнино укрытию – к острову, который был километрах полутора ниже. Как всегда – осторожно - с подветра, в бейдевинд и «на цыпочках» подошёл к месту стоянки и опустил, всегда готовый к немедленной отдаче, центральный якорь. После этого смайнал паруса; поднял шверт, руль и только после осторожно приблизился к берегу для окончательной швартовки. Вечерело, ветер за островом был не такой сильный, но волна ощущалась и в укрытии. И это была вторая особенность Кременчугского водохранилища. После всех швартово-бивуачных процедур я поужинал, с удовольствием зарылся в спальник и беззаботно заснул.

От природы  я жаворонок и рано просыпаться для меня не есть проблема. А если к этому добавить мой хороший слух, то просыпаюсь  обычно по птичьему будильнику, который, как известно, никогда не ломается.  Утро 8 мая было ясным и не ветреным, а кукушка под аккомпанемент лучших птичьих солистов острова, от которых стоял плотный гул  пророчила мне долгие лета, поэтому я быстренько позавтракал капитанским кофе (кофе из зёрен, с сахаром, твёрдым сыром и дольками апельсина после) и живо, не мешкая, снялся со стоянки и вышел из укрытия в объятья утреннего бриза. Плавание обещало быть приятным: было раннее утро, а я уже слушал ходовое журчание воды.

 К полудню ветер зашёл и начал усиливаться. Появилась и короткая крутая волна, которая убивала и так, не самый лучший бейдевинд. Но я, разумеется, продолжал идти: и потому что надо; и потому, что идти в бейдевинд вниз по Днепру лучше, чем просто стоять. Островов, за которыми можно было укрыться и отдохнуть было достаточно: и это была третья и, пожалуй, самая важнейшая особенность Кременчугского водохранилища.

Скажите-ка, любознательный читатель и парусный народ – где, как ни на каком-нибудь необитаемом острове посередине огромного пустынного весеннего водохранилища можно с таким удовольствием съесть  банку консервов, к примеру, легендарной «Кильки в томатном соусе» и тщательно вытереть изнутри эту самую банку кусочком хлеба?!  А, может быть, съесть что-нибудь  и покруче,  затем  отдохнуть, расслабиться и продолжить свой бег - бег в бессмертие?!

Итак, немного отдохнув, я двинулся дальше и часам к пяти приблизился к очередной группе островов. А между тем  появились не только острова, но и шквалики, которые стали усиливаться, и превратились в непрерывное, то затихающее, то усиливающееся дутьё одного направления. Да и тучи не предвещали ничего хорошего. Пришло время подумать об укрытии и ночлеге.  И я устремился к одному из островов.

На одном из усилений ветра (на фото хорошо видна полоса шквала и гладь воды, прикрытая от ветра островом) и случилось то, что давно должно было случиться - лопнула одна из вант, прослужившая верой и правдой почти 25лет – правая. И мачта, медленно, потому что её поддерживал бакштаг из синтетического линя, погасивший динамику «отстрела» мачты, начала крениться; затем выскользнула из степса, соскользнула по раскосам пирамиды, уперлась шпором в брезентовый верх каюты и грохнулась в воду. Я не могу сказать, что шквал был особенно сильным – бывали и посильнее.  Видимо вантам, которые были сделаны из высокопрочной проволоки диаметром 2,85мм, которая хорошо обтекается ветром, но плохо контролируется по износу пришло время. Радости, конечно, было мало, но и огорчаться особых причин не было: катамаран лишился всего лишь парусного вооружения – остальное всё было целым. А между тем я дрейфовал в сторону Черкасс в недопустимом  ракурсе – с мачтой и парусами в воде. Надо было срочно шевелиться. И я зашевелился.

 Стоячий такелаж у меня крепился на болтах с гайками-барашками, поэтому  совсем скоро  парусное вооружение было поднято из воды и аккуратно, насколько это возможно было в тех условиях, уложено на катамаран. И я под «YAMAHA 2» устремился к ближайшему подходящему острову, который находился  чуть ниже траверза села Витово и на расстоянии около 7км от правого берега. До левого берега было около 18км. До плотины Кременчугской ГЭС – около 35 км. Свидетелями моей маленькой катастрофы оказались два катера рыбнадзора, которые неожиданно показались из-за соседнего островка.  Катера были  с очень высокими  бортами, мощными ПЛМ-и и в камуфляжной окраске.  Помощи я не просил, а только поприветствовал и они прошли  мимо острова не останавливаясь. Вероятно, они видели, как падала мачта.

Уже здесь, на острове, я вдруг понял, что нахожусь в состоянии психологического шока: впервые за почти 25 лет статус «Винни Пуха» определялся как «…пациент больше мёртв, чем жив…». Нужно было приходить в себя. Поэтому я достал из бортовой аптечки флягу с противошоковым в виде водки (спирт был выпит на перегонах ЧМ2012), принял «лекарство» и занюхал хлебом. Совсем скоро болевой психологический порог сместился в нужную мне сторону и я стал способным к полезным действиям, а именно: приготовил большой бутерброд и налил ещё водкиJ.  После этого мне стало совсем  хорошо – я совершенно не ощущал никакой боли, ни душевной, ни, если бы она была, физической – как будто, то что произошло - есть благо. И если посмотреть на это философски, с вершин дня сегодняшнего,  дня, когда я пишу эти строки - то так оно и было: то, что произошло, было во благо.

Итак, находясь в состоянии эйфории можно было приступать к освобождению катамарана от форсмажорного хаоса. Неожиданно раздался звонок из Донецка – звонила Оля Дмитрук, интересовалась, как мои дела. Я рассказал. Оля немного помолчала, затем спросила: «Что я собираюсь делать?».  Кажется, тогда я ответил: «Что собираюсь выпить  водки ещё и хорошо выспаться, а думать о том - что мне делать - буду завтра». Так, впоследствии,  я и поступил.  

