Не успокоил. Пират деньги взял, но я должен отдать все, что он не получил. А это даже больше, чем я взял с клиентов. Ну, это уже перебор.
Задули южаки.
В бухту нагнало волну не то чтобы большую, но достаточную, чтоб разогнать яхты с Центрального причала: защиты от южных ветров там нет никакой, мотает немилосердно, хлипкие муринги не выдерживают, яхты наваливает на железные сварные сходни. Да и посадить или высадить отдыхающих на такой болтанке нет никакой возможности.
Кто-то ушел на Солнечный, кто-то на восьмидесятый. Под прикрытием мыса Тонкий стоит Тортуга, бесхозный бесплатный причал, он постоянно весь занят, но нам повезло: у нас осадка 40 см, мы втиснулись на мелководье у самого берега. Разбитый бетон, пиратская вольница. Прибежище изгоев, тех, кого не пускают на Центральный из-за сложного характера или безденежья.
Вино на Тортуге рекой, нередки драки, веселые девчонки кочуют с яхты на яхту, в общем все, из-за чего и прилепилось это название. Древние сейнера, переделанные под жилье, потрепанные яхты, мотоботы. По местной легенде, один из баркасов - тот самый, из к/ф "Белое солнце пустыни".
"Du Cat" со своим красным полотнищем флага турклуба "Черная Макарона" на топинанте удачно вписался в разномастную флотилию. В пьянках мы не участвовали, стояли тихо, приглядываясь к странным типажам, так не похожим на "высший свет", на галантно-понтоватых обитателей элитного Центрального. Нас уже знали, мы с Максом еще в первые дни по приходу в Геленджик познакомились с одним из капитанов с Тортуги в автобусе. Очень общительный, душа-на-распащку, веселый. Тогда нам обоим показалось, что парень под каким-то наркотиком. Не обманулись.
Постепенно стали заканчиваться деньги. Я стал посматривать на реденьких отдыхающих, проходящих мимо пирса. В это время с Тортуги работала только одна яхта да два моторных катера. Выходили пару раз за день, остальное время бухали. Так что я решил, что могу позволить себе некоторую вольность и поискать клиентов на берегу.
Сказано — сделано. Прогулявшись до соседнего пляжа я довольно быстро собрал восемь желающих прокатиться. А чуть позже ко мне подошел мужчина, попросив взять еще четверых. Небольшой перебор, ничего. Но у него оказалась странная проблема: какой-то парень оставил им щенка, вроде как просил присмотреть с полчасика. А сам пропал, уже час как ушел.
Делать нечего, не упускать же клиентов.
Рассудив, что щенка просто пристроили, я посоветовал передать его как эстафетную палочку соседям по пляжу. Те легко согласились и компания загрузилась на "Du Cat".
В море сильно дуло, волна была до 4-х метров, но в бухте тишина. Решил покатать внутри, подвозя к бару на входе для "щекотания нервов". На баре волна большая, можно показать и далеко не высовываться.
Итак, идет "Du Cat", качается, народ разместился вольготно, употребляет напитки и балагурит. И тут я вижу, как от Тортуги отшвартовывается черная яхта, ложится на наш курс и поднимает все паруса. Желтые паруса. Мы идем на втором рифе и скоро нас настигают. Как в лучших пиратских фильмах, на носу черной яхты стоит разъяренный капитан и за отсутствием кривого ятагана машет кулаками и грозно орет что-то, неслышимое на сильном ветру.
Некоторое время пытаюсь выяснить причину преследования и гнева, но не понимаю и машу рукой, чем вызываю просто взрыв ярости. Неприличные жесты и явное обещание разобраться на берегу.
