Как огромен океан!
Колумбу, в его первом плавании к американским берегам, для перехода понадобилось около 10 недель. Но он шел своей маленькой эскадрой в неизвестность. "Лоппан" пересёк океан за 25 дней, двигаясь по хорошо проторенному пути и имея четкие координаты финишного створа.
Выход с Кабо-Верде я планировал на 6 января. Но судьба распорядилась иначе - задул сильный ветер. Пассат свистел со скоростью более 15 м/с и это продолжалось несколько дней. Яхты не уходили, так, одна-две за день, жёстко зарифленные, видимо те, кому совсем некуда было деваться - строгие рамки графика, или ещё что.
А я стоял на якоре без связи с берегом и тупо ждал.
"Лоппан" снялся с якоря только 11 января. Ветер ещё был сильный, но прогноз благоприятный. И понеслось... В проливе между островами видимо шло встречное течение, уж больно волна была большой и крутой. Я летел под одной генуей, которую через некоторое время зарифил, а потом ещё раз, оставив метра три, носовой платок. Каюту пришлось закрыть после первого же гребня обрушившегося в кокпит - в нее тоже попала вода. Пару раз положило так, что кокпит заполнялся водой с борта, от чрезмерного крена. А потом подстихло...
Ночь была беспокойной, ветер то усиливался, то стихал. Болтанка. Волны шли с двух направлений, сталкиваясь и строя высокие пирамиды воды.
К вечеру второго дня я чувствовал себя так, словно меня хорошо побили. Все тело болело от полученных тумаков, весь в царапинах, ссадинах и синяках. Вот это пассаты! Неужели так до конца!?
Но непогода кончалась. И на долгое время моим любимым видом стал вот этот - из дверного проема, где я подолгу стоял, облокатившись на сложенный пополам брандерщит и любовался открывающейся перед глазами картиной.
Пассат подутих, но в судовом журнале чередовались такие цифры: 5-7; 8-10; 10-12 м/с. И снова 5-7... Жизнь стала входить в колею.
Утро начиналось со сбора урожая. Я поднимал с палубы залетевших ночью летучих рыб и иногда кальмаров (кстати, с кем-то спорил по поводу кальмаров, мне не верили, что они летают. Ну как летают - выпрыгивают из воды, спасаясь от хищника, и, куда деваться, летят). Летучие рыбы, те показывают высший пилотаж. Могут лететь по сложной траектории, поворачивать в воздухе, делать круг.
Очень вкусная рыба. Я ее вялил, потому что жарить было сложно из-за большой волны и постоянной бортовой качки.
Основной добычей спиннинга были желтоперые тунцы. Они небольшие и это хорошо. А вот корифена не брала. Но иногда улов заставлял поломать голову. Вот этого спинорога я отпустил. Каков красавец! Ловил на обычную щучью блесну небольшого размера. Поймать какого-нибудь гиганта я опасался. Ведь, обидевшись, он мог разнести всю мою яхту.
Стоило отойти от островов, как наступила пасмурная погода. Ни восходов, ни закатов - постоянная плотная облачность по горизонту. Только иногда солнце пробивалось сквозь облака, но ненадолго. И так несколько дней подряд.
Ночью я нес навигационные огни, поэтому раз в два дня приходилось на пару часов включать двигатель в режиме генератора.
Потом выглянуло солнце и ясная погода установилась надолго.
Однажды на закате, когда солнце практически скрылось за горизонтом, оставшийся маленький сегмент светила вдруг окрасился ярко-зеленым светом. Зелёный луч! Добрая примета! Яхта опустилась на волне, которая скрыла с глаз волшебные краски, а на следующем гребне ещё раз показала это кратковременное чудо. Солнце село...
На всем переходе видел птиц. И в 1000 миль от берега. Маленькие буревестники удивляли искусством летать у самой поверхности воды покрытой волнами. Частым гостем была белая птица с двумя тонкими, длинными перьями в хвосте, будто бы две веревочки сзади.
Как ни странно, на яхте не так часто смотришь вперёд, чаще в корму. Однажды, обводя взглядом горизонт, я вдруг остолбенел, увидев метрах в пяти по носу пересекающий курс яхты огромный плавник. Он, плавник, был выше борта, выше меня, сидящего в кокпите...
Это была косатка. Пара китов внимательно осмотрели яхту и неспеша скрылись за кормой. Когда одна из них проходила параллельным курсом, чуть ли не вплотную к борту, я ещё раз смог оценить размеры этого гиганта.
С середины пути стали встречаться саргасы. Сперва кустики с кулак, потом полосы этих кустиков, а там и целые поля. Водоросли налипали на водяное перо Феди, но оно со временем само освобождалось от них... В это же время пассат совсем затих - 3-5, 5 м/с. Скорость упала и если в первые дни мы проходили по 100 миль в сутки, то теперь эта цифра стала меньше - 70-80 миль.
Океан огромен. Это я хорошо понял на этом переходе. Дни и ночи меняли друг друга, а вокруг был только океан.
Вода и волны.
Полная автономия. Это держало в тонусе и заставляло ко всему приглядываться и прислушиваться. Бывало много работы, когда что-нибудь ломалось: мучительные поиски решений, радость от выполненной задачи. Снашивались фалы и паруса, у солнечных панелей вдруг стали отваливаться контакты (влага и соль), Федя требовал неусыпного внимания. Если не было каких-то ремонтных работ, то занимался чем-нибудь для души.
Много читал.
Спал много и спокойно - вокруг сутками не видел никаких судов. За весь переход - один танкер у Кабо-Верде на встречном курсе, судно за сутки до Барбадоса, и четыре обогнавшие меня яхты.
Для статистики: пресной воды ушло 58 литров, 8 литров молока, 3 литра сока, 4 литра лимонада, бутылка мадеры.
Ни одного шторма, шквала, ливня, грозы. Чудеса.
В последнюю ночь трансатлантического плавания ко мне прилетел вот этот гость, свидетельствуя, что земля уже близко. На следующий день я увидел остров, а вечером, прямо на закате, встал на якорь у его столицы. Ещё 2 тысячи с небольшим миль пройдено.