Эту историю я не выдумал, это всё было в действительности, в чём легко убедиться, покопавшись в инете. На форуме тогда ещё живого сайта Русского Крейсерского Клуба, в то время бывшего на подъёме, а потом скоропостижно скончавшегося, в разделе «Путешествия» есть тема «Странствие. Странная страница №1», которую открыл в ночь с 9 на 10 мая 2011 года, сидя в аэропорту Домодедово, Вадим Готлиб. Давая такое название теме, Вадим и не предполагал, насколько оно будет соответствовать жизни. Странности, несуразицы, нестыковки, глупости и подлость разных людей, сделали это путешествие неповторимым (лучше такое не повторять) и сверхзапоминающимся.
За нашими приключениями следили все члены Русского Крейсерского Клуба и прочие посетители сайта, но этот сайт и тогда не пользовался такой популярностью, как например Кают-компания Катеров и Яхт, так что только небольшая часть яхтанутых об них знала, а сейчас эта история и вообще канула в Лету. Я недавно просмотрел эту «Странную страницу №1» и подумал, что с ней стоит познакомить массы. Тему вели с места событий двое – Вадим и я. Вадим писал вроде подробно об всех перипетиях, но надо сразу сказать, что он очень часто просто не вникал в технические тонкости, а я упускал многое по морально -этическим причинам, не хотел его, смертельно больного, травмировать.
Сейчас, почти 10 лет спустя после кончины Вадима, я думаю, можно многое (не всё!) открыть. Если кому-то в процессе чтения покажется, что я говорю неправду или сгущаю краски, могу сказать, что третий член экипажа упомянутой «Бациллы», Андрей Борисович Федянин (его, владельца яхты «Discovery», хорошо знают в турецких Кашмарине и Ятмарине), вёл, по своей старой привычке, ежедневные дневниковые записи, которые он может в случае чего и обнародовать.
Насколько я, граждане понял,
Для радости нету причин,
Поскольку мы, граждане тонем
Во тьме океанских пучин.
(Здесь и далее эпиграфы - стихи В.С.Шефнера из романа «Лачуга должника»)
Меня никогда не укачивало за почти 40 лет хождения под парусом, я не хвастаюсь, просто констатирую факт. Что творится с людьми при морской болезни, видел много раз и хорошо представляю, что они ощущают – один раз, в 1972 году, на Памире свалился с «горняшкой», а симптомы у этих неприятных явлений практически одинаковые. И вот, похоже, и меня достало.
Стою на коленях, голова вниз, меж колен зажато ведро, всё кружится, подступает тошнота. Одной рукой держусь за банку, а второй ковшиком черпаю воду из-под пайолов, сливая её в это самое ведро. Зажато коленями оно для того, чтобы не опрокинулось, качка страшная. И это не удивительно – мы идём в Северном море, глубина которого около 20 метров, ветер дует за 40 узлов, поднимая крутейшую волну, которая бьёт в правую скулу. Острый нос «Бациллы» прорезает гребни насквозь, вода перетекает через палубу, а если гребень высокий, то иногда вода перекатывается через спрей-худ и бимини, падая миниводопадом в кокпит. Когда стоишь за штурвалом, заранее чувствуешь и видишь, даже глухой ночью, как подходит волна, как поведёт себя лодка. А здесь, под палубой, невозможно предугадать, куда и как тебя бросит в следующий момент.
Вот ведро налито на 2/3, больше бессмысленно, всё равно выплеснется, надо встать, подгадав подходящий момент, и передать ведро Борисычу, который стоит на трапе, держась левой рукой за поручень, он берёт его одной рукой и выплёскивает в кокпит, не глядя, куда попадёт. Чаще всего ведро опоражнивается на ноги Вадима, стоящего за штурвалом рядом с люком, но иногда достаётся и груди. Тот на это практически не реагирует, дело идёт о жизнеспособности яхты, и, в какой-то мере, о наших жизнях. Уже практически сутки мы постоянно, каждый час по несколько десятков вёдер, отчерпываем воду, которая льёт в многочисленные щели, которые мы по разным причинам не заделали. В принципе воды в лодке набирается не так уж много, под пайолами её сантиметров 15, если лодка стояла бы на ровном киле. Но при килёвой качке эта масса перекатывается с кормы на нос, иногда выбивая пайолы в проходе, при бортовой – с борта на борт, вырываясь фонтанами то под штурманским столом (как потом выяснилось, намокли и были испорчены карты в верхнем ящике!), то под койками в каютах. Но мокрые карты и бельё неприятно, но не смертельно. А вот аккумуляторы! Какой-то идиот поставил их под пайолами почти на миделе! Мы прикрыли их, как смогли, но не переставили (почему, об этом потом), и, если их зальёт….
А как прекрасно всё было задумано….
Если гладко всё в начале –
Не спеши на пироги,
Ибо ждут тебя печали
И стервозные враги.