Яхта обходит нас и рвется в бушующее море. Теперь уже в бешенстве я: ненавижу угрозы и ультиматумы. Рифы отпускаются, грот поднимается на полную, "Du Cat" летит, гоняясь с черным грубияном. Естественно, мы обгоняем. И вылетаем на штормовую волну. На анемометре 16 м/с, порывы до 18-и. "Du Cat" глиссирует, взлетает на гребень длинной волны. Один поплавок идет четко по гребню, второй висит над водой на высоте второго этажа. Повернуть обратно в тихую бухту не так то просто. Галсы следуют один за другим, команда работает как хорошо отлаженный механизм. Наконец вот он, край мыса Тонкий, берем еще один, последний галс...
Громкий щелчок — блок стаксельшкота вырвало с корнем. Стаксель держится на стопоре лебедки. Блок болтается на уровне носа ошарашенных курортников, покачивая выдранными десятисантиметровыми шурупами словно щупальцами.
Хорошо-хорошо, так и идем. Вовремя, как раз на нашем галсе. Вот если бы галсом раньше, проблем бы было мама не горюй...
"Du Cat" влетает с американских горок на ровную гладь, паруса попадают в ветровую тень мыса, гости радостно аплодируют. Ну точь-в-точь пассажиры аэрофлота после посадки. На всякий случай спрашиваю, не хотят ли повторить. Горячее спасибо-не-надо! Очень понравилось, только теперь нужно поменять памперсы и выпить всю водку.
— Капитан, а все было нормально?
Стараясь не дрожать голосом и коленками, сообщаю, что так мы гостей катаем, на самом деле мы ходим по волнам гораздо большим со значительно большей скоростью, чего там. А сам стараюсь забыть хотя бы на сейчас пролетающую под вывешенным поплавком бездну... Невдалеке вываливается из мешанины гребней черная яхта. Им досталось от души, зря они рванули за нами. Теперь стащили паруса, идут на моторе.
Выкупав отдыхающих в открытой бухте, поболтавшись оговоренное время вдоль геленджикского бульвара, вернулись на Тортугу. Мою палубу, жду прихода грозного пирата.
И дождался же.Невысокого роста, коренастый, походка развинчено-кошачья, голос сипло-хриплый, речь цветет неожиданными метафорами. Вроде как пьян. С ним приятель, придерживает, чтоб пират не бросился меня терзать.
Спокойно переждав поток брани, поинтересовался сутью претензий.
Оказалось, что я увел клиентов. Тех, со щенком. Щенок — это хитрый маркетинговый ход, способ удержать клиента, пока набирается комплект. А я, значит... Извинился. Пояснил, что люди не предупредили, что к ним подходили договариваться о покатушке.
Мне не верят. Я должен денег. Много, спасибо, что хоть яхту не заберут.
Так же спокойно отсчитываю 20% зазывальских и вручаю с повторными извинениями.
Не успокоил. Пират деньги взял, но я должен отдать все, что он не получил. А это даже больше, чем я взял с клиентов. Ну, это уже перебор.
— Значит так. Я не хочу ни с кем ссориться, но если ссорятся со мной, то да будет так. Денег больше не дам. Если не устраивает, верни полученное и давай бодаться да хоть насмерть.
С этими словами я положил швабру и приготовился к бою.
Странно, но подействовало. Выкуп пират не вернул, претензии снял. В обнимку с приятелем уковылял на берег, видимо в поисках портовых кабаков, дешевого вина и дорогих проституток.
Так я познакомился с капитаном Женей, человеком, который чуть позже, волею судеб, планид и случая стал моим помощником на катамаране "Du Cat" до самой осени. Он отстоял за собой звание капитана и на одном катамаране капитанов стало сразу два.
Я благодарен ему за увлекательные приключения, пережитые за это время, благодарен за все, чему он меня научил, ибо капитан он опытный. Но я проклинаю капитана Женька за предательство и воровство судовой кассы в октябре, в самый сложный для меня период, перед выходом в заморскую часть похода.
Что поделать, вот такой странный человек, неординарный и неоднозначный. Списанный летчик, сезонный актер, наемный капитан, врун, бродяга, бабник и сирота казанская.
Пират с Тортуги.
