Материал находился на прекратившем работу сайте narval-sail.ru. Восстановлен (частично) с помощью web.archive.org.
Сезон закончен, новый катамаран испытан. Спасибо всем участникам! Вот что получилось.
|
|
| Любой парусный поход начинается с заправки | Вован логистик, забитый под завязку |
В этом году приехали на Белое море позже, чем собирались - в середине июня. Чаячьи яйца были съедены без нас. Прибыли на машине и на поезде в буйном частично прошлогоднем составе (Вован, Миха, Лида, Парутчик, я и примкнувшая к нам Лариса - девушка с могучей сакурой, приехавшая к нам с солнечного острова Сахалин).
Надо отметить, что катамаран нужно было не только собрать, но и частично достроить. Он строился два месяца перед походом, и работы осталось где-то на неделю (отпилить лишнее, покрасить некоторые детали, просверлить несколько дырок). Это неделя в условиях мастерской, с электричеством и всеми инструментами. На берегу моря процесс растянулся на гораздо дольше. Но - на море очень хотелось.
За более важными делами не успели даже отфильтровать коктейль, получивший позже название "Вкус Робинзонады". Фильтровали на месте, из жмыха варили глинтвейн и делали плюшки.
Лариса хотела увидеть Белое море. В ее представлении оно должно было быть светлым, прекрасным и не перегороженным сетями, как Охотское. Но увы... из Нильмы смотреть на море - дело дохлое. Деревня стоит в устье реки, по приливу оно заполняется водой (при условии знания фарватера проходимо под мотором), а по отливу превращается в бесконечную няшу, которая служит источником крупных мидий и на которой Вован с Лидой в прошлом году сражались за меч судьбы. В этом году они тоже зажгли, но уже более культурно.
 |
 |
 |
| Вот такое море | Знакомьтесь - местная достопримечательность. Буян. |
Нильма - не обычная карельская деревня. Местных жителей здесь почти нет. По факту это дачный и туристический поселок. Туризм идет засчет водолазов (дайв-центр и аттракцион с живыми белухами), колдунов (последователей Кастанеды и других оккультных практик, у них своя база с домиками, фито-баром и спа-салоном) и детского садо-мазо санатория на острове Оленевский.
Больше всего мне нравится идея колдунов. Они проводят семинары (Введение в ведьму, прочистка чакр и др.). Естественно, место, где расположена их база, уникально по своей энергетике. Поскольку большинство участниц семинаров - дамы бальзаковского возраста, на базе имеется, как уже упоминалось, спа-салон, где все желающие могут обернуть свой целлюлит в морскую капусту, не теряя эзотерического настроя. Это очень хорошо, местное население имеет возможность сдавать морскую капусту на базу, получая заработок.
 |
 |
 |
| Дайв-центр | И белухи (фото с прошлого года, в этом году мы их не застали) |
Дайверы - они дайверы и есть. Ныряют, ловят рыбу, фотографируются с актиниями. Подводный мир не такой буйный, как на Красном, но это единственная база в Европе, где делают зимой подледные погружения, и единственная, насколько я знаю, в мире нырялка за полярным кругом. С подачи дайв-центра на окраине деревни вырос ряд коттеджей с видом на море, называемый местными Рублевкой. На базе в дайв-центре тусуются не только дайверы, но и просто отдыхающие.
Отдыхающие вносят колорит. Дама, одетая в спортивном стиле, но с белой шляпкой на голове и с сумочкой, встречает совершенно аутентичную, измазанную краской и искусанную мошками меня, волокущую по ухабистой грунтовке тележку с двадцатилитровой вонючей канистрой бензина.
- Скажите пожалуйста, - говорит она мне, тщательно подбирая слова и глядя на меня с некоторой опаской, - как я могу пройти к старому деревенскому причалу?
Я мысленно ржу, потому что старый деревенский причал давно развалился, а
нового в деревне нет, и показываю ей дорожку на замусоренный пятак, на котором
стоит несколько покосившихся, подгнивших и частично смытых сараев. Причала
нет, но местные оставляют здесь свои моторки, поскольку тут приглубо, можно по
отливу
выбраться на фарватер. Дама честно следует по тропинке, обходя лужи,
садится на бревно возле воды и часа два проводит так, глядя на
обсохшую илистую няшу, в которой ковыряются с воплями чайки.
В следующий раз на старом деревенском причале я встретила двух расколбасных бабушек, внешне не менее аутентичных, чем я - они оказались американскими эко-активистками, приехавшими на шабашку, рассказать по-английски отдыхающим детям с базы о животном мире Белого моря.
Еще в Нильме
есть магазин. Работать он стал чаще, чем в прошлом году, но все равно редко.
После того, как мы скупили там все два килограмма сушек с маком,
ничего интересного для нас у них не осталось, а завезенные со
следующим продрейсом сушки стали стоить в два раза дороже и мы их
бойкотировали. В магазине можно наблюдать обитателей с базы, испытывающих
потребительскую ломку. Отдыхающие всех возрастов приходят туда с желанием хоть
что-нибудь купить. Ассортимент тот же, что и вчера, что и позавчера, и
они по пятнадцать минут стоят, взирая на витрины, в надежде отыскать
что-нибудь доселе не замеченное - макароны, химические шоколадки, крабовые
чипсы, если еще не разобрали то пиво. В конце концов покупают шоколадку или
чипсы и уходят, сокрушаясь о небогатом ассортименте. При этом на базе кормят на
уровне ресторана, но питание включено в стоимость путевки и не предполагает
особого выбора. Можно было бы заработать, организовав выездную лавку со всякой
фигней.
В Нильме есть совершенно очаровательное козье стадо. У местного населения можно купить свежего козьего молока, и, на мой взгляд, намного более ценно - натуральный козий сыр. Ничего лишнего - просто козье молоко, свежее, и сырная закваска. Это нужно попробовать, это круто!
Детский лагерь описан подробно дальше. Мысль материальна. Я до сего года не догадывалась, что наше невинное начинание, организованное совсем по другому поводу в Новосибирске много лет назад, давно материализовалось на Белом море.
Вернемся к
нашему походу. По приезду совершается подвиг по переноске всей снаряги из
крайней точки, до которой может доехать машина, до крайней точки, из
которой можно выйти в море. Там ставим базовый стапельный лагерь. В первый день
светит солнышко, у нас бодряк. За оставшуюся часть дня собираем каркас, за
исключением того, что нужно покрасить и доработать напильником, и принимаем
решение отпилить болгаркой лишние выступающие части резьбы на хомутах, пока не
уехал Вован с бензогенератором.
Про погоду и мистику. Еще в Москве Лариса хотела солнышка. На Сахалине перед ее отъездом был все время дождь, иногда со снегом. В Москве она веселила нас тем, что неизменно, отправляясь гулять, попадала под грозовой ливень, даже если перед ее выходом на небе не было ни облачка. По признанию Ларисы на момент приезда (19 июня), последний раз она была свидетелем безоблачного солнца в марте. На Сахалине погода наладилась после того как она уехала к нам.. Так это все к чему?
Это все к тому, что на второй день погода портится. Фиг нам, а не бензогенератор. Каркас с неотпиленными болтами мокнет под дождем. Дождь загоняет нас в чум. У Вована с собой не только генератор, но и газовая печка. День мы проводим, реально стряпая пирожки с мидиями. Следующие несколько дней такие же. Развлекаемся, рассматривая по очереди в бинокль голых мужиков, бегающих из базовской бани по деревянному подиуму к морю. Баня как раз напротив нашего лагеря. Подиум ведет к краю воды, но глубины там нет, все та же илистая няша, по приливу чуть притопленная. Нырять в грязь можно, но этого никто не далает - все добегают до края подиума, смотрят вниз и бегут обратно. В первый день оборудовали покрасочную камеру, натянув ПВХ-упаковки в качестве тентов. Но очень влажно - красить тоже невозможно.
 |
 |
 |
| Наше мидийное лицо | ||
 |
 |
 |
| Газовая печка в чуме | Лариса в чуме | Плюшки |
Лариса забыла свои палочки, которые она называет "хачи" и без которых важно страдает от голода, хотя мы выдали ей ложку. В конце концов она вырезает себе новые палочки ножом из сосны. Палочки получились кривые и неровные. По словам Ларисы, "любой кореец умер бы от стыда, если бы видел, чем я ем". Тем не менее кривые хачи идут в ход и Лариса ловко трескает с их помощью мидий.