В начале 2011 года мне позвонил Вадим Готлиб. Он сообщил, что купил б/ушную яхту, которая стоит в Германии и спросил, есть ли у меня желание и возможность пройтись с ним с Балтики в тёплые моря, причём без заранее определённого маршрута и сроков. Я был свободен, ничего дома не держало, никаких планов на год не было, поэтому, долго не раздумывая, я сразу же согласился.
Стал интересоваться лодкой, спросил, в каком она состоянии, где Вадим её нашёл. Ответ несколько удивил. Вадим сказал, что яхту не видел, а купил её у своего товарища, Александра Петрова, который, в свою очередь, приобрёл лодку год назад, но сейчас она ему не нужна, у него есть ещё две, разрываться между тремя нет желания. Петров уверял, что лодку можно подготовить к выходу за неделю, только там снят движок, который он отправил в Голландию на капремонт, но он скоро будет готов и его к нашему приезду, к началу мая, смонтирует верфь, с хозяином которой есть договорённость и даже внесена оплата за эту операцию.
Через пару дней я заехал домой к Вадиму, к нему пришёл и продавец лодки, Александр Петров. Он показал нам несколько фото лодки, правда сделанные не им, а несколькими годами раньше одними из предыдущих владельцев, поляками.
Лодка была итальянской постройки, 1982 года рождения, марки Restera 47 и носила гордое имя Bazillus 2, что, как нам потом кто то объяснил, переводится как Базилевс, то бишь византийский император.
Александр клялся, что подготовка к плаванию займёт максимум неделю, кое-что подкрасить, поменять пару выключателей, поставить плоттер и рацию, а остальное всё в порядке. И ещё сообщил, что были протечки иллюминаторов, но он нашёл в строительном магазине дешёвый герметик (не такие цены, как в яхтенных магазинах, изрёк он с гордостью!) и все иллюминаторы загерметизировал. А дизель, отправленный на капремонт, скоро прибудет и будет установлен местными судоремонтниками к началу мая.
У меня, после более чем 20-летнего опыта владения своей яхтой, сразу возникли сомнения. Свою лодку, которую практически построил сам, знал от и до, приходилось каждый сезон готовить неделю минимум к плаванию, а тут человек, который на этой яхте не прошёл ни одной мили, уверяет, что она в полном порядке. Предложил Вадиму срочно слетать в Германию, посмотреть всё на месте, составить дефектную ведомость, прикинуть что надо докупать, но он эту идею отверг на корню. Он свято верил словам Александра о готовности лодки, а если что и надо будет докупать, купим на месте, енто же Европа, тем более Германия, там всё легко, надёжно, просто, быстро и доступно! Вера в немецкую добропорядочность и пунктуальность у Вадима была абсолютная, он с ними много работал, возглавляя 15 лет филиал какой то немецкой компании в Москве.
Вадим попросил подобрать ещё кого-нибудь, кто хочет и сможет принять участие в плавании. Я пытался уговорить Влада Астапова (некоторые читали его книгу «Есть ли жизнь под парусом»), но тот подрядился катать туристов на яхте в Черногории (об этом в книге особая, трагическая, глава). Неожиданно проявил интерес Андрей Федянин, которого я буквально полтора года до этого познакомил с парусом, после чего он успел и курсы закончить и поучаствовать в Родосской регате на призовой лодке, и сходить в составе очередной Архипелагской экспедиции из Сицилии в Тунис и обратно.
Итак, экипаж подобрался такой – Вадим, Александр (который собирался ненадолго с нами, только лодку спустить и немного прогуляться), Андрей Федянин (в дальнейшем его именовали и до сих пор именуют Борисычем, чтобы со мной не спутать), и я. Пошла подготовка к выезду – визы, билеты. И тут, когда всё получено, господин Александр Петров заявляет, что не может принять участие по каким-то неотложным делам. Ну ладно, нас осталось трое на длительные переходы, да ещё несколько человек изъявили желание поучаствовать на коротких перегонах. Но то, что Петров с нами не пошёл, ему сильно повезло (а может догадался, чем пахнет его присутствие на этой лодке), желание убить его не оставляло нас с Борисычем ни на минуту.
И вот всё готово, мы сидим с Вадимом в аэропорту (Борисыч должен прибыть через неделю -другую), ждём рейса.
(Эта цитата и все последующие взяты из сообщений на Форуме Русского Крейсерского Клуба в теме «Странствие. Странная страница №1 и №2. Я ставлю имя пишущего и дату)
А эту тему буду продолжать потихонечку. Первые строчки темы написаны в зале ожидания Домодедовского аэропорта в ночь с девятого на десятое мая 2011 года. Если угодно в этом можно найти много замысловатых совпадений или даже мистических знаков: мы собрались в Германию в день Победы принимать лодку, которая уже безнадёжно заждалась нас на острове Рюген в Балтийском море. После очень долгих рассуждений и разговоров в течение нескольких унылых осенне-зимних месяцев только сейчас наконец звезды повернулись как-то более правильно и наконец дело сдвинулось с мёртвой точки. Как-то вдруг стремительно сложилась команда, определились сроки, посольство Германии выдало многократные визы, и вот в три часа ночи rentner и Skitheon коротают время до утреннего рейса Эйр Берлин за сочинением вступления к долгому, хочется верить, повествованию.Итак, суть дела (наконец-то, скажут некоторые): Имеется намерение выйти в море на 47-футовой стаксельной шхуне "Bazillus II" с острова Рюген в Балтийском море имея в виду когда-нибудь прибыть в Средиземное море в районе либо Турции либо Черногории либо ещё какой-нибудь страны по настроению. Но можно и в Америку или куда-то ещё, поскольку никаких твёрдых планов не имеется, а экипаж подобрался весьма свободомыслящий, а причин загонять себя в рамки заранее спланированных маршрутов не наблюдается. Именно поэтому в строке "Описание темы" честно указано "Путешествие куда глаза глядят". Что из этого всего выйдет пока доподлинно неизвестно, но главная цель полностью соответствует основной задаче Русского Крейсерского Клуба, как она прозвучала недавно на очередном заседании Совета: получать удовольствие.