День выдался суетный. С утра солнце жарило как сумасшедшее, горячий норд-вест словно фен просушивал вспотевшие волосы, доводя их до подобия грязной соломы. Ветер дергал яхты, стараясь оторвать от причала, выгоняя в море.
Мы готовились к третьему выходу на прогулку. Десять курортников нетерпеливо толкались на сходнях, я принимал сумки с пивом и снедью, помогал спуститься дамам.
— Внимание! Дамы и господа, рад приветствовать вас на борту катамарана "Du Cat"! Огромная просьба: судно парусное, вы видите огромное количество веревочек и шнурочков, пожалуйста, не трогайте их! Экипажу помогать не нужно ни в коем случае!
Она была сногсшибательна. Яркая, загорелая, с великолепной едва одетой фигуркой. Грива белых волос и ослепительно-бессмысленная улыбка. Куколка. На руках бы занес! Ловко соскочила на палубу, накинула спасик, примостилась возле мачты, закинула ногу на ногу. Мужики, занявшие свои места чуть раньше, хором выдохнули. С сожалением отвернулся: спускался ее муж. Большой и скромный мужчина, сильно смущенный эффектом, производимым супругой на самцов.
Помогая ему разместить пакеты, услышал за спиной чудный голосок:
— А это что за веревочка?
Почуяв недоброе, резко обернулся, шарахнулся к блондинке, но не успел.
Пока мы возились, куколка зачем-то намотала на руку красненький дрифтершкот и теперь дернула с кулачкового стопора желтый конец, освободив закрутку дрифтера. Видимо, хотела показать поближе...
Огромный парус размахнулся на полнеба, глазки дамочки изумленно распахнулись еще больше, мой рот распахнулся в бесполезном "неееет!!!"
Словно ракета земля-вода, с примерно таким же душераздирающим визгом, красавица стартовала в летнее небо. Пролетела не менее трех десятков метров и, не прекращая визжать, шлепнулась в воду, счастливо промахнувшись мимо пластмассового поплавка муринга.
Все смешалось в доме... э... на борту "Du Cat".
Муж орал "Спасайте!"
С соседних яхт орали " Спасайся!"
Я орал " Без паники!"
Хорошие нижегородские канаты удержали нас у причала, я успел заново скрутить оглушительно хлопающий дрифтер, шарахнувшиеся было во все стороны соседи вернули свои суда на место, блондинку выловили. Немного отшибла о воду филей, немного охрипла, муж хотел было дать за любопытство поучительного леща, да передумал.
Спустя некоторое время мы вышли таки в море.
Странно, но купание совершенно не огорчило нашу гостью и не излечила любопытство. Почти сразу ее вниманием завладел висящий на мачте турий рог.
— А что это за дудочка?
Пришлось объяснить для чего на судне туманный горн, продемонстрировать как ревет рог викингов. Кто был в пионерах, помнит, как дудеть в пионерский горн. Тут та же система, никакой пищалки внутри.
Но дамочка в пионерах не бывала и горна не видала.
Сжала красивыми ладошками огромный турий рог так, что мужики снова хором вздохнули, коснулась губками кончика (снова вздох), подышала внутрь.
Ничего не взревело.
— А у меня не выходит! Как он работает?
Я в это время перекладывал яхту на другой галс, возился с лебедкой и отмахнулся:
— Нужно глубже брать...
За спиной все внезапно стихло. Обернулся, уже ожидая неприятностей.
Муж сидел, спрятав лицо в ладони.
Мужики ошеломлено зависли.
Женщины завистливо притихли.
Дети недоумевали.
Огромный Турий Рог был засунут в чудесный ротик на две трети. То есть, куда-то в горлышко...
Гром аплодисментов. Прогулка удалась.
"Du Cat" снова шел на Тортугу.
Неделя выдалась бешеная, работы было невпроворот, в море выходили по пять-шесть раз на дню. Курортник тоже спокойствием не баловал: то напьются и нахулиганят, то блондинка решит по воздуху полетать... Два раза штормило, но понемногу, норд-осты с причала не сгоняли. Разок еле разминулись с "Истерией", "самым большим пассажирским лайнером на Черном море"... И кто такой слоган написал про это шумное корыто?