Удивительные конструкции – эти разборные парусные суда: их можно собрать, затем разобрать, затем снова собрать и снова разобрать. И так бесконечное число раз – лишь бы на костре шумел чайник. И это, так же, одно из достоинств, которое  позволяет мне  приравнивать такие  конструкции к божествам.   С ремонтом же мне предстояла задача более простая, чем разобрать и собрать: мне нужно было совсем немножко  разобратьJ,  немножко подремонтировать и немножко собрать.

 Сложность задачи, в основном,  сводилась   к тому, что в условиях порывистого ветра - с ночи начало раздувать и к утру 9 мая  Кременчугское водохранилище  было не спокойно - надо было одному установить и закрепить разобранный катамаран на боку.  А  после выполнения   ремонтных работ осторожно вернуть его в нормальное положение.  На удивление – мне это удалось, хотя и не без значительных усилий. Неоценимую услугу в этом оказали вёсла,  у которых с противоположных от лопастей концов на шурупах были установлены двойные крючья – пальцы. Крючья были из  перевёрнутых на 180 градусов двойных миниатюрных вешалок достаточной прочности. В обычных условиях весла были и баграми (или отпорными крюками).  В этих же условиях противоположные от лопастей концы вёсел выступили в совершенно новом и чрезвычайно важном качестве – они были прекрасными опорными  площадками, в которые можно было упереть центральный стрингер, а после, для надёжности, примотать верёвками. Время летит быстро и к 11часам 11 минутам – это время указано на видео-файле – мачта была установлена, а это означало то, что «Винни Пух» снова приобрёл свой обычный статус: был «…больше жив, чем мёртв…».

А между тем время перевалило за 3 часа пополудни, штормило, ветер не стихал, а усиливался – это я почувствовал, когда, несколько ранее устанавливая штормовой стаксель, получил несколько весьма болезненных ударов его шкотовым углом по пальцам – о постановке грота на гик и вкладывании в карманы лат не могло быть и речи. Так 9 мая 2012 года стало не только Днём Победы J, но и Днём Вынужденной днёвки.

Я укрылся в глубине острова и занялся подготовкой к следующим походным дням – кипячением воды и приготовлением  походных лепёшек. Настоящий турист знает, что такое походная лепёшка; а тот, кто такую лепёшку никогда не ел – так тот и не жил. Будучи при архиважных делах я наблюдал, как шквалы, прилетающие с безбрежных просторов Кременчугского водохранилища, проносятся  над  этим маленьким островком суши; сильно раскачивают ветви деревьев и создают, при этом,  своеобразный ветровой  шелест, дополненный буханьем  прибоя,  волны которого уже подбирались  вплотную к деформированным штормами, кустам.  Одним словом – в Природе было не спокойно.

Одновременно с этим я рассуждал  о потерях и  регрессиях, приобретенных «Винни Пухом» после катастрофы и последующего ремонта.  Шпор мачты был изогнут под углом 45 градусов, но как-то держался в степсе – подшипнике (мачта «Винни Пуха» была полностью поворотной и могла свободно вращаться на 360 градусов), а правая проволочная ванта была заменена синтетическим линем диаметром 9 мм, который не мог не тянуться. Всё это настораживало и, разумеется, настраивало на чрезвычайно деликатный  яхтинг - если выразиться проще, то катамаран находился в аварийном состоянии.

Мои размышления прервал телефонный звонок - плохие вести, как и хорошие, распространяются быстро – звонил Толик Кабатов, с которым мы в прежние годы  ходили и по озёрам Карелии, и по Заполярью.  Отличаясь от многих своим удивительным качеством - безрассудной преданностью товарищам - он сообщил о том, что собирается срочно организовать экспедицию по моему спасению из «коварных лап» Кременчугского водохранилища. К тому времени я уже мог позволить себе шутить и спросил у Толика: «А как же твоя мама? Кто будет за ней присматривать?» На что Толик ответил: «Я, на время экспедиции спасения, оставлю маму?!..»  Скажу Вам, любознательный читатель и парусный народ, что мне с большим трудом удалось уговорить Толика Кабатова не делать этого - не бросать свою маму. Вот это и есть настоящий друг! Каюту я поставил в самый последний момент, вечером – всё надеялся, что стихнет ветер и удастся поставить грот на гик и вставить в карманы латы.

Утром 10 мая ветер стал тише, и мне удалось закончить все работы. Теперь можно было подумать о выходе в плавание, но волны ещё не угомонились. Первая попытка отойти от острова мне не удалась. И я влетел всем катамараном с неубранными парусами в прибрежный сухостой. Успел выскочить и немного смягчить встречу корпусов, особенно правого с сухими ветками, которые щедро обсыпали переднюю часть катамарана своими отломавшимися частями. И это был форсмажор – риск ранить ноги и пробить поплавки. О травмах в  походах следует остановиться отдельно. Если быть кратким, то даже малейшие порезы, травмы сразу же снижают комфортность и значительно уменьшают работоспособность со всеми вытекающими последствиями. А если к этому добавить, что я всегда относился к походам, как к туризму выживания, то становиться ясно, насколько важна аккуратность и осторожность: всяких озабоченностей и так «по горло».  

Как тут не вспомнить случай, когда ещё в Черкассах, на «Винни Пух», который стоял на лужайке часов в 11 ночи вдруг плюхнулся какой-то нетрезвый человек (по-моему его звали Серёжа) с катамарана «Трезвый» (капитан П.Смирнов, г. Клин, Московская область) и попросил оказать ему помощь. Мы сразу ничего не поняли – оказалось, что его сильно укусила сторожевая овчарка. Под влиянием сладкого Черкасского воздуха свободы Серёжа немного перепил, на мгновение потерял бдительность и в результате приблизился к зоне досягаемости зверя. Тут овчарка его и хапнула. Как он прошёл все гонки – для меня так и осталось загадкой. Из своего опыта знаю, как болезненны укусы собак и как долго они заживают. Кроме того, похоже и бортовой аптечки на «Трезвом» не было, как и на некоторых других лодках, потому что в дальнейшем ко мне за медикаментами неоднократно обращались и участники с других лодок.