В меру сил и способностей постараемся поделиться полученными впечатлениями, а сейчас пойдём на регистрацию. Если кому-то такое вступление покажется затянутым и недостаточно выразительным - sorry, зачтите автору, please, тяжёлые условия работы: ночная смена после трёхдневного аврала сборов.
Rentner и Skytheon, это ники Вадима и меня, под которыми мы числились среди пользователей Кают-компании Катеров и Яхт и на форуме Русского Крейсерского Клуба, так тогда было принято, практически все прятались за никами. В нулевых годах фейсбук только начинал развиваться, яхтенных групп в нём не было практически, и все яхтанутые тусовались на сайте КиЯ. Люди могли общаться годами, обсуждать друг с другом всякие вопросы, но не знать, с кем же имеешь дело. И с Вадимом мы долгое время были знакомы только заочно. Он приятно выделялся среди других рассудительностью, уважительным отношением к оппоненту (а сколько хамства там выливалось другими пользователями!), заботой и стремлением помочь.
Особенно последнее проявилось в случае трагедии со смертельным исходом на Кипре, в которую попала одна российская яхта в 2009 году. Владелец её, под ником Spector, долго вёл в Кают-компании КиЯ тему «Как стать морским цыганом», которая привлекала большое внимание и горячо обсуждалась. Вадим глубоко проникся их проблемами и тратил (без толку!) своё время, подавая советы и рекомендации. Тогда я и написал ему в личку, что, хорошо знаю эту семейку и не стоит на них тратить впустую время. (К случаю с помощью после трагедии, которая случилась позже, это не относится, само собой). Потом стали общаться по скайпу, и постепенно сблизились, а вскоре встретились лично на одной из ежемесячных вечеринок московских яхтсменов (ах, какое было время!), участвовали в организации Русского Крейсерского Клуба, и взаимные симпатии переросли в нечто большее.
За несколько месяцев, проведённых вместе с Вадимом на лодке, симпатия к нему даже возросла. Всегда спокойный, рассудительный, готовый к диалогу и обсуждению проблем, учитывающий чужое мнение (за редчайшими исключениями, которые были, увы, и сказались не то что фатально, но очень неблагоприятно, на развитие событий, ну, например, отказ поехать и посмотреть его покупку заранее).
Вадим был смертельно болен, рак, ему приходилось постоянно принимать какие то препараты, после чего он не всегда, скажем так, был работоспособен и часто утомлялся.
Много интересного выяснилось и про его биографию. Его родители были люди искусства, отец, Адольф Готлиб, известнейший пианист, завкафедрой Гнесинки, их дуэт с родным братом на пианино «гремел» на всю страну, а мать - балерина Большого театра. (Это всплывёт в дальнейшем повествовании!). Но Вадим пошёл в технику, закончил автомобильный ВУЗ, то ли МАМИ, то ли МАДИ, и вот после получения диплома его собираются призвать в армию, на 2 года офицером. Родственники забеспокоились, и, имея определённый круг знакомых, предложили ему идти «по блату» служить в Театр Советской Армии, да прямо в оркестр! Человеку, который не имел никакого музыкального образования, но, зато, и это самое главное, обладал полным отсутствием музыкального слуха. Вадим, при всём нежелании тратить попусту пару лет жизни на этой службе, решил, что он просто умрёт от стыда, если согласится на такое предложение, и честно отслужил командиром автомобильного взвода где-то в Забайкалье, и потом считал, что это было очень полезно для него, опыта набрался такого, какой в другом месте бы не приобрёл бы за много лет.
Не верь в романы и рассказы,
А верь тому, что видят глазы.
В аэропорту Берлина нас встретил старый друг Вадима, немецкий режиссёр Генри Микс, с которым я тоже был знаком. Генри привозил в Москву пару лет до этого свой трёхсерийный фильм, который шёл у нас по ТВ – «Дикая природа России», показывал его на яхтенной вечеринке, а у меня дома показывал материалы, не вошедшие в фильм, целая серия, посвящённая тому, как происходил процесс съёмки фильма.