Капитан Ден стоял у руля, предвкушая заслуженный отдых. Шли на Тортугу не по погоде, не на ремонт. Шли просто отдохнуть в тишине один денечек. Отоспаться. Гладь бухты Геленджика резали два форштевня, палуба сияла чистотой. Капитан Ден с удовольствием разгладил бороду и покосился на развалившуюся на сетке весело щебечущую Команду. А Команда подобралась просто загляденье.
Красавицы Даша и Алена приехали больше месяца назад, помогали работать и жили на яхте. Ден поселил их в двуспальной каюте правого поплавка, возле камбуза. Девушки отлично справлялись с обязанностями матроса и суперкарго, эпатируя соседние яхты легкомысленным топлес. Как следствие, вечерами капитаны наладили заявляться на "Du Cat" с дорогим вином и при параде. Едва Ден уляжется потерять сознание, как: "Дукат - Калипсо! Добро на борт?" И посиделки до утра.
Следующим приехал Петя. Замечательный человечище, абсолютно невежественный в парусном деле. Старослужащие Даша и Аленка устроили было дедовщину, но Петр учился быстро, а его уравновешенности и нечувствительности к подколкам мог позавидовать сам удав Каа. Так что экипаж быстро притерся.
Поселили Петю в носовой каюте обжитого красавицами поплавка. Одному Богу известно, какие муки он перенес в эти жаркие ночи: по причине духоты мембраны, заменяющие на катамаране двери, были сняты, а девушки чрезмерно одетыми спать не ложились. Девушки спали обнявшись, Петя не спал.
Второй, левый поплавок, занял Ден. В смысле, сам он спал тоже в носовой каюте, нормально изолированной, отделенной от кормы капитальным гальюном. Кормовую же двуспальную заняли приехавшие последними дочери капитана, Полина и Катя. 16 и 18 лет - суровый возраст. Взглянув в грозные очи папы, капитанские дочки эпатаж правого поплавка не поддержали. И то ладно.
А в центре этого микромира царствовала Варна. Белая лайка с серьезной примесью волчьей крови занимала почетную должность Начальника Службы Безопастности Экспедиции. Ее рабочее место располагалось в подмачтовой балке как раз посередине катамарана. Как она выживала в этом сумасшедшем доме — загадка.
Итак, на ободранный бетонный пирс Тортуги полетели швартовые, за ними прыгнули матроски. Мотор заглох, на камбузе зашкворчало, на причале зашаркало и закашляло.
— Приветствую, коллеги, но сегодня мы отдыхаем.
— Привет, Капитан Ден. Вот, не работу принесли... Что будете: полусладкое или сразу водку?..
Угомонились глубокой ночью. Ден, задерганный и измученный сумасшедшей неделей, ушел в Астрал первый, задолго до окончания посиделок. Снилось капитану... Что снилось? Точно сказать нельзя, но не рокот космодрома и не трава. Капитанские сны вот уже полгода были тревожны, каждую ночь он швартовался и чалился, его якоря срывало, его корабль налетал на мели и камни, в трюме вода, а в камбузе огонь... В капитанских снах хлопали паруса и ревели моторы...
Моторы, якоря... Что-то вытолкнуло Дена из грез. Чувство тревоги сменилось ощущением опасности. Еще не открыв глаз он рывком сел, приник к боковому иллюминатору.
Взгляд.
Точно. Беда.
Сбоку, практически в десятке метров от борта, ярко светили фонари берега. Яхту несло на острые камни, на рваную арматуру бетона.