Но вернёмся к теме. С моим первым отходом был явный форсмажор, но всё к счастью обошлось: порезов не было и поплавки были не повреждены. Вторая попытка завершилась успехом и под прикрытием острова, который здорово защищал от волн, с попутным ветром, осторожно – пряча штормовой стаксель за гротом,  я  взял курс на Светловодск. Было около 10 часов утра и совсем скоро - за несколько часов я уже был на расстоянии 10-15 км от плотины. И здесь, что называется меня «попутал бес», тот самый бес, который в своё время  - в 1983 году, увёл теплоход «Адмирал Нахимов» не в третий судоходный пролёт моста, а в шестой – не судоходный (почтим же память погибших минутой молчания). Мой бес выглядел несколько иначе – это был обыкновенный осевой полосатый буй. Таким буям на Днепровском водохранилище я доверял безоговорочно – они всегда обозначали прямые линии судового хода и вели от плотины к плотине. В моем же случае, он вместе с другими, такими же буями,  незаметно подвернул меня к левому берегу, вероятно - поближе к городу Градижск.  Из навигационных приборов у меня был жидкостный компас, а  GPS-навигатора не было. Да на реке он и не нужен был – лишние хлопоты: беречь от влаги, ударов, потерь,  думать о том, что его могут умыкнуть или даже отнять со всеми возможными форсмажорными последствиями -  штука ведь хорошая и не дешёвая.   

Я шёл в условиях ограниченной видимости, расстояния между берегами были значительными – нет бы, достать бинокль и внимательно осмотреться тогда, у того буя,  и такой ошибки могло бы и не быть. Но нет – поленился. Когда я понял свою ошибку, а  она, эта ошибка, стоила мне потерь трёх – четырёх  часов времени, некоторых ремонтных работ, ненужной лишней усталости и истощения запасов адреналина,  было уже поздно её исправлять.

Я устал и вынужден был подойти для отдыха к левому берегу, который был значительно ближе, чем правый. И подойти в полосу прибоя. На фото она, полоса прибоя, выглядит безобидно, но на самом же деле с огромных просторов Кременчугского водохранилища накатывались крупные волны, которые приносил стихающий шторм и волн, которые образовались за счёт вечерних шквалистых усиления ветров по причине местных конвекций – тогда уже прояснилось. Вот одна из таких волн своим ударом и выломала из рулевой коробки румпель. Могло быть и хуже. При подходе к левому берегу мне иногда приходилось идти в бейдевинд, а волны были значительные и короткие. Катамаран сильно кренился. К этому добавлялась кренящая составляющая бейдевинда и неожиданные заходы и отходы ветра. Иногда гребни волн наносили ощутимые удары по корпусам «Винни Пуха», которые крепились к стрингерам  брезентовыми петлями и которые были пришиты к наружной оболочке почти 25 лет тому назад, стараясь оторвать их от стрингеров.

Кроме того? правая ванта, несмотря на то, что я постоянно её обтягивал на стоянках, сильно тянулась, а вместе с ней и кренилась мачта, уменьшая угол между мачтой и вантой со всеми вытекающими последствиями – возможным резким увеличением нагрузки на правую мягкую ванту и, таким же, резким увеличением сжимающих усилий на мачту.  Всё это, вместе взятое, сильно беспокоило и держало в постоянном напряжении, заставляя быть предельно внимательным, стремительно истощало запас адреналина. Пожалуй, это был самый неприятный, опасный момент похода и, конечно, я вздохнул с облегчением, когда подошёл к берегу.

После ремонта и короткого отдыха я устремился к Светловодску и совсем скоро был от плотины на расстоянии часа – полутора хода от неё. В бинокль уже можно было различить движение машин по ней и яркую оранжевую полосу справа – это был вход в шлюз. Пришло время звонить в диспетчерскую Кременчугского шлюза (тел.05236-20722 – диспетчер; 05236-22741 – приёмная). Проход через шлюзы меня волновал: через шлюзы я никогда не ходил, «Винни Пух» - лодка  необычная и в случае отказа я имел бы много, не входящих в мои планы, озабоченностей, которые не хотел бы иметь: нужно было бы одному подходить к берегу в удобном, для подъезда машины, месте; созваниваться, разбираться и т.д. и т.п. И это всё одному. Не без волнения, я позвонил в диспетчерскую и сказал, что спортивная яхта «Винни Пух» идёт после Чемпионата Мира из Черкасс в Днепропетровск, просит разрешения на заход в шлюз и ждёт ваших дальнейших указаний». Женский голос в трубке немного помолчал, а потом переспросил: «Как называется?» Я вторично, без раздражения и отчётливо произнёс: «Винни Пух». После этого женский голос в трубке вдруг заулыбался и ответил: «Пожалуйста, заходите в шлюз. Мы с удовольствием прошлюзуем такую яхту».

Вероятно, у диспетчера шлюза были самые приятные воспоминания, связанные с именем «Винни Пух»J.

Окрылённый таким неожиданным гостеприимством, под всеми парусами я продолжил свой путь к затону шлюза и через полтора часа был уже в шлюзовой камере. Вход в камеру находиться в левой самой верхней части пришлюзового затона и это надо знать, потому что в условиях плохой видимости сразу можно его и не найти: я нашёл его только после того, как сделал круг по затону. Из всех документов, которые у меня были, попросили только Судовой билет, а он у меня был. Как тут не вспомнить добрым словом Вадима Георгиевича Горпинченко, старшего инспектора технадзора Днепропетровской областной парусной федерации, который в своё время помог мне в оформлении Судового билета: «Винни Пух» был первым катамараном в Днепропетровской области, который имел полный комплект Судовых документов.  После процедуры предъявления документов и оплаты (189 грн 60 коп) начался сброс воды из шлюзовой камеры.