Сейчас друзьями-иностранцами никого не удивишь, но факт редкий – Вадим с Генри познакомился и подружился ещё в советское время, в молодости. Насколько плотная у Вадима и Генри была дружба, как Вадим ему доверял, показывает факт, что, купив на свои деньги яхту, Вадим оформил её как совместную собственность с Генри, чтобы получить для неё немецкую регистрацию.
Генри приехал за нами в аэропорт на своём экспедиционном авто – микроавтобусе, что то вроде нашей «буханки», но забыл, что в фургоне сняты все до единого сиденья, в кабине есть только 2 места, и третьему, то есть мне, прийдётся ехать лёжа или сидя на полу. Это мне не было страшно или дискомфортно, и не так за свою жизнь ездил, но! По суровым немецким законам такая перевозка людей категорически запрещена, и водителя могут оштрафовать. Тело надо было скрыть от бдительных глаз автоинспекторов!
И для этого меня завернули в какой то коврик и я ничего не видел по пути из аэропорта до офиса какого то банка, в котором Вадим с Генри должны были оформлять своё совместное владение новоприобретённой яхтой. Это должно было занять несколько часов и мне не было никакого резона присутствовать при этом действе. «А я пойду по городу погуляю, ведь ровно 45 лет в Берлине не был» , сказал я компаньонам. Генри, который немного знает русский, то ли не расслышал, но точно не правильно понял меня. «Ты был в Берлине в 45-ом году?»
Хоть я и не молод, но удивился, неужели я выгляжу таким древним, что про меня можно сказать. что я посетил столицу Германии в победном 1945.
Хотелось бы посетить музеи, с которыми не познакомился в прошлый приезд, но времени у меня было в обрез, и я просто начал бродить по улочкам. Сперва знакомые места, всё, как и раньше - Карл-Маркс аллея, Александр плац, Дом Учителя, Ундер-ден-Лиден, Российское посольство, Бранденбургские ворота.
Вот здесь уже что новое - если раньше к воротам с обеих сторон примыкала известная серая Берлинская стена с ограждением из колючей проволоки, ходили пограничники с собаками, и через ворота можно было пройти только имея «аусвайс», то теперь они открыты «как ворота Кремля», ходи, не хочу.
Походил, посмотрел., было несколько интересных «находок». Так, специальный лифт-подъёмник из метрополитена. Идёшь, неожиданно часть брусчатки на улице приподнимается, и из недр вылезает огромная площадка, на которой стоит «телега», гружённая каким-то оборудованием.
Или рубленная изба в самом центре города рядом со Шпрее напротив музея Боде.
Да и здание самого музея выглядело несколько иначе, чем 45 лет назад, в 1966 году.
Вот так оно выглядело в 1966 г., а вот так в 2011.
Ничего не изменилось в Мемориале жертвам нацизма.
Поразили изображения «кентавров» с рыбьими хвостами на одном из мостов.
По возвращению я предстал перед фактом, что наш экипаж удвоился – появились братья Пановицыны, которые мечтали немного пройтись на яхте.
10 мая. Встретили братьев Пановицыных . Саша Петров, которому я обязан возможностью приобрести эту шхунку, нечаянно создал у них уверенность, что на лодке осталось подкрасить борта и можно идти хоть в кругосветку. Парни (один из Москвы, один из Томска) выехали в Германию на неделю до нас, повидались со знакомыми и от скуки крутанулись по Европе на арендованной машине. Десятого мы встретились на станции «Александерплац», сели в арендованный уже мною «Форд Фокус» и поехали на Рюген.
(Опять Саша проявился…)
Сели мы в Форд и поехали.
Ехали, ехали, и приехали на прекрасный остров Рюген, где в «порту» Баабе, за околицей одноимённого городишки, у бетонной стенки стояла alongside наша красавица.
Реакция братьев и Вадима на открывшуюся картину хорошо видны на фото.
С первого взгляда, издалека, полностью соглашаешься с мнением Петрова – «Борта надо выкрасить», но, когда подходишь вплотную и бросаешь на лодку второй взгляд, сразу на ум приходит известная поговорка, и так хочется, к слову, ВЫКРАСИТЬ…
Фиг с ней, с облупившейся краской! Погнутые леерные стойки, обрывки бегучего такелажа, свалка металлолома на крыше рубки, травка, растущая привольно, как на газоне, рваный бимини с дырявым спрей-худом, смотрящимся, как подбитый глаз, прямо перед штурвалом на палубе стоит какой-то ящик.
Сразу в голову приходит мысль — это же прекрасная иллюстрация к известному роману «Остров погибших Кораблей»!
Вадим достаёт ключи от люка, спускаемся внутрь.
10 мая. Открыли. Темно, как… Пахнет затхлой сыростью, как… Лодка завалена барахлом как… Уныло все, противно, вокруг ни души и чего мы тут делаем – совершенно непонятно. И, главное - на лодку еще не установлен двигатель.Раскидали хлам, нашли удлинитель, подключились к щитку на набережной, при свете мобильников нашли какие-то тумблеры, что-то засветилось.
Под пайолами просто стоит вода, в одном из носовых отсеков – на полметра, в других поменьше, но ни одна помпа не работает, хоть портовую откачку вызывай.