За неимением других занятий, сходили с Ларисой же на карьер. Карьер заброшен,
раньше там добывали мрамор. Много красивых камешков. Домик Тролля нашли не
сразу. Сначала поднялись на локальный пупырь и нашли там медитирующего колдуна,
одетого в черное, не считая резиновых сапог.
-Скажите, а где Ваш
домик? - поинтересовалась у него непосредственная Лариса, не делающая
особой разницы между колдунами и троллями.
Колдун быстро вернулся в
реальность, все понял и очень внятно объяснил нам, где Домик Тролля.
 |
 |
 |
| Карьер и озеро | Домик тролля снаружи | и изнутри |
Домик оказался совсем как на фото. Каменный. Обстановка как в зимовье, на столе полная сахарница.
- Мда, а у нас бы сахар медведь давно съел, - замечает Лариса.
На обратном пути с карьера нас опять промочило дождем. Зато Лариса увидела кусочек берега, уже похожий на море, с выброшенными водорослями, хотя это все-таки был залив в заливе, закрытый островом.
Дожди шли и шли и шли. Лариса уехала, так и не дождавшись солнца. Солнце выглянуло на день после ее отъезда и скрылось снова. Мы успели в этот день отпилить болты и покрасить часть деталей. В свободное время наблюдаем, как растут, возятся в грязи и питаются пушистые дикие утята.
Потом Лида купила козу. Коза была маленькая, она жила в местном стаде, которое излишне размножилось. Козочки продавались в разведение для молока. Козлы тоже продавались, их мы выкупили позже всех и съели. Но речь о козе. Коза предназначалась в подарок Лидиной подружке, у которой было маленькое козье стадо в подмосковье. Козу предстояло везти домой на Форд-транзите.
Подготовкой козы к перевозке озадачился Вован.
Начал он с того, что
отдал в пользу козы картонную коробку из-под газовой печки. Предполагалось, что
коза всю дорогу (1700 км) будет сидеть в коробке. Экс-хозяйка козы предлагала
дополнительно связать ей ноги, но Вован на это идти не хотел из гуманных
соображений. Поэтому он стал приучать козу к коробке. Коза сидеть в коробке не
хотела. Даже когда коробку заваливали досками и прижимали камнями, коза из нее
выбиралась. Будучи стадным общественным животным, лучше всего она чувствовала
себя, если ее привязывали рядом с общим столом, за которым сидели мы.
Если мы уходили или начинали курсировать в разные стороны, у нее сразу рвало
башню и она начинала блеять, несмотря на прицельно метаемые в нее Михой шишки. Я
была уверена, что приучение козы к коробке вызовет у нее стресс, депрессию и
фобию Вована, но не угадала: хотя к коробке коза так и не привыкла, но зато
прониклась нежнейшими чувствами к Вовану, с удовольствием сидела у него на руках
и всегда очень беспокоилась и блеяла особенно противно, когда Вован уходил из
лагеря.
 |
 |
 |
| Эсмеральда уже не та | Приучение козы к коробке | |
 |
 |
 |
| Приучение не удалось |
Ночью козе было страшно, хотя она была привязана рядом с палатками. Я заснула под блеянье козы и нескончаемую дискуссию о том, а не взять ли ее в палатку. Утром, вылезши наружу, я обнаружила козу в тамбуре третьей палатки, рядом с чистым ковриком, на котором аккуратно стояли ботинки обитателей. Коза была счастливая и умиротворенная, при виде меня она даже не стала особо орать.
Путь в Москву коза проделала на переднем сиденье. Иногда ее выводили гулять на поводке, радуя проезжающие машины. Сейчас она счастливо живет в подмосковном стаде и зовется Нильмой; зазнавшись, перестала узнавать Лиду.
 |
 |
| Коза едет в Москву | Коза в Петрозаводске |
...проходила медленно. После отъезда Вована погода совсем испортилась. Пришел циклон, температура упала почти до нуля. Потом пришел еще один циклон. Остаток июня я наблюдала в основном из чума, иногда выскакивая чтобы набрать дров, одев непромоканец и болотники. Несмотря на то, что мы находились на берегу, приходилось юзать хэви-комплект одежды. В промежутках между проливными дождями мы форсированно красили, собирали, сверлили и подгоняли катамаран (ясных дней было штуки 4 за весь первый месяц пребывания на море). До электричества идти было минут 20, что не ускоряло работу.
 |
 |
 |
| Звездный час Вована | Звездный час Вована-2 | Вид на стапель с моря |
Особенно живо мне запомнился финальный этап - шнуровка трамплина и палатки, который пришелся на день с прохождением нескольких грозовых фронтов. Между грозами выглядывало солнышко, в эти моменты я выскакивала из-под тента и шнуровала, шнуровала и шнуровала. Потом приходила гроза, я пряталась под тент, который начинало рвать ветром и заливать потоками воды. Гремели раскаты грома, фигачили молнии, ил на осушке сотрясался как студень под дождевыми шквалами. Шнуроваться нужно было долго, поскольку все веревки отмерялись впервые из одной бухты, соответственно ноги шнуровались под одной, кроме того, мокрую веревку нужно было оплавлять в промежутках между шквалами, для чего пригодилась фирменная свечка.
 |
 |
 |
| И вот так 20 дней... | Резервуар с пресной водой | Поставили мачту! |
Зато! В один из первых дней мы оставили неперевернутой на ночь маленькую желтую Лидину лодочку. За ночь в нее налилось литров двадцать дождевой воды. Идти от лагеря до речки минут пятнадцать, и мы забросили экспедиции за водой, потому что у нас всегда была дождевая вода в лодке. Она набиралась гораздо быстрее, чем мы ее выпивали: перед отплытием ее хватило даже на то, чтобы наполнить все наши ходовые емкости для пресняка.
К походу присоединился Женя, в прошлых отчетах также известный как Джон. Темп мы не
форсировали, было сначала незачем, а потом не было выбора.
8 июля. Вышли из Нильмогубы, прошли 7 км до губы Кобылья. Встали на маленьком аккуратном правильном острове. Пресная вода рядом.
9 июля. Солнышко! Ура, наконец-то! Ловим рыбу, загораем. Мы собрали катамаран, мы это заслужили.
10 июля. Прогноз сбывается. Густой туман, дождь, ярко выраженый восток. В морду. Чум, глинтвейн, плюшки. Лида жарит на костре сухой банан, обваляв его в сахаре.
11 июля. Ловим рыбу. Дождь, туман, мокро, плохо, на море ветер дует, дубак, пипец, 40 км лавировки. Решаем встречать Тимофея не в Чупе, а вернуться за ним в Нильму.
 |
 |
 |
 |
| Чумовка снаружи | чумовка изнутри | печеный банан | копченый козел |
 |
 |
 |
 |
| Унылая погода |
Суровые морские перцы |
Суровые морские перцы катаются по пруду |
Героически форсируем пролив |
12 июля. Завтра рано-рано утром приезжает Тимофей. Разъяснилось. Вместо востока вдул запад чудовищной силы, за 20 м/с, если в Нильму то опять встречный, а если в Чупу то в губе он тоже встречный. Ветром уронило чум, приходится кидать растяжку. В Нильму узкий залив, ни в лавировку ни под мотором не вырежемся. Топаем с Джоном в деренвню пешком. Пересекаем на заслуженной желтой лодочке пролив. Боюсь, что нас сдует. Не сдуло.
Полтора
километра срезаем перешеек по болоту с морошкой. Джон за день до этого
провалился в няшу так, что выпал из болотников, теперь очень боится провалиться
и пытается отклониться от путеводного болота в чащу. Морошки много, но она еще
зеленая. Потом еще несколько километров по берегу. Солнце, чисто
е небо и
жестокий запад. Деревня, пиво.
На следующий день, ясен пень, заштилело и два дня был штиль. Встретили сурового новгородкого рыбака Тимофея, и пока он не пришел в себя с поезда, быстро-быстро прибежали в лагерь.
Тимофей испытывает первые морские эмоции. До сего момента он очень много ходил на рыбалку и никогда - в морские походы. Начитавшись нашего сайта, он решил, что мы - что-то вроде плавучего ресторана со специализацией на свежих морепродуктах. Не, конечно так и есть, но все же с большой скидкой на походную специфику и ограниченное снабжение.