Совсем скоро, под мотором я вышел из камеры и, по совету Юли, которая осуществляла процедуру с документами, отдал с носа все три якоря в широкой заводи, которая была совсем близко по ходу предшлюзового канала справа. Эта заводь хорошо видна на любой карте.  Уже совсем стемнело, спешить было некуда и я, поднимая каюту и убирая паруса, с удовольствием осознавал, какой важный этап пройден – всего за каких-то двадцать минут я уже был  в  Днепродзержинском водохранилище.  Сидевшая на берегу парочка, пригласила меня на бутерброды с водкой, но я отказался: и по причине усталости, и по нежеланию нарушать их душевный комфорт, и по желанию не рисковать при подходе к береговой черте, и по желанию не входить в лишние контакты с незнакомыми людьми.  

Ночь прошла спокойно, несмотря на то, что по заливу гулял ночной бриз и катамаран кружился вокруг трёх якорей в каком-то харизматичном, загадочном танце. Ранним утром 11 мая «Винни Пух» поднял паруса и по бризам устремился дальше – к плотине Днепродзержинской ГЭС. После необъятных просторов Кременчугского водохранилища и грозящих опасностей здесь, за плотиной было непривычно комфортно:  до берегов было рукой подать, не было волн, шторм стих и небо было ясным, а сидящие на берегах компании при виде катамарана и, особенно его названия, восклицали: ««Винни Пух»! Смотрите «Винни Пух»!» и…приглашали чего нибудь откушатьJ, но я не принимал их приглашения и вежливо отказывался.  Вскоре это прекратилось - я  вышел из пришлюзовой населённой зоны.  До Кременчуга было ещё километров пять.

Было около 9 часов утра, а здесь было безлюдно и тихо. Отовсюду прилетали птичьи звуки – соловьи, кукушки, камышовки, иволги и прочая птичья рать во всю, по полной программе радовалась новому погожему майскому дню - я находился в буферной зоне заказника «Белецковские плавни». И это было ещё одно райское местечко.   Поскольку это была речная часть Днепродзержинского водохранилища, слабый ветер меня не очень волновал – здесь было заметно течение.

Помните, как в песне: «Несёт меня течение - сквозь запахи осенние…  и лодку тихо кружит на мели…». Со мной было то же, только запахи были весенними. И птичьи насыщенные гулкие звуки. И безлюдные утренние речные пейзажи. Я растворился в Природе и наслаждался этим…этим  её величием. Конечно, я не бывал ни на Гаваях, ни на Мальдивах, ни на Канарах, ни ещё где-нибудь.   Но все же, кое-где мне удалось побывать – Чёрное море, Заполярье (Белое море), Азовское море, озёра Карелии и реки Архангельской области, и Приполярный Урал и, конечно же, Днепр.

Звёзды везде одинаковы, но чем больше я брал уроков у этого Вечного Маэстро, тем больше влюблялся в него… и в Природу, которая его окружала - это Маэстро посвящал меня в свои тайны.

Вскоре райское местечко осталось за кормой, и на траверзе слева определился Речной порт Кременчуга, а затем и огромный центральный пляж с хорошо развитой инфраструктурой. Желания подойти к нему не было –  я стремился поскорее выйти из городской населённой зоны.

Тем кто, возможно, окажется в этих местах не лишне знать, что центральный пролёт Кременчугского моста имеет высоту 8 метров. Этот размер указан на знаке. Высота зависит от уровня воды и может колебаться. Кроме того под пролётом заметное течение, которое может усиливаться при сбросах воды. Не трудно представить какая участь ждёт того, кто при таком стечении обстоятельств не пройдёт под пролётом.

   Часам к 11 я вышел из пределов города, ветер совершенно прекратился и «Винни Пух» окутала безветренная майская жара. Я изнывал от зноя и, чтобы отдохнуть и поплескаться,  подошёл к одному из островов с левой стороны судового хода. Заодно необходимо было выполнить некоторые ремонтные работы, а именно: неудачный отход (см. выше) не прошёл бесследно и наружная силовая оболочка правого корпуса в носовой части кое-где начала «ползти» - расходиться по ткани. Нужно было зашиваться J.

Для этого я немного спустил баллон, предварительно поставив переднюю поперечную балку на вкопанную импровизированную опору и, применив уникальный, проверенный парусными столетиями бессмертный боцманский шов стянул эти «раны». А после дополнил эту процедуру современным прибамбасом - промазал клеем и дал просохнуть. Лучше всего для этой цели подходит «Момент-Кристалл» - прозрачный. Когда жара начала спадать «Винни Пух» отошёл от острова и продолжил движение. Днепродзержинское водохранилище было мне знакомо – я шёл по нему можно сказать, в третий раз. Не без смятения я проходил мимо знакомых мест - воспоминания встревожили мою память.  Остров Большой Крячек – только теперь с небольшим причалом;  танк (смотри страничку http://parusa.narod.ru/go/2010/dnepr/index.htm ), который является частью этого островного мемориального комплекса - только теперь у него броневой опоясывающий щит был окрашен в изумрудный цвет.

И вот уже на траверзе слева – село Келеберда, только весной, а не летом - в конце июля 2010 года.

  После дневного пекла во второй половине дня посвежело, ветер был ходовой, для израненного катамарана не опасный, и он, «Винни Пух», весьма бойко уходил всё дальше от речной части Днепродзержинского водохранилища вниз.  Моему взору  открывались пейзажи его широких,  по весеннему безлюдных, и по вечернему угрюмых, таинственных просторов.

Сказать, что это был бальзам для души – это ничего не сказать. Это было нечто большее – это была сама  жизнь в её самом лучшем проявлении.  И я неотрывно, можно сказать жадно всматривался в её такие черты и не мог насладиться её. Часам к семи вечера я находился уже на расстоянии километров сорок от плотины Кременчугской ГЭС. Вечерело – пришло время подумать и о ночлеге.

Я подошёл к какому-то острову слева от фарватера и стал на якоря, как раз напротив полосатого буя.  День был удачный: мне удалось пройти около 40 км, поплескаться на пляжике необитаемого острова и отремонтироваться. И новых поломок не было.