Я понимаю Вадима – рассказать всю правду, о том, что было внутри яхты ему было не с руки, ведь буквально 2 дня перед этим он свято верил и писал, что приобрёл нечто, на чём можно уйти в море через неделю.
В салоне (или кормовой кают-компании, если угодно) всё, до единого предмета – пайолы, диваны, стол, дверцы шкафов и полки, снято и свалено в кучу, остальные две каюты завалены какими-то непонятными предметами, подволоки и стены заплесневели, под пайолами грязное болото глубиной до полуметра (только лягушек не хватает). С трудом разобравшись в итальянских надписях на щитке, пытаемся запустить трюмные помпы. Ни одна их двух не проявляет желания работать. Проверили наличие воды в танке, есть таковая, но из кранов она течь не хочет. Местами свисают концы проводов, щёлкаешь тумблером на щитке, а он рассыпается в порошок, освещение включается только в нескольких точках, и то спасибо. Грязно, темно и сыро… Брррр…
Вот два фото салона – первое то, что показывал господин Петров, второе, каким его увидели мы. Подспудно стала созревать мысль, что не зря у господина Петрова появились сверхсрочные дела, не давшие ему вылететь вместе с нами. Знала кошка...
Расчистили несколько коек, поужинали и завалились спать.
Братья Пановицыны поняли, что выход в море в ближайшее время — это из области фантастики, зря они рванули по приглашению Петрова в это Баабе (один из Москвы, другой из Новосибирска), только потратили время и деньги, но внешне обиды не проявляли, а что у них в душе было, судить не могу. Но, думаю, отношение к этому господину у них поменялось не в лучшую сторону. Они решили вернуться на родину, заказали билеты
Пользователи интернета, читая наши публикации на разных форумах, не задумывались, как мы публикуем свои «опусы», как выходим в интернет. А это оказалось не так просто. В начале купили местные интернет симки, попробовали, и через пару дней схватились за головы – если ими пользоваться долго и регулярно, то вскоре точно можно остаться без штанов. Но через неделю, к нашей радости, выяснилось, что в гостинице, которая находилась буквально в паре сотен метров от нашей яхты, есть бесплатный интернет. До яхты он не «добивал», но внутри гостиницы входить в инет можно было в помещении библиотеки. Когда впервые мы туда попали, то были ошарашены!
Мало того, что интерьер библиотеки резко выделялся от стиля гостиницы, напоминал помещение кого-то английского аристократичного клуба (правда камин был электрический), а ещё и книги, стоявшие на полках в свободном доступе, делали честь любому антикварному отделу известнейших библиотек. Книги, начиная с начала 19 века, первоиздания известнейших авторов. Мечта библиофила...
Кто часто присягает,
Клянясь до хрипоты,
При случае сигает
В ближайшие кусты.
Утром, 11 мая, мы нанесли визит на верфь, которая должна была нам установить дизель, за что ещё в марте им были переведены деньги, но хозяин, Александр Хельвиг, почему то так и не удостоился его установить на место. Зато достал из сарая потёртый велосипед и обещал передать нам его во временное пользование. В 16 часов, возвращаясь из магазина, мы зашли за этим велосипедом, однако на верфи уже никого не было. (Хельвиг привёз нам его уже вечером). Днём Вадим с ребятами уехал в Берген переоформить на них прокатную машину, чтобы они на ней могли вернуться в Берлин, я же занялся ассенизаторскими работами, то бишь освобождением трюма от нежелательных запасов воды. Мы хоть и водоплавающие, но не земноводные! Поднял пайолы в переднем коридоре.
Чтобы при дальнейшем чтении у читателей не возникали вопросы, стоит рассказать поподробнее о лодке.
Итак, Restera 47, 1982 года постройки.
Интересный номер 8001, может это головная лодка этой серии? Нас сразу позабавило слово Vetroresina, но знающие итальянский язык нам растолковали, что оно означает «стеклопластиковая». Да, корпус лодки стеклопластиковый, точнее стекловолокно на эпоксидке. Это меня насторожило, поскольку имел богатый многолетний опыт работы с эпоксидками, и знал, что кроме положительных свойств, у них есть одно очень неприятное качество, а именно – впитывать воду. Для особых случаев в смолу добавляли разные вещества, препятствующие этому эффекту, но такие смолы стояли очень дорого, и вряд ли их использовали при формовании корпуса яхты. И, поелику наша лодка стояла, наполненная водой, минимум 3 года, то можно представить, сколько воды корпус «насосал». (Что потом и подтвердилось).
Лодка с центральным кокпитом, дизель расположен под ним, и, для доступа к нему и монтажа, на полу кокпита находится большой люк. Вторая мачта стоит у кормовой стенки кокпита. Кокпит короткий, даже я, при своих «метр с кепкой», не мог улечься в нём на банке. Никакого стола в кокпите нет. Из кокпита внутрь лодки ведут 2 люка.