Тимофей - гурман и эстет. Изготовляя какой-то суп, он попросил у
меня зиру. Я честно выдала ему приправу. Через некоторое время до
Тимофея дошло, что зира у нас засыпана вместе с барбарисом, кумином и еще
черт знает чем в общую пластиковую бутылку, на которой маркером написано
"плов" и в которую для удобства ссыпали остатки карри. Сначала Тимофей не
поверил. Потом он узнал, что свежего лука нет и картошки тоже, потому что
московская давно закончилась, а в Нильму овощей не завезли. Это пошатнуло
его веру в наш пищевой сектор. Первый день он постоянно хотел зиры. Потом
смирился, и лишь иногда грустно бормотал что-то про восточную кухню, дивные
продовольственные склады Нижнего Новгорода и варваров, которые не
удосужились завести по 
бутылочке под
каждый вид приправы. А потом Тимофея кусила звезда и он переключился на морскую
специфику.
Собрали лагерь. На время штиля перебазировались на остров Кокоиха. Неугомонный Тимофей по очереди выходит на лодочке на треску с Михой и с Джоном, костерит обоих за неумение грести. Вот не думала, что управление резиновой клизьмой требует технического совершенствования.
Пока ловили рыбу, погода снова испортилась на встречный восток, в условиях которого мы выдвинулись дальше в Чупу. Жесткая встречная волна, холодно, лавировка. Экипаж замерз и намок, решили не рубиться мимо Кузокоцкого, зашли в маленький красивый пролив на остров перед самым мысом. В проливе стояли еще три дня, в течение которых держался классический беломорский восток с барашками по всему морю и низкими клочьями облаков. На второй день перечалили катамаран вглубь залива, так как по большой воде прибой начал его захлестывать.
Это была стоянка имени Человеческого Фактора. С одной стороны, оставшийся участок в лавировку против востока и вокруг заповедника при температуре воздуха меньше 10С не вязались с нашей круизной концепцией. Но Джон очень хотел на работу. В прошлом году он ходил с нами в это же время, но прошлый год летом было лето. В этом году лето было, но в те дни мы болели... В любом случае Джон его не дождался. В общем, каждое утро в час прилива Джон будил нас, что пора вставать и плыть.
 |
 |
 |
| Тимофей поймал зубатку | Кто сказал, что не бывает дыма без огня? | Стоянка им. Человеческого Фактора и мокрые портки |
 |
 |
 |
|
Хреновая стоянка |
Перечаливаем | Наконец распогодилось |
- А какая погода?- спрашивала я его каждый раз, слушая свист ветра в вантах.
- Хорошая погода! - отвечал Джон. - Такая же, как и вчера.
Плотные ряды барашков в 500-метровом проливе Джона не смущали. Но мы не вышли вчера, не выходили и сегодня. Поскольку было холодно, большая часть экипажа заселилась в избе. В избе топили, поэтому было тепло. Тимоха доблестно переносил погодную напасть, но его плющило морским циклоническим перепадом давлений, чего в континентальном Новгороде он за собой не замечал. Он констатировал, что мокрые дрова во влажном климате горят совсем иначе, чем на континенте. Оказалось также, что виртуальные предостережения не дотянули до реального морского промозглого холода. И что в следующий раз нужно брать еще больше теплой одежды и вейдерсы. Во сне он грезил картошкой и зирой.
К тому
времени
курильщики
Лида и Миха скурили весь свой запас сигарет, пытались курить приправу,
сушеный укроп, за что подвергались репрессиям завхоза, и курили
какие-то свежие травки, заворачивая их в бересту и странно
хихикая. В избе они нашли целую банку бычков, из которых стали
крутить самокрутки, и обрели наркотическую гармонию.
Когда восток наконец ослаб, мы вышли в Чупу, оставив в избе консервов взамен скуренных бычков. Желание домой на работу полностью преобразило обычно спокойного и склонного к философии Джона. Это желание заставило его грести при прохождении мелей на мысе Красном даже тогда, когда глубина стала достаточной и мы уже ехали на моторе. До Чупы дошли за один переход, несмотря на встречные ветер и течение из губы.
Итого, переход Нильмогуба-Чупа, всего около 100 км, занял у нас 10 дней, из которых ходовых часов было около суток.
Потом была Регата, и еще потом Робинзонада, о чем повествуется в отдельных рассказах.
История позорного обсыхания такова.
Пережидая в
августе циклон в относительно незакрытой бухте с плохим грунтом (большие камни),
мы еще до шторма вытащили катамаран по приливу как можно выше. Циклон пришелся
на высокие приливы. Фаза сменилась буквально за три
дня. Высота большой воды упала примерно на 30 см, в нашем случае этого
хватило. Осушка представляла собой плато с камнями с очень малым
перепадом глубин длиной метров 50 и с баром с мористой стороны.
Когда погода нормализовалась и нужно было выходить, максимальная вода не
доходила даже до кормовых оконечностей, а доблестный ТМС оставался полностью
обсохшим.
Чтобы спастись с острова, мы использовали систему из четырех надувных катков и якорной лебедки на корме. Весь спуск (точнее, стаскивание) занял час. Катамаран, естественно, не разгружали.
В этом году туристов в Кандалакшском заливе, на островах, было мало из-за плохой погоды. Понаехали только в августе, когда лето наконец началось. Данная байка относится к воспоминаниям с прошлого года.
Мы двумя катамаранами готовились отплыть на Кольский с Кокоихи. Утром, в районе завтрака, мимо нас прошла эскадра из шести, не меньше, байдарок. Они высадились на соседнем пляже. Минут через 20 вся толпа байдарочников ринулась на экскурсию по острову. Внешне они напоминали американских туристов в европейском городе, в разноцветных курточках и обтягивающих неопреновых штанах, у большинства на животах висели огромные фотоаппараты. Мы сидели вокруг костра и завтракали, и вся толпа - больше 10 человек, как стадо прошла через наш лагерь, едва не топча палатки и обтекая костер. С нами никто не поздоровался.
Наши попранные чувства были отмщены Димычем, который в это время гадил на осушке среди камней. По его рассказу, толпа с шумом приблизилась к нему вплотную. Когда дедушка с самым большим фотоаппаратом, который был предводителем, поравнялся с Димычем, тот вежливо поздоровался. Дедушка подскочил от неожиданности.
- Скажите, а не могли бы вы пройти немного стороной? - спросил Димыч. Дедушка сориентировался и скомандовал:
- Так, проходим выше, по тропинке, по тропинке!
- Но почему? - возмутилась какая-то тетенька, подпирая предводителя своим объективом. - По берегу намного интереснее!
- Ну конечно, еще бы, - ехидно согласился Димыч, поэффектнее раскорячиваясь среди камней.
Потом, когда мы почти собрались, на наш пляжик высадилась еще одна группа байдарок. Мы еще не собрали все вещи и не отчалили, а они уже выгружали свои тюки, ставили палатки на нашем пятаке, с нами опять никто не поздоровался.
- Земы.. Ну кааанечно, - грустно констатировал Миха. - Вот маасквичей местные и не любят.
Это я к чему? К тому что именно поэтому местные иногда и дают люлей туристам. Давайте будем тактичнее, а?
Беломорская
погода заслуживает отдельной заметки. В прошлом году с июня по конец августа
было лето. Штилевых дней было несколько за все это время. Стояла засуха, дождей
было очень мало, многие речки пересохли. В Карелии ощущались проблемы с пресной
водой. Июль был откровенно жарким. С середины августа на Кольском (мы были со
стороны Кандалакшского залива) стало поддувать, прошел один глубокий
циклон. Несколько раз устанавливался стабильный восток порядка 15 м/с, при
этом было ясно. На Кольском с середины августа стало холоднее, однажды ночью
температура упала до нуля, заиндевела палатка. В Карелии было очень тепло и
в конце августа, был момент когда мы вернулись туда как в лето.
Этот год разительно отличался. С пресной водой проблем не было, с дождями и циклонами тоже. Весь июнь и июль шли постоянные циклоны, с дождями, туманом, похолоданиями, остом и норд-остом. Стокилометровый переход в середине июля прошел в штормовках.
Лето наступило внезапно 25-26 июля и продержалось до середины августа. За это время прошел один циклон, но дожди шли частенько. Штилевых дней при этом оказалось намного больше, чем в прошлом году, довольно много было пройдено под мотором. Регата (30 июля - 3 августа) была почти полностью штилевой.