  Утро 12 мая ознаменовалось тем, что источники питания видеокамеры полностью разрядились и, с этого момента, опус не будет дополнен фотографиями. А если и будет – так это будут фотографии этих же мест, только которые были сделаны в другое время. Меня это обстоятельство, конечно же, огорчило.  Но не в такой степени, чтобы делать из этого трагедию: труд папарацци, совмещённый с трудом капитанским – нелёгкий труд (как здесь не вспомнить с благодарностью неутомимого Максима Малькова, капитана тримарана «Мазай-трим» из Санкт-Петербурга, с его малогабаритной видеокамерой и с его огромным желанием освещать события ЧМ2012) и с утра я продолжил путь можно сказать «налегке».

День, как и все предыдущие дни, обещал быть не похожим на другие. Так оно и случилось – я оказался во власти полного штиля  и зноя. В течение всего дня,  пытаясь ловить любое малейшее дыхание ветра, я,  можно сказать, бросался на любой бриз. Когда его не было, а его не было чаще, чем он был, просто бездельничал, лёжа на катамаране посередине Днепродзержинского водохранилища голяком, лил на себя воду, спасаясь от зноя и размышлял… размышлял о майских жуках. Жуков было много. Они, пытаясь не попасть на корм рыбам, карабкались по поплавкам, словно осаждали какую-то сказочную крепость, но основная их масса, конечно же,  находилась во власти воды. Это были одиозные вредители полей, садов и огородов, но мне было их почему-то немного жаль.

Именно тогда, как мне кажется,  удалось в полной мере мне познать тайный смысл слов великого Гоголя – помните: «Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно…» и далее «…редкая птица долетит до середины Днепра…». Так вот, скажу Вам по секрету, любознательный читатель и парусный народ: Николай Васильевич Гоголь, когда рассуждал о редкой птице - имел в виду майского жука J!.. Он, майский жук, действительно дальше середины Днепра не долетал и с завыванием падающего самолёта и с лёгким шорохом плюхался в воду, хотя погода, прямо скажем – была лётной. Часам к трём бризы стали заметнее и я уверенно продолжал путь. Волн, разумеется, не было и в таких условиях «Винни Пух» ходит хорошо на всех курсах, в т.ч. и в бэйд – в основном за счёт хорошего обтекания грота по передней кромке (грот с карманом) и полно – поворотной (360 градусов) мачте в подшипниках.

И вот уже впереди знакомый ориентир – остров Скелетов (птичьих скелетов J). Это был 52-ой километр судового хода. К вечеру я подошёл к 45 км и рискнул зайти в уютную, но в случае шторма – опасную бухточку одного из островов слева от фарватера (см.28,29 июля на  http://parusa.narod.ru/bib/papers/2011/dnepr/index.htm) - потянуло ностальгическое прошлое.

Скажу Вам, любознательный читатель и парусный народ, что то, что я увидел там, было не просто сказкой из далёкого детства, а сказкой из далёкого детства в сказке. Наверное, каждый из Вас когда-то листал книжки с картинками, на которых были изображены цветы, птицы, большие стрекозы самых разнообразных расцветок и непременно с большими глазами – много таких стрекоз и много больших глаз,  и нечто неуловимое ещё. Там, в этой бухточке, всё это было.  И, к тому же, дополнялось харизмой натуры: майским тихим тёплым вечером; ласковым плеском едва заметных волн; запахами молодой хвои и цветущего весеннего разнотравья; несмолкающим, особенно усиливающимся к вечеру в сосновом лесу, гулом птиц;  шуршанием крыльев армады больших стрекоз, замерших на месте.  Это комары выбирались из своих куколок-личинок, а стрекозы тут же их и поедали. У береговой черты расположилась пресытившаяся, вероятно нерестившимся рачком – бокоплавом, 35 –ти сантиметровая кишащая полоса которого, обрамляла песчаную береговую черту,  водно – болотное птичье сообщество.  Наверное, стоя по колено в еде оно, это сообщество, теперь размышляло только об одном – о большой бессмертной любви.

Увидев меня, отяжелевшие сытые птицы тяжело поднялись в воздух и перелетели, нет – неуклюже попрыгали по воздуху за ближайший мыс. Я замер и стоял в оцепенении какое-то время, а когда занялся бивуачными хлопотами, то делал это на цыпочках, боясь всё это спугнуть и боясь что-либо из этого пропустить. Неплохо было бы и нам вдруг оказаться стоящими  по колено, скажем в сочных румяных шашлыках, в озере из красного вина, на поверхности которого бы плавал твёрдый сыр и апельсины… и, конечно же, что бы там были и прекрасные дамы. И чтобы у них у всех было одно и тоже  имя – Наталия.

К сожалению, некоторые наши вожди, самостоятельно избравшие для себя этот нелёгкий путь, и победившие в жесточайшей конкуренции за право заботиться о нас,  явно не дорабатывают.

   А между тем надвигались сумерки, уходящий день утомил меня – нужно было ложиться спать. Часа в два ночи, 13 мая я проснулся от того, что катамаран начал раскачиваться. Я выглянул из каюты - раздувало сверху. И это был не ночной бриз. Пришлось уводить, прятать катамаран от волн у стены из камыша. Часов в пять волны начали сильно беспокоить и в укрытии: задуло ещё сильнее – начинался шторм, и я понял, что и этот день будет таким же не похожим днём, как и другие. Сон прошёл, а вместо него пришло чувство тревоги и опасности: я становился заложником бухты, которая вдруг стала наветренной. И совершенно не случайно сосна, возле которой мы в 2010 году сфотографировались (см. http://parusa.narod.ru/go/2010/dnepr/index.htm), уже оказалась на краю размытого штормами обрыва и грозилась рухнуть в воду - её корни с одной стороны были  полностью оголены и торчали в воздухе.

Было уже светло, поэтому, не мешкая, я начал готовиться к отходу. О том, чтобы одному выбраться под парусами из этой западни не могло быть и речи – к тому времени ветер ещё больше усилился. Стали значительными и волны. Каюта была погашена, но рангоут парусил,  и лодку валило бы в бухту – вплотную к обрыву.  А шверт из-за  малой глубины я не смог бы отдать.  Поэтому, в одной тельняшке и в чёрной косынке стиля а-ля «весёлый Роджер» - с множеством белых черепов со скрещёнными белыми саблями, завязанной на манер алого пионерского галстука,  я вывел брыкающийся катамаран на достаточную глубину и под  «YAMAHA 2»,  по дуге очень большого радиуса вывел лодку за мыс. И только тогда облегчённо вздохнул: я дрейфовал в нужном направлении – к плотине Днепродзержинской ГЭС.