Если через задний спускаешься по трапу, оказываешься в кормовом салоне с большим столом, окружённым подковообразным диваном, над спинками которого по бортам расположены шкафчики. Слева от трапа дверь вела в гальюн. Если с трапа повернуть направо, то попадаешь в узкий проход между машинным отсеком и камбузом, расположенным по левому борту. Кстати, камбуз в узком коридоре мне очень нравится. Пару раз ходил на яхтах с подобной планировкой и был очень доволен. Да, там сложно разминуться с кем-нибудь, но зато удобно готовить и при крене, и при качке – расклиниваешься спиной и коленями и руки свободны для работы, не как в этих просторных современных «мыльницах», предназначенных для прогулок в тихую погоду. В стене, отделяющим двигательный отсек от коридора, есть ниша для холодильника, напротив рабочего стола. (При нашем прибытии ниша была свободна от этого прибора, увы). Если двигаться мимо камбуза, оказываешься в передней части яхты, туда же ведёт из кокпита второй люк с трапом.
Посредине проход к носовой просторной каюте с санузлом (с душем, он один). По левому борту впритык к камбузу, отделённый от него стеночкой, находится штурманский стол, над ним огромная электрическая панель. Далее, по этому же борту, стоит двухярусная койка, верхняя откидная. Под нижней стоит бак бойлера и ещё помещается рундучок. По правому борту находятся 2 каюты. Одна расположена между отсеком двигателя и бортом, дверь прямо у трапа. В ней тоже двухярусная койка. Это моя каюта. В нос от нее каюта попросторнее, с большим двуспальным койкоместом. Под диваном огромный бак для фекалий! Эту каюту занял владелец яхты, Вадим. В носовой, огромной, со стандартной планировкой – 2 стационарные койки по бортам и вставка посередине, жил, по прибытии, Борисыч. Под диванами расположены 2 танка для пресной воды.
Кроме этих помещений, на лодке было ещё 2 отсека. Между цепным ящиком и носовой каютой был отсек для парусов, куда вёл люк с палубы. А за салоном, в корме, находился просторный ахтерпик с двумя люками с палубы.
Нас сразу заинтересовал ящик из бакелитовой фанеры, стоявший впереди от кокпита. Оказалось, что это место для газовых баллонов! Оно было «не родное», баллоны сюда кто-то перенёс из ахтерпика, где были специальные подставки для них. Перемещение баллонов было произведено, вероятно, по той причине, что в ахтерпике не было для них изолированных боксов с выходом для газа за борт, а ахтерпик не был полностью изолирован от салона – в переборке было приличное отверстие, в котором проходили штуртросы и выхлопная труба от дизеля. (Это нам потом скажется по полной программе во время переходов!). Как я потом выяснил, лодка выпускалась и в другой планировке, там не было «моей» каюты по правому борту и гальюна, а был коридор, то есть вокруг двигательного отсека можно было ходить по кругу.
Итак, я поднял пайолы в переднем коридоре. Море разливанное! Подсланевые воды, не блещущие по своей природе чистотой, стоят почти до верхней кромки шпангоутов. На поверхности щепки, пробки от бутылок, обрывки полиэтилена, и прочий бытовой мусор. 
Но до глубины души поразило другое – прямо посредине этого болота стоит ящик с тремя аккумуляторами!
Ящик герметичный, воды в нём нет, но сверху открыт и над водой торчат голые провода.
Если бы воды было побольше, то всё закоротило бы!
Вот фото, снятое попозже, после осушки.
И причём это не позднейшая перестановка придурками, а так задумано проектировщиками изначально, как мы потом поняли, изучая схему электропитания!
Ведром черпать было неудобно, приходилось делать это ковшиком. Заполняешь ведро у выливаешь воду в раковину, благо хоть она «фунциклировала». Сперва считал количество вёдер, потом бросил. Черпал как будто из бездонной бочки, вода подтекала и подтекала из шпигатов шпангоутов. Но уровень всё-таки снижался.
Когда черпать в этом месте стало невыгодно, перебрался в двигательный отсек (благо, что дизеля ещё нет), там, на миделе, самая низкая точка в яхте. Работать стало сложнее – залезешь через люк, насобираешь воду в бутыль (удобнее чем ведро), потом надо вылезать, выливать, и опять лезть в «ящик». За этой работой меня и застукали вернувшиеся из Бергена друзья.
По моим прикидкам, вёдер 100-150 собрал до полной осушки…
Отобрал для пробы полстакана воды, добавил таблетку для обеззараживания, лизнул – пресная. Значит, вода из атмосферы, а не сочится через корпус, уже хорошо.
Вечером к нам заехал Александр Хельвиг, дал во временное пользование велосипед.
12 мая всей компанией пошли знакомиться с городком Баабе.
Баабе вообще то трудно назвать городом, население этого посёлка около 1000 человек, но в Германии это известный курорт, принимающий отдыхающих с конца 19 века. Расположен на полуострове Мёнхгут острова Рюген. Поперёк узкого перешейка в средневековье была построен Ландвер, земляное укрепление с единственными воротами в город, на месте которых сооружён вот этот новодел.