Ден судорожно дернулся, метнулся к кормовому окну и волосы шевельнулись на его голове: над кормой навис мокрый форштевень большого парохода. Огни сверкали, до столкновения оставались мгновения. А мотор "Du Cat" не работал. Ден шарахнулся к люку. Боковым зрением за иллюминатором разглядел бетон, практически у самого борта. Рывком распахнул люк, одним движением вышвырнул свои сто пятнадцать кг на палубу. Хонда взревела, боднула колпаком балку. Ден чертыхнулся, точным движением сунулся вниз, опустил рычаг блокировки подъема мотора, второй рукой прибавляя газ и выворачивая за румпель движок. Ногой переложил рули.
Пена, рев, но что-то не так. Бетон качается в каком-то полуметре от белого полированного борта, еще немного и мощное течение, наваливающее "Du Cat" на стенку, сделает свое черное дело. Борт будет проломлен, катамаран потоплен. На размышления не было ни секунды. Зажав мотор в повернутом состоянии подвернувшимся под руку кранцем, Ден прыгнул за борт. Уперся ногами в бетонный блок, спиной в борт катамарана. Две тонны навалились белым медведем, спина хрустнула, мышцы напряглись до стона, зубы скрипнули...
Нет, не сладить, это просто кошмар какой-то! Чертовы веревки, это они не дают оттолкнуть яхту!!! И ножа под рукой нет... Ден вывернулся, продолжая удерживать кат в полуметре от камня, ухватился рукой за трос...
Трос. Стоп.
Сознание возвращалось медленно, но неуклонно.
Трос — это швартовы. Бетон — это причал Тортуги. Форштевень никуда не делся, пароход действительно нависает и гудит мотором, только это работает генератор, сосед никуда не собирается.
Из всех люков "Du Cat" торчали головы перепуганного ночным авралом экипажа. Ден все еще осторожно отпустил борт, увидел наконец кранцы, неуклюже вскарабкался на яхту и заглушил движок.
— Капитан, что случилось?
— Ничего, спите, все в порядке. А... э... мотор сам завелся. Больше не будет.
— Хорошо. Спи, Капитан Ден, отдохни. А то сам не свихнешься, так нас дурочками сделаешь.
К вечеру яхты вернулись в бухту. По причалу в город сливались последние комки вялено-моченых туристов, изможденных часовой парусной прогулкой. Капитаны скоренько подтирали оставленный бздыхами на палубах срач, смывая забортной водой блевотину и окурки, выволакивали на берег пакеты с арбузно-пивным мусором.
Капитан Ден, капитан Женя и капитан Илья смотрели на зюйд-вест. Над мысом Тонкий в начинавшихся стремительных южных сумерках в небо выдвинулась чернильно-мрачная туча. Казалось, мыс стал вырастать в небо, сглаживая зарубки гор.
— А не включить ли нам рацию? - вежливо и ровно вопросил капитан "Калипсо" Илья.
— Осторожно кипяток! — прохрипел капитан Женек, — штормовое передают, щас как вдарит, драпать нужно...
— Точно, пока ветер без камней...
Компания стояла возле катамарана капитана Дена "Du Cat". Ден сбежал по трапу на палубу, сунулся в рубку и включил канал погоды. Крутнул громкость на полную и по причалу прогремело:
"Ол шип, ол шип! Всем судам порта Новороссийск!"
Штормовое.
На причале на секунду все замерло, экипажи внимательно взглянули на вспухающий штормом горизонт, потом причал превратился в потревоженный муравейник. Все забегали. Кто в город, кто в каюты, но потом тоже в город.
В супермаркете нервная суета. Полуголые прокопченые парни и мужики с огромными пакетами наспех нахватанной снеди, горами баклажек с питьевой водой и рюкзаками водки выдавливали из очереди на кассу возмущенных вялых отдыхающих, шумно перекрикивались, жались вперед, стараясь заглянуть за окна на темнеющее небо.
Прорвались, закупились. Теперь пулей на Тортугу, с водой и водкой можно спокойно штормовать хоть неделю, пожаривая мясо и делая визиты. Капитан Илья бежал на "Калипсо". Капитаны Ден и Женя неслись со всех ног на катамаран "Du Cat", не извиняясь перед задетыми сумками, обгоняя коллег и прибавляя скорости, когда обгоняли их. Под ноги практически не смотрели, взгляды прикованы к закрывшей пол неба тучей.