Оправившись от авральных хлопот, не торопясь, оделся,  позавтракал, поставил штормовой стаксель и двинулся дальше. А между тем шторм набирал свою силу и к часам двум пополудни большие волны стали очень большими. Я шёл под рангоутом и штормовым стакселем  и, с любопытством глазея по сторонам, всматривался в далёкие очертания берегов, теряющих свои контуры за вуалью непогоды; изредка смотрел в бинокль, чтобы увидеть осевые буи и размышлял - насколько опасно моё пребывание в таком не частом (штормовом) походном ракурсе. Явных причин для беспокойства не было: ни малейших признаков начала опасного разрушения корпусов не было;  да и всё остальное было на месте и в рабочем состоянии, а штормовой стаксель, чтобы исключить перегрузки правой ванты, я держал на руках и он был у меня в классическом исполнении – не на закрутке, был уплощённым, жёстким и не  создавал паразитной парусности, которая обычно присуща всем стакселям на закрутках.  Это обеспечивало мне в сложных штормовых условиях хороший маневр – в сумме по левому и правому галсам около 180 градусов, а, значит, возможность уйти в укрытие. Что касается запаса плавучести – так он, ввиду не перегруженности катамарана, зашкаливал аж за цифру 8(восемь).

Скажу Вам, любознательный читатель и парусный народ – для того, чтобы утопить «Винни Пух» нужно было не просто постараться, а очень постараться. На надёжности корпусов хочу остановиться  отдельно. Корпуса «Винни Пуха» были изготовлены по схеме – воздухонепроницаемая двухсекционная оболочка (камера) и наружная силовая оболочка (покрышка из лёгкого прочного  синтетического материала). Многие не придают значения тому факту, что при такой схеме материал камер не испытывает растягивающих усилий. А это резко повышает надёжность корпусов по всем параметрам. Помню один забавный случай, который начинался в конце навигации 2011 года, а завершился весной 2012.

Осенью 2011 года, когда пришло время разбирать катамаран, я обнаружил в одном из отсеков камеры то, чего ранее никогда не наблюдалось - около полутора вёдер воды. Воду я, конечно, вылил, воздухонепроницаемую оболочку просушил и долго ломал голову: как могла туда попасть вода!?  Может через не полностью закрученный штуцер!?  Весной 2012 года просмотрел камеры, подклеил и надул. Когда в этом отсеке неожиданно для меня быстро снизилось давление, я осмотрел его вторично и увидел  прямоугольную дыру размером 2х3мм. Она была ниже ватерлинии. И я с такой дырой проходил всю осень 2011 года!? - наружная силовая оболочка служила  ещё и пластырем, который закупорил это отверстие. Что же касается проколов, разрывов камер и резкого снижения в них давления, то за почти 25 лет эксплуатации я такого не припоминаю.

А как Вы думаете, любознательный читатель и парусный народ  -  по какой  схеме лучше делать корпуса: по той, у которой материал камер работает на сжатие и у которой наружная силовая оболочка выполняет защитные функции по многим параметрам - воспринимает растягивающие усилия и внешние механические воздействия; защищает камеры от убийственного действия ультрафиолета; может служить пластырем; легко ремонтируется и реставрируется… или по той схеме, у которой материал камер работает на растяжение и не имеет указанных выше преимуществ!?  

Во задача!.. Прошло почти четверть века, а я для себя её так и не решил...

    А между тем огромные серые валы, настигая  и обгоняя катамаран сзади, а я не хотел давить его нагрузками и идти обгоняя волны, солидно несли себя  вниз – к Днепродзержинской плотине. Точно так же солидно, со знанием дела и в гордом одиночестве (весь местный флот давно затаился в укрытиях),  движимый попутным штормом приближался к плотине и видавший виды старина «Винни Пух». Он царил, нет - он царствовал – был богом акватории, а точнее – гармоничной её частью. Меня не покидало ощущение, что эти валы выше самой плотины и, достигнув её, перехлестнуться и покатятся дальше.

Как тут не вспомнить слова Т.Г. Шевченко:

“Реве та стогне Дніпр широкий
Сердитий вітер завива
Додолу верби гне високі
Горами хвилі підійма…”

Наверное, для настоящих моряков это были не волны – а так себе. Но для такого матёрого водно-болотного волка J (теперь уже, как я понимаю, международного класса: в одной из моих сумок бережно хранился подарочный сертификат  с ЧМ2012), каковым я осмеливаюсь себя считать, это был и солидный шторм, и большие волны. И сейчас, среди этих огромных волн, я просто наслаждался таким плаванием - попутный шторм для израненного катамарана был джэк-потом. Поэтому не удивительно, что совсем скоро едва различимый штормовой горизонт начали «прокалывать» трубы промышленного Днепродзержинска. А ещё через пару часов пришло время звонить и в диспетчерскую  Днепродзержинского шлюза (тел.0987058629). Что я и сделал. Обо мне уже знали, и диспетчер сообщила - что они ожидают судно снизу, и после его шлюзовки  могу заходить и я.