После 20 августа стало ощущаться похолодание. 25 августа мы уехали. На антистапеле с погодой повезло, было ясно.
... заслуживает отдельной заметки не меньше, чем беломорская погода. Девочка Вика - одна из немногочисленных представителей коренного населения Нильмогубы. Правда, ее грозятся сослать учиться в город в школу, но пока это абсолютный эндемик. Это ангелоподобное белоголовое создание с голубыми, как водится, глазами. Вот доказательство существования Вики:
И история. Однажды в Нильму приехал один серьезный дядька, путешественник и фотограф. Поверив старожилам, что здесь нет вандалов, он поставил свою палатку на отшибе недалеко от деревенского кладбища и ушел фотографировать. Когда вернулся, оказалось, что в его лагере бардак, вещи перевернуты и разбросаны, палатка лежит смятая, а его брутальный охотничий нож воткнут в пень. При этом пропали только дуги от палатки. Дядька решил, что это предупреждение от местной загадочной якудзы и пошел разбираться.
Старожилы ничего не видели, ему никто не верил. Потом
какой-то дедушка вспомнил, что с дугами от палатки играла маленькая девочка
Вика, вот такая (размером чуть больше табуретки).
- Какая девочка Вика, дед, ты чего? Там нож.. Палатку разобрали..
Но дед настаивал. Фотограф сходил домой к Вике, познакомился с ее мамой. Разобранные дуги действительно нашлись у детей: девочка Вика воткнула нож, снесла палатку, достала дуги, разобрала их и раздала другим детишкам на мечи.
Вот собственно байка. А Вика - абсолютно реальный персонаж. Хотя... Наверное скоро она уедет в город учиться, научится играть в телефончик, начнет постить вконтакт ванильные картинки и станет такой же, как прочие.
В цивилизацию... Домой ехали на машине. Странные впечатления. Идеально ровные новые участки дороги в Карелии. Несколько километров - и все, дороги нет, асфальт содран, кочки, ямы, лужи.
Трасса Питер - Москва. Стада фур. Ночь, едем как в стаде мамонтов, наш фургон кажется совсем маленьким. Жалко, нету автомобильной рации, они много интересного болтают. Безумные легковушки, подрезающие фуры.. Светофор в Вышнем Волочке и две полосы. Пробка на несколько часов - весь бесконечный поток тормозится и собирается на этом светофоре.
Маленькие городишки, трасса проходит прямо через них. Деревянные одноэтажные дома, маленькие смешные чердачки - в Сибири таких не делают. Мимо них и днем и ночью течет в две стороны нон-стоп вонючая река. Стеклянные окна с деревянными рамами выходят прямо на дорогу. Не звукоизолируют ничего, конечно же. За стеклами герани. Скриншот - бабушка в платочке поправляет занавеску. Задавленный щенок на обочине. Вот как там живут? И ведь не продашь такой домик, если остановка здесь запрещена, шашлычную в нем не сделаешь..
Цивилизация.. 3 часа ночи. Проскочили без пробок, ура! Здравствуй, сотовый телефон! Здравствуй, компьютер с интернетом! Здравствуй, всякая хрень! Как же без вас хорошо-то!
В перспективе регата видится как серьезный морской нон-стоп марафон с достаточно продолжительным маршрутом. Формат участников – туристические многокорпусники и экспедиционные байдарки/сияки. Как нам кажется, эти два вида туристических судов могут отличаться по динамике и стратегии прохождения маршрута, но район плаванья сходный. Большие пересечения открытых акваторий не предполагаются. Соответственно зачетные группы у катамаранов и байдарок отдельные.
Проводим регату в режиме похода, треугольников не будет. В перспективе задумывается и как реалити-бот-шоу походных лодок.
В будущем есть мысли сделать маршрут в режиме нон-стоп, с одним стартом и финишем. Маршруты в будущем также хотелось бы сделать продолжительными, порядка 1000 км (как вариант – Мурманск-Чупа, Калининград – Санкт-Петербург).
Внимание! Если вам нравится идея и есть желание участвовать – пишите. Мы ищем единомышленников. Можем объединиться с похожей инициативой.
Ну, что будет – время покажет.. А пока – получилось то, что получилось.
«Баджер» давно стал нашей дружественной компанией, а также источником бюджетных вейдерсов, сапог, спасжилетов для наших походов, а в этом году выступил спонсором регаты. Да здравствует «Баджер» - лучший поставщик снаряжения для мокрого отдыха!
Маршрут сделали небольшой, учитывая временные ограничения участников – чтобы все мероприятие с дорогой (из Москвы) получилось порядка недели.
Чупу выбрали в качестве старта по причине транспортной доступности и наличия дружественного яхт-клуба с автомобильной стоянкой. Финиш сделали на Крестовых островах, рядом с деревнями Нильмогуба и Пояконда, для простоты выброски. Самым страшным для участников оказалось испытание организацией: из примерно десяти предварительно заявленных лодок осилить вредность работодателей, собственную лень и светофор в Вышнем Волочке смогли только три, не считая нас. Еще три лодки зависли, почти доехав до Чупы. Особо драматичная судьба постигла тримаран, шедший с юга своим ходом: в районе Поньгомы он лишился плавников, заменяющим ему шверцы: они незаметно от судовладельца покинули судно, сварной шов по алюминию не выдержал неравного боя с морской водой и бесконечными беломорскими осушками.
В итоге на регату собрался вот такой флот:
1. «Веселый катран» - катамаран на базе альбатроса, но с пирамидой по куликовской схеме, небольшими поплавковыми фермами.
Парусность 16 кв м, бермудский грот плюс стаксель.
Экипаж: 2 человека + 1, Константин Мосин – капитан и конструктор, также Кира плюс собака веймаранер Дюк.
2. «Подполковник» - переделанный простор с опять же куликовской пирамидой и палаткой, центральными рулем и швертом.
Парусность 11 кв м, бермудский грот плюс стаксель.
Экипаж: 3 человека. Капитан – Вячеслав Лебедев, он же Полковник, участник многих наших замут и мероприятий, как в прошлом, так надеюсь и в будущем. Также в нашем флоте был заочно представлен катамаран «Пахеро» (расшифровка – Парутчик hero) – катамаран, строящийся в Новосибирске, с каркасом из нержавейки. «Пахеро» был представлен собственно Парутчиком, нашим заслуженным матросом и бардом, а также автостопщиком, панком, инструктором по альпинизму и примерным отцом семейства.
3. Присоединившийся на третьем этапе «Шестипалый» - серийный ветер.
Экипаж: 1 человек. Капитан - Михаил, известный походом на Курилы в 2011 году и получивший от нас за этот поход чум по итогам литературного конкурса на парусах.
4. «ТушМорСтрой» - судейское судно. Экипаж 5 человек, капитан Олеся, собственно я. Поскольку ветра для нас в течение регаты практически не было, мы, как и подобает судейскому судну, шли в режиме мотосейлера.
В
шесть утра разбудили Полковника, почему-то спящего на стоящей на берегу
деревянной яхте, чтобы он собирал катамаран. Остальные суда были уже готовы
к выходу и стояли возле пирса, Полковник же приехал лишь накануне вечером.
Пробудившись, он заботливо растолкал спящего на краю пирса своего матроса
полуголого Парутчика, чтобы тот не упал в воду. Празднование прибытия их команды
на море явно удалось. Как установили из воспоминаний непосредственных
участников, ночью Парутчик вставлял бабушкам-рыболовам по их просьбе лески в
крючки, а потом купался в море на глазах удивленных чупинцев в честь дня ВМФ,
уверяя их при этом, что он чистокровный карел.
По прогнозу обещали слабый запад и грозу, и весь день действительно слабо тянуло из губы.
Уже часов в 18 были готовы к выходу, но стартовали в 20, дождавшись Андрея, представителя «Баджера», дабы он благословил старт, а потом и начала встречного прилива и встречного ветра, включившегося ближе к ночи. Прохождение Чупской губы при встречном ветре и течении у нас стало доброй традицией.
Перед отходом сфотографировались торжественно на пирсе всей компанией, привлекши для массовости всех зрителей и включив в кадр заодно стоящие у пирса местные яхты. Особый экшен перед отходом создала погрузка судового пса Дюка на «Катран», учитывая, что фаза была полный отлив, и палуба находилась метра на два ниже уровня пирса.