Яхты уже скидывали швартовы, журчали моторы, на повороте, в узости между купальной зоной и причалом, создалась сутолока. Эскадра сматывалась с опасного Центрального причала под защиту мыса Тонкий. Две мили, это полчаса хода. А их уже явно не было. "Du Cat" взревел своей "Хондой" и, выписав сложный танец отхода и разворота, проскользнул справа, у самой стенки, обогнал толпу маневрирующих яхт.
И вот по палубе "Du Cat" прогремели первые громадные капли, капитан Женек пролетел в каюту и обратно, в секунду каким-то немыслимым образом успев облачиться в костюм Л-1 и спасжилет. Менее опытный капитан Ден в это время возился со снастями, стараясь принайтовать все, что может смыть, убирая все, обо что можно споткнуться, опуская шверты и задраивая люки. И потому встретил первый шквал в одних плавках.
В принципе, от причала успели отвалить все. Паре самых быстрых даже удалось дойти до середины круглой как монета бухты. Но основную часть геленджикской эскадры накрыло, когда они шли напротив головки Центрального причала, не успев рассредоточиться по акватории.
Врезало от души.
Снасти завизжали, Ден взревел: по спине ахнуло словно мокрым полотенцем. Шкура затрещала, сдираемая с ребер свирепым ветром, струи воды ослепили, вой оглушил. Через несколько мгновений шквал остановился для вздоха, собрался с силой и дунул уже по настоящему. Казалось еще чуть-чуть и катамаран оторвет от воды и перевернет. Дождь стал соленым, это ветром срезало макушки волн и швырнуло в воздух. Шторм перемешивал две стихии, небо и море, добавляя третью - вспышки молний странно освещали эту свистопляску. Всыпало граду. Горох, шрапнель, пули. Ветер с камнями.
"Du Cat" ревел движком, упираясь. Капитан Женек комком мокрой резины скорчился на руле, удерживая катамаран носом против ветра. Ден прижался к мачте спиной, стараясь спастись от режущих струй, прикрывая лицо ладонями, стараясь разглядеть, что происходит вокруг. В штормовой мгле за кормой угадывались силуэты яхт. Их топовые огни мотались как сумасшедшие, яхты клало на самый борт, хлопало мачтами о волны, некоторые сцепились снастями.
Так продолжалось довольно долго, минуты три.
Постепенно вернулась уверенность в устойчивости катамарана, оказалось, что "Du Cat" не только успешно противостоит буре, но и неплохо слушается мотора и руля. Мыс Тонкий приближался, сияя огнями отелей у Тортуги.
Волна выросла до метра, но яхты уже перешли середину бухты и дальше она уже не увеличивалась. Зато отставших кидало немилосердно на двух и трехметровой.
Штормовая мгла перешла в ночь.
Наконец катамаран оказался под защитой мыса. Волна стала не более полуметра, появилась возможность вздохнуть и осмотреться. Выбрав место поудобнее, опустили якорь, подарочный сызраньский "Данфорт". Вытравили 100 м крепкого решетихинского витого каната. Ну, вроде можно ночевать.
Ден и Женек наскоро перекусили колбасой и хлебом, выпили по стакану водки и полезли в каюты спать. Вокруг устраивались поудобнее яхты эскадры. В иллюминатор светила огнями красивая псевдошхуна "Корсар". Снаружи выло и ревело, это пришла очередная порция ветра. А в каюте почти даже и не качало — все-таки катамаран это лимузин среди яхт. Комфо-орт...
— "Корсар" куда-то пошел... — заметил капитан Ден.
— С чего бы ему? — засомневался капитан Женек.
Некоторое время парни через стекло внимательно следили за перемещениями огней снаружи. Болтанка и заплескивающие иллюминатор волны не давали нормально определиться в пространстве.
— Епть, да это же нас тащит!!!