Мне ничего не оставалось делать, как уйти под прикрытие очень высокого мыса у правого берега и стать на якорь. Здесь было, конечно же, уютно и тихо – можно было расслабиться и отдохнуть. Но, хорошо отдохнуть не удалось – с мыса меня заметила юная компания девиц и парней, проводящих воскресный день на природе – с шашлыками, вином и водкой и начала меня напрягать: после приветствий начались приглашения откушать. Я отказался по известным причинам. Затем начались неадекватные уговоры покатать!? И это в шторм!? Я, разумеется, отказал. Нашёлся затем и, подогретый алкоголем, «умник», который что-то швырнул в сторону «Винни Пуха». Я развёл руки в стороны и на него зашикали. Кроме того, имея достаточный опыт одиночных походов, я находился на достаточном расстоянии от берега и от этой компании и, конечно же, она, эта компания, не могла причинить мне никакого вреда. Невольно подумалось, что это всё тоже далёкое Лермонтовское эхо – эхо «…печальных деревень».  А, между тем,  время шло, и судно снизу не показывалось из пришлюзового затона. И только, когда я позвонил вторично и сообщил, что яхта «Винни Пух» ожидает шлюзовки - диспетчер внесла ясность – капитан судна из-за сильного шторма не может выйти и стоит на якоре в пришлюзовом затоне, а шлюз готов нас принять. Это была хорошая новость. Я снялся с якоря и под рангоутом устремился к затону.

Нелишне отметить, что вход в Днепродзержинский шлюз так же мало заметен и находиться с правой стороны пришлюзового затона, огороженного искусственной бетонной дамбой. Сложность этой шлюзовки заключалась в том, что камера шлюза в условиях шторма превратилась в аэродинамическую трубу и «Винни Пух» под рангоутом имел весьма приличную скорость, но, всё же, мне удалось без приключений зацепиться крючьями весла за один из швартовых гаков. Всё остальное произошло в стандартный способ, только в этот раз оформлять документы подкатил на велосипеде одетый в камуфляж упитанный, назвавшийся Васильевичем, человек. Он посмотрел судовые документы, принял от меня 189грн 60коп, а я квитанцию. И не прошло и получаса, как я уже выходил из шлюза с мыслью о том, как здорово, когда для такой лодки, как «Винни Пух» - с полным весом около 200кг открываются шлюзовые ворота, у которых только одна половинка весит аж 198 тонн!..

Днепровское водохранилище, весьма узкое в верхней части,  встретило меня Днепродзержинским воскресным кошмаром – здесь не было волн, светило майское солнце и, истосковавшийся по воде и весеннему теплу трудовой люд высыпал на пляжи и выдвинулся на воду. Шум стоял неимоверный: ревели моторы, визжали девицы и сотрясали воздух своими воплями юные незакалённые половозрелые самцы, пофыркивающие в ещё не полностью прогретой воде; на полусогнутых ногах под прицелом бойфрендовских объективов проплывали  на водных лыжах в полупогружённом состоянии упитанные девы - это Днепродзержинск дружно отдыхал, расслаблялся и оттягивался.  Вся природа затаилась и замерла – отдыхал Он – гомосапиенс - Царь Природы!..

Лишь шквалы, прилетающие с верха плотины, ослабленные и искажённые островами с многочисленными протоками под углом до 90 градусов своим шелестом и силой напоминали о вечном.  А между тем было уже около 4 часов вечера.  Подустав, я начал искать место для отдыха. И тут впервые с удивлением  обнаружил, что места для отдыха не было – со всех сторон меня атаковали шум, волны от моторных лодок и лишнее внимание – здесь «Винни Пух» был инородным телом. Поэтому, мне ничего не оставалось делать, как приткнуться  к  каким-то сумеречным, нависающим над катамараном, прибрежным деревьям, опутанным лианами и заселенными молчаливыми пауками. Кажется, это было в ухвостье острова Кривец.

Что бы как то смягчить шок и отвлечься от этого неожиданного кошмара я достал лепёшку, лук, водку и открыл бессмертную «Кильку в томатном соусе». И только, начав трапезу, я вдруг  полной мерой осознал то, что я – дома: я был в речной части Днепровского водохранилища, где заметно течение, и до базы оставалось всего 45 км. Умиротворённый трапезой и таким приятным ходом мыслей, я прилёг отдохнуть на полчаса, и мне удалось на пару минут «провалиться»  в сон. Очнувшись и понимая, что оставаться здесь нельзя я живо поднял паруса, снялся с якорей и двинулся прочь из городской зоны и через час – полтора из неё и вышел. Здесь было потише, но - надвигались сумерки, ветер начал стихать, стал накрапывать  и усиливаться дождь. Поэтому, не мешкая, я завел мотор - благо Днепр в этой части был такой узкий, что казалось, его можно было бы, при хорошем желании перепрыгнуть - и подошёл  к заросшей дикой части левого берега. Быстро отдал все три якоря с носа, поднял каюту и только после этого с облегчением вздохнул – угроза попадания воды внутрь каюты миновала.

Затем убрал паруса, приготовил бутерброд, с салом и чесноком, и выпил водки ещё. После этого, как Вы понимаетеJ, с очень большим удовольствием зарылся в спальник и заснул беззаботным сном младенца.

Рассвет 14 мая насторожил меня чем-то неуловимо непонятным. Выглянув из каюты, я понял чем – катамаран не плавал, а лежал - лежал на дне, среди хаоса затопленных веток и водорослей. Передо мной, подобно тому – как вечное светило выкатывалось из-за горизонта, вставала проблема – как идти, когда вода ушла, а вытащить катамаран из этого хаоса не представляется никакой возможности. К моему счастью, она так же неожиданно и рассосалась – пока я собирался, вода поднялась, и я весёлый и счастливый устремился вперёд. Ветер был не сильный, но иногда прилетали и шквалы – шторм стихал. Я шёл одним, выгодным галсом – левым: на уцелевшей ванте. То в острый бэйд, то в пол ветра. И вот уже знакомые места: остров Дикая коса и буферная зона «Днепровско – орельского природного заповедника».

Когда я смотрю на такую красоту, у меня замирает сердце.  И совсем не случайно то, что эти места хочет взять под свою защиту Рамсарская конвенция (смотри: Рамсарская конвенция, 1971год).

Часов в 12, когда я уже был возле острова Намыстянка, раздался телефонный звонок – звонил Игорь Крыгин: интересовался: «Как дела?». С тех пор, как произошла катастрофа, прошло 6 дней, дела были хорошо: я находился в полутора часах ходу от базы, шёл под парусами и это, конечно, вызвало удивление у Игоря. Пожелав друг другу удачи,  мы завершили сеанс связи.