Отскреблись от пирса на моторах и двинулись в лавировку. Ветер довольно бысто скис до встречного штиля. Костя потихоньку уехал вперед, мы потихоньку отстали. Над берегом справа зрела грозовая туча. За два часа прошли по курсу всего несколько километров.
Решили
вставать на ночевку на самой оконечности острова Долгий, она представляет из
себя маленький полуостров, который по приливу становится островом. Встали с
закрытой стороны, обращенной к берегу. Наш славный матрос 14-летняя Катюшка,
достойная уроженка поморской Нильмогубы, удивила всех новичков, выгрузившись из
ТМСа со своей палаткой и огромным рюкзаком; палатку она поставила за несколько
минут среди деревьев в укрытии и рядом с костровищем. Часть новоприехавших
поставила палатки с видом на море.
Еще до постановки лагеря созрела гроза, нас накрыло дождевым шквалом с востока. Судя по грому и молниям, эпицентр прошел близко, в паре километров. Любители видов на море были сдуты и были вынуждены переставлять палатки под проливным дождем.
Костя доблестно победил тент, мятущийся под порывами ветра, что позволило нам заползти под него и поужинать сублиматами и чаем, сделанным на горелке.
Чудесное тихое теплое утро, гроза прошла без следа. Встречный штиль со слабыми претензиями на порывчики. Закидав пожитки в палатку катамарана, насладились видом Кости, привязывающего поочередно все гермы к своему судну: он не успел, хе-хе, сделать палатку перед походом. После чего на «Катрана» был водружен лысенький Дюк в комбинезоне, смирившийся со своей долей еще в Чупе при погрузке с пирса.
Учитывая штилевую погоду и унылость Чупской губы, постановили переход до выходного мыса Картеша из зачетной части исключить и добираться до него как можно быстрее, используя парус или мотор на свое усмотрение.
Мы сразу завелись и потарахтели на малых оборотах, чтобы не задерживаться в
губе до того, как прилив опять потечет нам навстречу. На слабеньком порыве Костя
и Полковник одели паруса и начали борьбу со встречным штилем. Первым не выдержал
Полковник, и тем самым Костя 
сразу же стал
признанным Борцом со Встречным Штилем.
Несколько раз
переменная облачность разражалась дождиком, но безо всякого ветра.
Поужинали в живописной бухточке за Картешем. Катерина насобирала мидий и научила наших матросов Лешу и Георгия есть их сырыми, раскалывая ножом.
Решили за этот день подойти под мыс Красный, чтобы на следующий день пройти
по большой воде между мысом и островами, являющимися заповедником, чтобы не
обходить их без возможности
высадки.
Когда вышли, уже темнело – белые ночи, увы, миновали. Полная луна. Слабый бриз из губы – на нем выехали за Картеш, там все скисло. На моторах подошли под Красный, еще около получаса потратили на поиск хорошего места для стоянки, поскольку берег хотя и пологий, но все дно завалено огромными валунами. Нашли маленький песчаный пляж. Пляж оказался отделен от моря осыхающим каменным баром Имени Потерянного Винта "Подполковника", в чем «Подполковник» удостоверился упомянутым образом , поскольку грести Полковники не любят и решили парковаться по звуку. Стоянка, как и почти везде здесь, оказалась популярной, недалеко от берега сооружен стол и костровище.
Чтобы пройти
мыс Красный, стали дожидаться полного прилива, который был в 14.00. По малой
воде 
Полковник
сходил на осушку и нашел свой винт, который даже удалось установить обратно на
мотор. В целом Полковник знаменит склонностью терять, мочить, топить и
забывать ручки паркер, смартфоны, галстуки и гаечные ключи, за что еще в
яхтенном походе конкурировал со мной за звание Главного Про@@атора. В этот раз
упомянутое звание осталось за мной, а Полковник, напротив, оказался номинирован
на Мистера СамоСовершенство, поскольку винт был не только потерян, но и найден,
и следовательно Полковник себя успешно усовершенствовал.
Время от завтрака и до выхода применили для сбора грибов, техосмотра и
заливки танков, то есть пятилитровых пластиковых бутылок, темно-коричневой
пресной водой из
болотца.
Кроме того, мы аэродинамике назло повесили рекламный баннер «Баджера» вдоль
борта, для чего очень полезны оказались форштаги.
Перед самым выходом нависла грозовая туча, но прилив не ждет. Прошли мелкий участок все кучей, держась условного фарватера возле материкового берега. Здесь тоже мелко, но дно большей частью ил, камней немного. Мотор подняли почти сразу. Даже при большой воде проходим мели только с поднятым рулем, под парусами и на веслах. Через час пролив уже частично обсохнет, оставляя извилистые быстро исчезающие каналы между мелями, а в отлив будет непроходим даже для байдарки.
Грозовая туча ничем не увенчалась, как это часто бывает, размазалась,
спустившись к морю. Снова слабый на грани штиля, но попутный наконец-то ветер.
После Красного Костя постепенно уходит вперед Полковника. Мы помаленьку отстаем
от наших более энерговооруженных и легких участников, утешаемся тем, что наш
корабль создан для суровых штормов (в которые попадать мы, тем не менее, не
рвемся). Но геннакер надо будет справить, да и геную не повредит.. Развлекаемся
бутербродами с салом. Скорость не больше узла. Через несколько часов огибаем
Кузокоцкий.
К вечеру совсем кисляет и яснеет. Даже Костя по рации предлагает завершить парусный этап в том виде, как есть, чтобы не страдать фигней и идти на остров Кокоиха ночевать. На том и порешили, зафиксировав промежуточный результат: Костя – первое место, Полковник – второе.
На Кокоихе уже привычная стоянка на песке – опять его отовсюду вычищать! Пресная вода только в углублениях скал с противоположной стороны острова. Но углубления больше напоминают болотца, и на них уже поспела морошка.
Вечерний концерт Парутчика и философские прения, продлившиеся, кажется, до утра.
В полном соответствии с прогнозом весь день ясно и дует запад, встречный нашему генеральному курсу. С утра ветер сильный, в море больше 15 м/с, и на нашей относительно закрытой стоянке в большую воду кидаем с борта дополнительную растяжку, чтобы не сносило.
Костя, взяв Парутчика и Леху, отправился испытывать штормовой комплект «Катрана». Мы скептически советуем экстремалам взять с собой запас пресной воды и еды, телефоны в дополнение к рации и, на всякий пожарный, палатку. Они катаются несколько часов среди островов, приходят только к ужину. Как выяснилось, для лавировки со штормовым стакселем нужно править центровку, переносить крепление в корму, что Костя тут же и делает.
По вечернему отливу мы вручаем катранцам еще и Катю, как главного эксперта по мидиям, они отправляются на материк к речке – за мидиями и заодно за прозрачной пресной водой. Мы стояли там в прошлом году, и мне запомнилось, что там огромные мидии и есть фарватер, который я не могла перейти в болотниках даже в отлив. А в этом году дождей намного больше, следовательно можно зайти в русло на катамаране и набрать воды. Да, уж послала так послала.. Экспедиция вернулась нескоро, выяснилось, что фарватера там нет и славным катранцам пришлось ходить за водой пешком по огромной няше. И мидии там обычные, не гигантские и немного. Вроде бы на карте тычем в одну точку. Увы, в этом году зайти туда и понять, куда же оно все делось, мне не удалось.
Вечером к нам присоединяется на своем ветре Миша, прилетевший с Пояконды с попутным западом за полчаса. Приветствуем его жареными грибами с картошкой.
Опять же в соответствии с прогнозом запад скис, оставшись тем не менее встречным западом с некоторыми вариациями на порывах. На выходе наказали всем участникам фотографировать нас с баннером на борту, ради чего даже поставили паруса, но будучи ленивыми и явственно ощущая тенденцию дальнейшего закисания, сразу завели мотор. Решили финишировать на траверзе Крестовых, после чего идти кучно для эффектности на Оленевский. Первым, естественно, подъехал Костя на «Катране» с его 16 квадратами. Полковник всю дорогу бодался с "Шестипалым", разделив с элементом неопределенности второе и третье призовые места.
На Крестовых все немного поездили перед судейским судном, изображая борьбу, и ветер выключили. Совсем, до зеркала. Несколько километров до Оленчика – идем, чтобы окончательно финишировать там (по замыслу, под восторженными взглядами воспитанников детского лагеря). Финиш оказался еще более кучным, чем даже ожидалось, поскольку из четырех моторов два не завелось, устав от неудобоваримого карельского бензина. Костя взял на буксир Мишу и Полковника, и втроем они образовали невиданный трехмачтовый корабль, и в таком виде, Костя снова впереди, окончательно финишировали.