Городок очень зелёный, в нём всего несколько улиц с невысокими домами, среди которых огромное количество гостиниц, пансионатов, и непропорционально много скверов, бульваров, парков.
Эти пляжи, тянущиеся на много километров, привлекают массу отдыхающих. Но погода на Балтике, как известно, дама капризная, и даже в ясный солнечный день не всегда располагает к солнечным ваннам.
В Баабе, как и на остальном Рюгене, много домов построено в традиционное местном стиле, с использованием соломенных крыш, причём это не маленькие сельские «халупы», а вполне респектабельные дорогие виллы и гостиницы, как, например, вот эта гостиница Солтус, расположенная рядом с портом.
Или эта вилла. Поражает качество укладки соломы! Соломинка к соломинке!
Поскольку в выходные на какие-то действия герра Хельвига рассчитывать было невозможно, мы решили посвятить воскресенье знакомству с островом, сколько сможем, и утром 13-го отправились на машине на экскурсию. Первым делом заехали в Границ, Охотничий замок, построенный в центре острова в 1837 году местным путцубским князем Вильгельмом Мальте Первым.
Действительно, среди заповедного леса на вершине холма стоит отнюдь не охотничий домик.
Высоченное здание с прекрасными интерьерами, насыщенными эксклюзивной мебелью в «охотничьем стиле». Со смотровой площадки открываются великолепные виды на охотничьи угодья.
После Граница посетили Засниц, где в бывшей военно-морской базе экспонируется английская подводная лодка. Облазили всё, что доступно на этой субмарине.
Не смог удержаться и приник к перископу, который был в рабочем состоянии и просмотрел все окрестности.
Самое маленькое помещение на лодке, это каюта капитана, на ней даже гальюн больше.
13 мая, после отъезда Пановицыных, я занялся систематическим осмотром и изучением лодки. Главный акцент сделал на электрике. Что с ней плохо, видно было сразу, но надо было разобраться досконально.
Первым делом вскрыл электрощиток. Каша из проводов, причём некоторые ни к чему не подключены, просто свисают вниз. Надписи у тумблеров на итальянском, но понять можно, хотя и с трудом. Решил проследить путь каждого провода, откуда и куда идёт, с чем коммутирован. Нарезал бирок с номерами и прослеживая провод, маркировал его от щитка и до потребителя. Работа не простая, часть проводов идёт под банками и шкафами, их легко прослеживать, другие заложены за подволоками, пришлось их снимать по всей лодке.
Самое сложное было прослеживать провода, заложенные в трубы, проходящие за обшивкой стен. Они были проложены там плотными жгутами и не шевелились, определять каждый приходилось только прозвоном. Некоторые из них «молчали», значит сдохли, но выдернуть их из труб и протянуть там новые было невозможно, так плотно жгуты сидели в трубе. Значит придётся делать временно внешнюю проводку.
Поскольку многие приборы и устройства были демонтированы, например приборы сняты и лежали в штурманском столе, а некоторые отсутствовали совсем, приходилось по косвенным признакам определять, что же запитывает тот или иной провод. Например, провода, оканчивающиеся под раковиной (они не были отсоединены на щитке и постоянно были под напряжением, а концы были лишь немного выше уровня воды под пайолами!), явно питали помпу забортной воды, которой не было (умыкнули или сломалась, а новую не поставили?), но отверстие от несуществующего уже крана легко определялось. Некоторые устройства не просто не работали – корродировали полностью.
Это были все водяные помпы, и трюмные и для пресной воды, блоки управления якорной лебёдкой и хитером. Занимался я этой мутотой около 2 недель, за это время общая тетрадь, в которой я рисовал схемы подсоединений, была заполнена полностью.
Чтобы отдохнуть от этой монотонной работы, я время от времени начал изучать и другие системы. Там всё было в таком же состоянии, как и электрика. Бегучий такелаж отсутствовал практически полностью. Какие-то концы уходили в мачты и гики, но ходовые были почти все отрезаны хозяйственными непрошенными гостями.
Мы прибыли, наконец, к "Бацилле" и увидели, что к ней ошвартована лагом новенькая и довольно дорогая на вид лодка примерно футов 45 с компанией чисто одетых бюргеров разного возраста, примерно лет от двадцати пяти до шестидесяти. По их виду никак нельзя было сказать, что они путешествуют по программе социальной помощи жертвам неурожая в Африке. Солидно упакованные господа.Вообще тут швартовка к борту без спросу с проходом на причал по чужой палубе не считается чем-то необычным, хотя пару раз у нас все же спрашивали разрешения. Видимо, дело, как всегда, в уровне культуры. В сегодняшнем случае этические нормы нашли свое выражение в дружелюбном "Халло" с соответствующей жестикуляцией и в неожиданном явлении одного из соседей с небольшой охапкой банок пива, которые он нам с улыбкой презентовал. Все выглядело вполне пристойно, так что кобениться мы не стали и дареное пивко украсило ужин Андрея Ивановича (я по соображениям высшего порядка обошелся молоком с корнфлексом, что меня вполне удовлетворило). Это мелкое происшествие дало мне право в телефонном разговоре с моим берлинским другом Женей на вопрос, как мои дела, небрежно ответить, что я вот сижу на Рюгене в кают-компании своей двухмачтовой яхты и местные миллионеры заносят мне пиво. В общем-то – ни слова неправды.