И вот уже на траверзе Днепропетровск и один из красивейших мостов Украины – Мерефо-Херсонский, а за ним в километре и строящийся олимпийский парусный центр «Сич».

В 13часов 30 минут 14 мая 2013 года я отдал якорь на базе.

Моё прибытие в яхт-клуб сопровождалось не бурными продолжительными аплодисментами, а всего лишь аплодисментами двух Президентов клуба: одного действительного (Вячеслав Дидык), второго Почётного (Александр Василенко). И эти аплодисменты были мне дороже любых иных.

                                                    Эпилог

     После похода и разрешения всякого рода, озабоченностей: очень срочных, срочных и не очень я стал подумывать о новых баллонах и начал диалог с Олегом Хамидулиным из Харькова, который представляет фирму «Романтик». Диалог оказался стремителным и конструктивным. Ниже привожу текст, письма из которого всё будет понятно.

                                  Здравствуйте Олег и фирма «Романтик»!

Уф!!!  Наконец подготовил ТЗ и прошу Вас в рабочем порядке рассмотреть и сказать: сколько надо искать денег. Пропуск на фирму предъявляю.

Что касается моих пожеланий, так они станут понятны из моего дальнейшего изложения.

  В начале июля с.г. в Днепропетровск с тайной миссией - покорить расстояние от Днепропетровска до Одессы прибыла лодка «Полосатик» из Донецка (капитан Сергей Холин, рулевой Витя Воронин).  За компанию в качестве лоцмана с ними до Запорожья пошёл и я.  Эти ребята были в Черкассах на лодке «Космос-1» Саши Бакулина и как-то сидя у бивуачного костра я спросил: «А что парусный народ говорил о «Винни Пухе»?». Мой вопрос попал на благодатную почву и Витя Воронин рассказал, кроме прочего, и такое - цитирую: «…многие лодки преследовал КОШМАР - кошмар  оказаться за кормой у «Пуха»…». От себя добавлю: их опасения были не напрасны.  Ввиду отсутствия квалифицированного шкотового (а так бывает) я шёл под штормовым стакселем  и только однажды, когда мы шли к острову Жовнино,  немного поспал на ходу,  и у меня появилось вдохновение поставить не новый  стаксель №3. В результате, отстав до горизонта, мы через часа 2,5 догнали с десяток лодок, пленённых штилевым пятном у самого финиша. Там была «Энергия», «Космос-1» и другие.  Правда, мы не финишировали – нам это было не надо!? После мне звонили и спрашивали: «Почему Вы пошли на стоянку?». «Потому что мы боролись «За волю к победе»» - отвечал я.  Кстати сказать:  эта грамота нам так и не досталась - мы были не последние.   Из вышеизложенного становится понятным,  каковы мои пожелания - чтобы КОШМАР оказаться за кормой у «Винни Пуха» стал для многих лодок явью J.  Ниже привожу эмпирическую формулу для достижения вышеупомянутого результата:

           корпуса лидеров + корректировка кормового дифферента + Ваше «оружие возмездия»

 Конечно это всего лишь мои пожелания, но мечтать не вредно. А посему завершаю и отдаюсь воле Создателя и расположенности к «Винни Пуху» фирмы «Романтик» - в любом случае будет лучше, чем было.

                                  С уважением и наилучшими пожеланиями         Валентин Филиппов.

                                                                                              5 сентября 2012года.

       Вскоре прилетели чертежи баллонов, спроектированные с учётом  моего ТЗ, моих пожеланий и моих возможностей.

                                                   Проект фирмы «Романтик»

                                       А ещё через некоторое время, были изготовлены и баллоны.

                                                                   Изготовленные баллоны

Не знаю, сойдёмся ли мы когда-нибудь ещё с этими лодками в жестоком спарринге, но, похоже, кошмар оказаться за кормой у «Винни Пуха» стал для них явью. Есть ли из этого выход? Есть! Необходимо установить на лодки магический двипер J.

 Магический двипер - это виндекс ничтожной массы. Он устанавливается впереди катамарана на бушприте или носовом выстреле и одинаково хорошо и заблаговременно – до встречи ветра с парусами, приносит информацию как о штиле, так и о шквале- убийце. Полагаю, он магический двипер, спасёт от беды и приведёт к победе не одного отчайдуха. Почему магический – потому, что, когда его установите, то забудете все другие устройства, приносящие информацию о ветре, и будете смотреть только на него. Он заворожит Вас - особенно во время шквалов, когда стремительно нарастает скорость и крен, а на топовый вымпел смотреть уже некогда или поздно. И крайне неудобно, к тому же, как и на вантовые колдунчики.  Почему двипер – потому, что в его устройстве применены два несимметричных пера самой летучей водно-болотной птицы – можно чайки. Мне кажется, что он – магический двипер уже прямо сейчас оказывает на Вас магическое действие, подчиняя себеJ.

И ещё об одном хочу сказать: после всех этих приключений вдруг неожиданно для меня проявился статус – мой личный статус. Посудите сами: кроме всего прочего,  я оказался первым в Днепропетровской области, а может быть не только в Днепропетровской - кто в своё время оформил полный комплект судовых документов на лодку такого класса.  Первым в Днепропетровской области, а может быть не только –  кто награждён подарочным сертификатом ЧМ2012.  Первым в Днепропетровской области, а может быть не только в Днепропетровской – кто в одиночку прошёл от Черкасс до Днепропетровска. И, вероятно, первым – кто об этом написал J.  Чего и Вам искренне желаю.

Как тут не вспомнить: «Тогда подобно будет свет твой, как заря, и исцеление твое скоро возрастет, и правда твоя пойдет пред тобою, и слава Господня будет сопровождать тебя» (Исаия 58:8)   

Прямо мистика какая – то. На этом и завершаю.  Для тех, кого более подробно интересует информация об этих приключениях, сообщаю контакты:  0954173786    0676351702     udg514f(at)i.ua udg514filippov(at)gmail.com

С уважением и наилучшими пожеланиями — Валентин Филиппов.
Днепропетровск, Украина.
3 марта 2013 года.