Эффект нашего прибытия был несколько смазан тем, что в берег Оленевского за лагерем мы ткнулись уже после 22 и все воспитанники спали. С другой стороны, мы были избавлены от опасений, что одичавшие от отдыха дети прибегут и будут ломать нашу матчасть и есть нашу пищу.
Награждение прошло оживленно, поскольку лютая мошка не давала нам стоять на месте.
Итак, победители:
Лучший борец со Встречным Штилем,
Мистер Большая Бензопила (благодаря которой у нас всегда были дрова!)
и Лучший Самострой
- «Веселый Катран» (капитан – Константин Мосин, а также команда в лице Киры и Дюка) получили Огромное Надувное Кресло, спасжилет и ряд мелких призов.
несмотря на все ухищрения, коварство и происки конкуренток, стала Екатерина Хробостова, за что получила вейдерсы («Вот кто будет у нас штатным лодочником – парковщиком! – сказала Катина мама, услышав о такой удаче)
«Мистер СамоСовершенство» и «Самые красные баллоны»
- катамаран «Подполковник» в лице Полковника, Григория и Парутчика (эхолот и Обычное Надувное Кресло)
«Самое одиночное плаванье», «Самый мощный мотор», «Самые полосатые паруса» катамаран, условно названный «Шестипалый» в лице капитана Михаила (Обычное Надувное Кресло, рем. набор)
Прочие призы (ножи, палатка, фонарик, катушка для спиннинга, коробочки для снастей, еще что-то) были равномерно распределены между всеми участниками. Палатка ТМСа наконец освободилась от огромной коробки, которую мы возили с собой с начала навигации.
Будем рады видеть всех снова!
PS В очередной раз Белое море показало свою непредсказуемость. Лето началось в этом году 25 июля, до этого практически постоянно с небольшими перебоями шли шторма и дожди. Регата пришлась на самый разгар лета – по прошлому году такого длительного штилевого промежутка я не помню.
Жажда
коммерческой выгоды сподвигла нас принять участие в мероприятии, называемом
Робинзонадой. Робинзонады устраиваются дирекцией "Молодежных образовательных
экспедиций", лагерь которых находится на острове Оленевский, напротив
Нильмогубы.
В лагере все по-взрослому: условия обитания походно-туристические, дети живут
в палатках, кормятся кашей с тушенкой из общего котла, а также подножным кормом
–
черникой,
шикшей; остров богат на все эти радости. Руководящий состав проводит с детьми
занятия по биологии морских обитателей, геологии, базовым туристическим навыкам,
кроме того, в лагере детей приобщают к суровой российской действительности во
всей ее организационной непредсказуемости, о чем пойдет речь дальше. Вожатые
суровы и подчеркнуто брутальны, уважают камуфляж и кожаные перчатки, в быту дети
полностью самообслуживаются. Электричество ограничено, сотовая связь берет
плохо. Поскольку лагерь, как уже говорилось, расположен на острове, сбежать с
него дети не могут.
В начале смены дети обычно имеют вид очень удивленный, чистый, одеты 
бывают в
красивые разноцветные маечки и новенькие ботинки, только из Декатлона. В конце
смены на них бывают одеты все имеющиеся когда-то разноцветные флиски, одна на
другую, на штанах появляются дырки, носки теряют парность, и визуально дети
начинают сливаться с ландшафтом, становясь покоцанными и порепанными. Рты иногда
бывают ярко-синими из-за поедания черники или черными из-за облизывания котлов,
а в глазах появляется хищный блеск. Вилки им не дают. Командор лагеря Шамиль в
начале смены внешне вполне вписывается в имидж интеллигентного научного
сотрудника, коим и является, но к концу лета становится как-то больше, шире и
громогласнее, обрастает бородой и камуфляжем и начинает полностью
соответствовать своему имени.
Все заведение изначально собралось на базе биологической тусовки МГУ. Пущай будет на правах рекламы, но если бы у меня были дети, летом они бы были отправляемы именно туда. На все три смены из двух.
Робинзонада является венцом программы пребывания в лагере и устраивается организаторами в конце смены. Детей вывозят на побережье на удалении от лагеря, где они должны выживать в течение нескольких дней, выполняя определенные условия, которые могут возникать и меняться от года к году и в процессе проведения.
По морю дети передвигаются на ялах. Ял - парусно-гребное судно,
обладающее
большим весом –около тонны, не имеющее рубки. На нем несколько пар весел, один
человек может грести только одним веслом. Длина весла метра три, вес килограмм
пятнадцать, оно вставляется в уключину и снабжено могучим противовесом (который
не смазал лодочник). Кроме того, имеется гафельное вооружение около 22
квадратов; грот поднимается посредством колец, одетых на мачту, стаксель,
насколько помню, стандартный. На одном яле грот и стаксель получены разрезанием
на две части бэушного яхтенного грота, на втором паруса представляют собой
хлопчатобумажные толстые полотнища, проликованные трехпрядной веревкой. Случайно
обсохший ял создает команде адский гемор по его стаскиванию в воду. С помощью
одного яла можно одновременно приобщить к действительности по 10 человек. В
лагере имеется два яла, 
котрые должны
были везти на робинзонаду два отряда, мы были наняты в качестве третьего
судна.
Перед началом робинзонады нам были озвучены ее условия: мы забираем свою
группу в районе мыса Киндо, причем дети спускаются к нам на борт со скал по
веревке. Дальше идем на одно из трех возможных мест стоянки по выбору детей. Там
они выживают, выполняя при этом распоряжения из штаба. Ночью они должны
выставить дежурных, дабы те следили за судном. Если дежурных не будет, мы можем
тихонько отшвартоваться и уйти – тогда дети считаются лишившимися судна и дальше
выживают без средства передвижения. Во время перехода дети
должны
поплавать под парусом и на веслах, мотор включать нельзя. Если кат не
просохатят, на следующий день идем дальше, и так максимум три дня. Вот и все
несложные условия.
Осмысляя спуск на катамаран по веревке, я отчего-то вспомнила увиденные как-то на Сахалине учения спецназа, когда ловкие черные фигуры по нескольку человек соскальзывают по тросу с вертолета на палубу судна. На Киндо есть скалы высотой метров двадцать в высоту с отрицательным уклоном, и мне вообразилось, что дети наподобие ниндзя будут сигать на спусковухах, беспокойство вызывали два момента: во-первых, как бы не разнесли матчасть и не запутались в такелаже, и во-вторых, не будет ли мачта цепляться за скалу: у нас она раза в полтора выше, чем на яле.
Впрочем, опасения оказались напрасны: подойдя к мысу, никаких веревок на высоких скалах мы не увидели. При ближайшем рассмотрении веревки обнаружились в глубине бухты, на довольно пологом склоне с сосенками. Там же тырсились два яла. Обвязка и страховка были в одном комплекте, и тридцать детей спускались по очереди. Спусковые устройства не использовались, дети просто спускались по склону, придерживаясь за веревку и будучи одновременно опускаемы на страховке. Наш отряд спускался последним, сначала загрузились ялы. Спуск на палубу был бы простой формальностью, поскольку последний участок был пологий, если бы не один момент: страховка была на метр-полтора короче, чем нужно, поэтому выстегиваться из нее каждому спускающемуся приходилось, балансируя над полоской воды между бортом яла и камнем, к которому этот ял был причален.
Спускающихся принимал практикант, или практ – в лагерной социальной лестнице
это воспитанник статусом на порядок выше, чем рядовое дите: практиканты бывают
возрастом от 18 лет, на них лежит большая часть работ по жизнеобеспечению
лагеря, им можно строить детей и носить красивые кепки с эмблемой, что они с
удовольствием делают. Иногда принимающий практикант веселился, позволяя ялу
отойти от камня, тогда спустившееся дите развивало свою ловкость, стараясь не
упасть в воду. Развивать было что: тех, кто при спуске оставался на ногах, были
единицы, большинство сползало где стоя, а где на заднице, обдирая штаны и
растущие по склону деревца. 
Первыми
спускались девочки, у них получалось чаще всего лучше. По непонятной причине
пацаны гораздо чаще не удерживали равновесие и падали, повисая на сосенках
подобно невиданным грушам.