Люк распахнут, капитаны вылетают наружу, потоки воды обрушиваются им навстречу. Снова свирепый ветер, снова глаза заливает соленой водой. Действительно, якорь волочится по грунту, сотрясая переднюю балку. Сзади, в опасной близости, кипят прибоем волноломы Солнечного.
Взревела Хонда, уперлась в воду, толкнула кат вперед. Ден, лежа на сетке, упираясь ногами в балку, вытаскивает якорный канат. Снова "Du Cat" сквозь тьму, хлещущую мокрой тряпкой, добрался до места якорной стоянки. Снова якорь в воду, снова не держит.
И так раз за разом, перепахали дно бухты как под картошку.
Рядом на сельхозработах пашут другие яхты. К урожаю, блин. Вот проволокло боком огромный Lagoon, вот "Калипсо" суетится с якорем... А буря и не собирается заканчиваться, расходится все больше и больше. Иногда все вроде как стихает, ливень из горизонтального становится привычно вертикальным, но небо собирается с силами, и на тебе еще.
Часам к трем ночи экипаж "Du Cat" еле держится на ногах.
— Женек, я уже который раз вижу по правому борту какой-то бакен! - перекрикивая ветер проорал Ден. - может, прицепимся?
— Это же стоянка гидросамолетов!!! Нельзя, заругают!
— Да хрен какой самолет сейчас будет садиться! Утром уйдем, а сейчас не погибать же!
— Ты капитан, тебе решать...
— Тогда слушай команду: ищем эту хрень!
"Du Cat" снова выбрал якорь и зашел чуть левее. Ден сидит на сетке, вцепившись в штаг, приготовив швартовый конец. Волны накрывают его с головой. Теплые, почти горячие после ледяного ветра.
Внезапно перед самым носом откуда-то сверху обрушился огромный черный железный бакен. Женек отреагировал на испуганный крик Дена и дал задний ход, избежав крушения. Кат сносит то влево, то вправо, бакен летает как дубинка великана, но петля наконец была накинута, швартов вытравлен на полную, кат встал на самолетный муринг.
Ну, теперь точно спать. По стакану, почти без закуски. Сон пришел словно рубильник повернули, щелчком и сразу.
Яркое солнце бьет в глаза, гудят руки, ноги, голова и корабль на траверзе, в полукабельтове.
— Эй, на Дукате! Сорвало, что ли?
В иллюминаторе "Калипсо". С гостями, те таращатся на катамаран, столпившись на одном борту.
— Калипсиченко, не пей кровь!..
Ден и Женек не с первого раза, но выкарабкались на палубу. Штиль, гладь, благодать. Солнышко. Помахали Илье:
— Да что с нами сделается?
Протерли глаза и...
...И застыли в изумлении.
"Du Cat" дрейфовал. На привязи рядом с ним дрейфовал и огромный буй. И вся связочка была на пути к выходу из бухты, в двух шагах от скал мыса Толстый, где гремел накат четырехметровой зыби. Как смогли оторваться, когда? Опять же, бакен...
Женек бросается заводить мотор, Ден отвязывать швартову. Вредная Хонда как всегда в таких случаях капризничает и не заводится. "Du Cat" медленно относит от бакена, а от Центрального причала к ним уже летит катер портконтроля. Сердце сжалось в предчувствии штрафов и наказаний.
Подлетели. Встали на траверзе.
— Что, оторвало?
— Оторвало...
— А вы тут чего?
— А?... Хонда взревела, Женек врубил полный вперед.
— А мы ничего, мы так просто!
"Du Cat" выписывает длинную дугу и направляется к ставшему безопасным центральному причалу за утренней порцией черно-белых курортников. Шторм в этот раз вышел короткий. И не попили.
Весь бортжурнал можно почитать тут.
Мой телефон в РФ +7-908-163-77-00
Набираю 'кипаж для переходов: 1) Гибралтар - Азоры - Ла Манш, апрель-май 2) Ла Манш - СПб июнь - август