По сравнению с нами дети были легко, мягко скажем, одеты. На ногах у всех были кроссовки или легкие ботинки, в нашем отряде только двое – маленькая худенькая Аленка и не менее худенький, но головы на две меня выше мальчик Вася – были обуты в короткие резиновые сапоги. Эти двое были самыми колоритными: Аленка, на мой взгляд, была практически голая: тонкая флиска и хлопчатобумажные облегающие штанишки с учетом того, что через Кинду проходит полярный круг, как-то не считаются. Вася был, без вариантов, великолепен: упомянутые резиновые сапоги эдак сорок пятого размера одеты на босу ногу, чуть выше пятки на одном из них сквозная дырка, сантиметров десять в длину. Растянутые, с задницей до колен, треники завершали картину Васиного величия. Но поскольку сапоги были резиновые, дети решили, что штатным парковщиком будет именно Вася.
Итак, дети спустились и разместились на катамаране. Кроме девяти детей с нами село еще двое практикантов и один «полупракт» - кандидат на зачисление в практиканты, который скоро должен был получить заветную кепку. Итого на нашем ТМСе было пятнадцать человек, но дети в среднем были небольшие – по 12-14 лет и 40-50 кг. Барахла при них практически не было: из рюкзака каждому разрешили взять только по три вещи, включая еду, одежду и зажигалки. Спальников и палаток у детей не было. Выживать должны только дети, практиканты на робинзонаде именуются духами и в вопросы выживания не вмешиваются – у них есть с собой личные спальники, еда, они стоят отдельным лагерем, наблюдают за происходящим и получают по рации информацию из штаба.
Не последнюю роль в робинзонаде играет фактор неожиданности: с утра детям была обещана дневная вылазка с элементами скалодрома в честь дня полярника. Про робинзонаду им объявили уже на мысу.
Дети
расселись по бортам катамарана, сбились в кучки и съежились с видом полнейшей
покорности своей судьбе и с явным намерением начать выживать прямо сейчас, не
тратя при этом лишней энергии. Управлять судном, ходя под веслами и парусами
никто не рвался.
Время было около восьми вечера, а поскольку дело происходило 20 августа, белые ночи давно закончились – нас ожидала абсолютно полноценная, черная и холодная ночь. Объявили старт. Оказывается, это гонка – в том случае, если два судна решают ночевать в одном и том же месте, пришедшее вторым перечаливается на другое из трех возможных, оставшееся незанятым.
- Кто будет рулить? - громогласно спросил Парутчик. Тишина была ему ответом. - Кто рулить будет, а? - Парутчик, отработавший уже в лагере инструктором по альпинизму, честно избегает крепких выражений, но напряжение возрастает.
- Я буду, - застенчиво говорит маленькая бодрая девочка в большой шапке.
- Давай, - ей передается румпель.
Вася под моим руководством ставит паруса. Остальные образуют овощебазу на всех горизонтальных поверхностях катамарана.
Наш отряд решает идти на Мохнатый – маленький остров в нескольких километрах от лагеря – конечной точки робинзонады. Альтернатива – это Крестовые острова, с хорошим пляжем и пресной водой, но наиболее удаленные от лагеря, и мыс Зеленый, самый близкий к финишу и также с пресной водой. Мохнатый – маленький пупырь, пресной воды на нем нет (у детей с собой двадцатилитровая канистра), мидий и ягоды тоже не особо, а выбрали его потому, что на нем есть шалаш, там можно ночевать. Ок, идем на Мохнатый.
Ветер слабый строго попутный, балла два. В принудительном порядке раздаем детям весла, все четыре. Наши весла раз в пять легче, чем на ялах, дети радуются. Грести смысла нет, но честно следует указанию Шамиля – на веслах и под парусом. Грести никто и не хочет, поначалу вызывается только маленькая хрупкая Аленка, та самая, в резиновых сапогах. И действительно гребет. Мальчики весло держат сверхделикатно, пользы от их усилий нет, но говорить об этом мы не стали, ибо зато не замерзнут.
Обнаруживается, что белый ял тоже выбрал в качестве стоянки Мохнатый, и плаванье перестает быть томным, дети оживляются и начинают рубиться. Большая Шапка научилась сразу, рулит куда надо и покрикивает на гребцов.
Парусины у нас на треть меньше, суммарного весу побольше, чем у яла, но в
силу полной разнородности конструкций и экипажа исход гонки не очевиден, по
факту скорости при слабом фордаке оказываются похожие. Точнее сказать 
сложно, но
при сближении с белым ялом накал страстей достигает апофигея, наши гребцы пыхтят
и упираются, впереди сидящие регулярно окатывают брызгами задних, успевая
одновременно орать, Большая Шапка уверенно правит к Мохнатому, мы хихикаем.
Белый ял, который чуть отстал, решает подрезать нас галсами – довольно
неожиданное решение для судна, несущего на мачте две простыни сомнительного
аэродинамического качества, и в итоге мы первыми врезаемся в каменный берег
Мохнатого. Во имя победы выскакиваем с наветру, белый ял оказывается вынужден
возвращаться против ветра на Крестовые, поскольку третий, синий ял уже тихо и
мирно ушел вправо на Зеленый мыс.
Дети выскочили на берег и рванули выживать в свой шалаш, предоставив нам привилегию швартовки. Стоянка на булыжниках в прибое крайне сомнительна, поэтому выцепляем буквально за шкирку трех мальчиков, снова вручаем им весла и развлекаемся отходом среди камней в навальный ветер, чтобы встать с защищенной подветренной стороны. Отскребаемся от булдыганов, пацаны гребут медленно и печально, Миха материт их, испытывая угрызения совести, но это помогает. Швартуемся с подветру, там тепло и тихо. Идем смотреть шалаш.
 |
 |
| Камень, под которым находится шалаш | Устройство шалаша и спящие внутри дети |
Как оказалось, шалаш находится на вершине острова и представляет собой скорее могильный склеп, вырытый под огромным валуном и обращенный в сторону моря, откуда дует несильный, но промозглый ветер. Перед этой обителью дети развели костер, вокруг которого жмутся. В маленьком армейском котелке готовится ужин – гречка с тушенкой, причем палку, на которой висит котелок, дети держат над костром руками. Предлагаем им перейти на нашу сторону острова – там однозначно теплее, но дети отказываются, поскольку у них тут шалаш, который они почему-то очень ценят. Не стали мешать выживанию, зазвали практикантов – Егора и Лешу к нам на ужин. Они не замедлили явиться и были угощены фирменной настойкой – купажом из облепихи, кизила, черной смородины и брусники.
Ночь прошла тихо. По рации от Шамиля, командора детского лагеря, не было ни слова о том, что катамаран должен потеряться. Кроме того, дети, давая дуба в своем склепе, проявили некоторую акивность в плане ночного бдения за катом, наши суточные капали, а идти ночью в море ни разу не хотелось, поэтому мы заночевали на ТМСе, оттянув его на якоре за границу осушки.
Утром, которое началось часов в 12, мы вместе с практами и присоединившимся к нам полупрактом Андреем замутили супчик из соленого козленка, закупленного нами две недели назад в Нильме и засоленного тогда же. Пока варился козленок, я взяла фотоаппарат и пошла пофотографировать шалаш и лагерь. Увиденное впечатлило. С утра дуло меньше, но на вершине острова дыхание моря тем не менее ощущалось. В шалаше виднелись задницы спящих мальчиков. Девочки, со следами черники и лишений на лицах, сосредоточенные и суровые, как юконские индианки, сидели у костра. На костре кипел все тот же армейский котелок, одетый на толстую сосновую ветку, которую все так же держала в руках Большая Шапка.
В лагере детей. Супчик из ягеля
На мое фотографирование они почти не реагировали, но рассказали, что в котелке варится похлебка, в которую положили ягель, шикшу и мидий. Сделав несколько кадров, я ретировалась к себе в лагерь, где светило солнышко, не было ветра и созревал суп.
Придя к костру, я обнаружила, что практ Леха только закончил полностью бинтовать себе ступни обеих ног – они у него были аккуратно замотаны на манер мумии. На мой вопрос, что с ним случилось, Леха умиротворенно ответил, что все в порядке, просто носки пропали (возможно они варились в кателке для жирности и аромату), не выдержав испытаний. Он очень суров.
Потом в наш лагерь потянулось паломничество. Сначала пришла девочка, у которой болел живот – ей пообещали передать информацию по рации в штаб Шамилю. С тем она и ушла обратно в шалаш. Потом, когда Миха под наши одобрительные взгляды нарезал на кусочки сварившееся мясо, к нам спустились две девочки – Большая Шапка, которая вчера рулила, и еще одна – плотная и жизнерадостная. Большая Шапка, с нависающими на лицо волосами и перепачканной мордахой, решительно заявила, что выживать здесь невозможно: никому ничего не надо, никто ничего не хочет делать, суп получился горький и есть его все отказались. Вторая девочка при этом молча жрала лимон вместе с кожурой, излучая спокойствие.
Девочки также были отправлены обратно с обещанием, что скоро мы все поплывем в лагерь. Супчик мы съели быстро, поскольку боялись, что дети скоро начнут пикировать на нас с гор и улетать с нашим мясом в зубах. И можно сказать угадали. В аккурат когда в котле осталось порции полторы и я провозгласила, что их нужно срочно дожрать, чтобы помыть уже котел, к нам пришел Вася. Из всех парламентеров вид у него был наиболее несчастный.
 |
 |
 |
| "Можно я у вас посижу?" | Василий в роли парковщика |
- Можно, я посижу у вас? – вежливо спросил Вася.
- Ты должен быть со своим отрядом. Твой отряд там,- ответил суровый Егор, указывая в направлении шалаша.
- У меня температура! – Вася пошел ва-банк. – У вас нет градусника?
- Нет, нету. Сколько у тебя, по-твоему?
- Я думаю, тридцать восемь и семь.
- Не может быть, - ответил циничный Егор, студент медицинского института. – Если бы тридцать восемь и семь, ты бы не мог ходить, а ты вон как ходишь.
- Ну тогда тридцать семь и три, - уступил Вася, явно првыкший к более внимательному обращению.
- А, тебе нужно тепло. Иди погрейся у костра, - и неумолимый Егор снова махнул в направлении шалаша. Вася удалился, печально переступая своими резиновыми сапогами.
Через какое-то время, когда у нас уже начали шевелиться мысли, а не постряпать ли нам плюшек и не закоптить ли припасенную рыбу, рация проснулась и сообщила, что через полчаса будет старт финальной гонки до лагеря. Дети страшно обрадовались, молниеносно ретировались из своего каменного убежища и заняли места на палубе.
 |
 |
 |
 |
| Раздача хлеба перед стартом | Аленка сливается с пейзажем | Сонное царство |
Прошел час. Дети сидели в спасжилетах и с веслами в руках. После ночного бдения в каменном склепе на солнышке и в тепле их начало рубить и они уснули вповалку на своих боевых постах. Рация от лица синего яла ехидно поинтересовалась, когда будет конец того получаса, который отделяет нас от старта.
Выяснилось, что белый ял обсох на Крестовых и полчаса закончатся только с вечерним приливом. На мой взгляд, белый тем самым проиграл стратегически, но Шамиль решил иначе, и старт гонки был отложен. Я распинала детей и в принудительном порядке отправила их спать на берег, и через какое-то время берег перед катамараном был завален спящими телами.
Наконец вечером был объявлен старт. Затейники из штаба, чтоб нам жизнь медом не казалась, постановили, что суда не прямо идут в лагерь, а сначала должны зайти в губу Кислая, обогнуть там буек, а в лагерь идти финишировать уже потом. Поехали. Ветер по сравнению со вчерашним скис. Курс в губу был встречный штиль. Хорошую губу Кислой не назовут. Около часа мы уныло болтались, ловя кислые порывы, пока я честно пыталась объяснить снова стоящей у руля Большой Шапке, что такое лавировка вообще и лавировка при встречном штиле переменного направления с мелями вокруг в частности. Повезло ребенку – попала на самое поганое, что может постигнуть моремана и без права завести мотор. Самое фантастическое, что через какое-то время она просекла фишку и мы поехали.
Еще одна девочка – опять девочка! – вызвалась работать на шкотах, и после нескольких не вполне удачных попыток они в паре уже крутили оверштаги. Мальчики в основном сидели, нахохлившись, и ждали, когда же истечет время этого квеста. Естественно, все непосвященные аккомпанировали нашим маневрам гундежом «Куда нас несет?», «Мы стоим на месте?». Вот почему я чайлд-фри педофоб, взрослым в таких случаях можно хотя бы сказать, куда и каким строем им надо идти с барабаном в руках и палочками в ….Тем временем синий ял, стоявший наветреннее напротив входа в губу, проскочил одним галсом, подгребая веслами, и со слабым попутняком ушел на финиш, расщеперив свои 22 квадрата. Аленка снова гребла, несмотря на плохое самочувствие и общую несчастность, прочие гребцы ковыряли в воде веслами.
Пока мы болтались в унылой лавировке между Киндой и подветренной мелью, силясь вписаться в губу, с Крестовых подтянулся белый ял, что снова привнесло в наше плаванье соревновательный ажиотаж. Гребцы оживились. В бухте мы были обогнаны белым ялом, как попало обогнули судейскую моторку, потому что буек к тому времени куда-то сдуло, потом усилиями гребцов снова вырвались вперед и, преследуемые белым ялом, поплыли на финиш. Ветер практически выключили, на белом яле убрали парус и привели в боевую готовность все весла. Это произвело магическое действие на наш экипаж – ребята навалились на греблю не по-детски, постоянно сменяя друг друга.
 |
 |
 |
| В ход пошла лопата | Гонимся за белым ялом... | И даже догоняем... |
Гребцы упирались что есть сил, брызгообразование возросло до предела. В качестве пятого весла мы даже выдали штыковую лопату, которой обычно копаем червей, и она тоже пошла в дело. Дети, свободные от гребли, занимались тем, что верещали, поносили идущий почти борт о борт белый ял и его команду и совершали неприличные жесты в их направлении. С белого яла нам отвечали тем же. Благодаря усилиям наших гребцов, а также возможно из-за нежелания грести пудовыми веслами команды белого яла, нам удалось немного вырваться вперед. Были приведены в действие все резервы: перо руля было поставлено в горизонтальное положение и им также гребли. Сил Большой Шапки было недостаточно, чтобы ворочать полутораметровый рычаг, поэтому к ней присоединилась Шкотовая Девочка и они поочередно толкали перо вправо и влево.
 |
 |
 |
| Поношение белого яла | Белый ял крадется следом |
 |
 |
 |
| Белый ял настигает | Аленка готовится к высадке | Наш триумф |
Финиш, коим являлся небольшой пляж за основным детским лагерем (на Оленевском его зовут «Фактория»), приближался. По все той же неумолимой логике и в соответствии с царившим в отряде духом демократии, общественность решила, что втыкать флажок отряда в песок Фактории будет Аленка. Флажок представлял собой желтую трусообразную тряпочку, привязанную к толстой сучковатой ветке. До берега оставалось метров десять, и перо руля с метровым заглублением еще не коснулось дна. Аленка умоляюще смотрела огромными глазами на общественность и на свои короткие сапожки, но общественность орала «Аленка, ты в сапогах!», «Прыгай, Аленка!». И Аленка прыгнула, зажав флажок в руке, плюхнулась в воду почти по пояс, поднимая тучи брызг, бегом выбежала на берег и установила на нем флажок, ознаменовав тем самым наш триумф над белым ялом.
По берегу шел
поздравить нас Шамиль, дети радовались и спешно выгружались, забывая поджопники,
спасы и фотоаппараты.
Потом, через несколько дней, на нашем антистапеле бодрые практиканты, помогавшие нам снимать мачту, вежливо попросили знаменитый коктейль «Вкус Робинзонады», состав и живительные свойства которого к тому моменту стали на Оленевском легендой.
На этой радостной ноте завершилась робинзонада «ТушМорСтроя», но унылый дух морализаторства говорит автору, что следует закончить повествование каким-либо резюме. В качестве такового автор говорит, что, во-первых, очень классно, что есть такой лагерь, где детям не дают играть в компьютер и показывают реал во всей его непредсказуемости, а во-вторых, от лица взрослой мужской части экипажа «ТушМорСтроя» выражает обеспокоенность назревающим гендерным переворотом в нашем социуме и, глядя на свет через кружку с коктейлем «Вкус Робинзонады», несколько патетически восклицает, отчего же заканчиваются в данном социуме мужики и куды котица Россия.