Чистая правда, не находящая удовлетворительного объяснения. Чужая палуба в Германии de-facto не имеет статуса privat. Причем бесцеремонные швартовки методом abordage проводят вполне респектабельные бюргеры, часто – опрятнейшие пожилые пары, в остальном демонстрирующие идеальные манеры. Утречком обязательное "morgen" с ласковой улыбкой и приветственным помахиванием ручкой, при обращении предельная доброжелательность и внимание.
Надо будет спросить как-нибудь у них, откуда такие привычки со швартовкой. Ведь абсолютно нигде больше немцы себя так не ведут.
Здесь Вадим слишком мягко упоминает о швартовке под наш борт. Делалось это чуть ли не каждый день, и только пару раз кто-то спрашивал разрешения. Сколько раз мы узнавали, что у нас соседи, только когда на палубе раздавался грохот от снующей по ней публики. Были случаи, когда я, увидев в иллюминатор подваливающую лодку, выбегал на палубу и ногой её отталкивал, к удивлению и недовольству подходящей публики – они пытались встать без кранцев!
Вот один из эпизодов «абордажа» нашей лодки и лодки Отто, антикварной, взятой государством под охрану.
После Средиземки это был натуральный культурный шок! А насчёт украденных верёвок и харбор-мастер и все немецкие соседи-яхтсмены дружно валили на некоторых поляков, которые регулярно стояли у нас под бортом в предыдущие годы.
15 мая мы всё-таки отловили герра Александра Хельвига. На вопрос, почему оплаченный ещё в марте монтаж дизеля не произведён до сих пор, он промычал что-то нечленораздельное и пообещал сделать это в ближайшие дни.
Работ на лодке для простого проживания было просто не перечислить, но не было ни элементарного инструмента, ни крепежа, ни любых материалов. Надо было закупаться. В Баабе был единственный магазин, «Штольц», но он мог конкурировать только с сельпо советских времён. Надо было искать поодаль. Герр Хельвиг сделал нам подарок «с барского плеча», дал нам на время пребывания в Баабе велосипед, второй пришлось брать напрокат.
19 мая мы начали поиск нужных магазинов на Рюгене. По рекомендации «баабчан» на автобусе съездили в городок Зелин, мол там великолепный магазин. Отстой! Причём продавщица порекомендовала поехать в Баабе (!!!). Кто-то заикнулся, что есть отличный магазин в городке Бинц. Утром 20 мая поехали на великах туда. Поездка была сказочная!
Ехали не по шоссе, так как практически через весь остров проложены велосипедные дорожки, проходящие по красивым прямо-таки заповедным местам, на которых оборудованы места для отдыха с навесами и стоят указатели с упоминаниями направлений и расстояний. Только временами, спрямления пути для, мы с велодорожек сворачивали на просёлочные.
В Бинце самый лучший из встреченных на Рюгене магазинов – «Баумаркет». Но тоже не фонтан. В соседней со мной деревне, Цибино, в Подмосковье, магазин «Добро» на порядок богаче. Причём яхтенных товаров нет совсем. Но на безрыбье…
Это магазинчик и наша «добыча». Распихали ее по рюкзакам, теперь ехать стало сложнее.
Хельвиг обещал прибыть с краном на следующий день, 21 мая. Прибыл, кран был, но не по нашу честь. Спускали несколько яхт, мы смотрели и ждали, что вот сейчас…
Но тут кран тихо «свернулся» и исчез без объяснения причин, Хельвиг испарился ещё раньше и надолго. Не отвечал по телефону и не появлялся на верфи, вероятно боялся самосуда.
Вадим пытался найти предпоследнего владельца яхты, у которого её купил наш «благодетель» Петров, Hans-Herman Christian его звали. У того должны были храниться спасплот, динги и ещё кое-что, но данный господин на 2 недели ушёл в море.
Полный «Кобзон»! Никого нет, движка нет, и ничего не предвидится. У Вадима нашлись неотложные дела в Москве, и он отбыл в Белокаменную 24 мая, оставив меня одного заниматься приведением в порядок нашего судна.
И вот в первую же после отъезда Вадима ночь пошёл дождь. Я узнал этот факт не по звуку стучащих по палубе капель, а потому что проснулся от ощущения, что сплю в луже! Вскочил, зажёг свет. По всему периметру иллюминатора (задраенного!) на мою койку бежали весёлые ручейки воды! Петров!!! Сволочь!!! Как он хвастался, что дешёвым герметиком загерметизировал все иллюминаторы! Специально прошёлся по остальным – больше половины текло, некоторые просто нещадно! Появись этот Петров сейчас, убил бы! Но это не всё.
Проходя мимо камбуза, услышал весёлый перезвон из двигательного отсека, не поленился, взял фонарь, посветил. Боже мой! Из-под люка в кокпит тут настоящий потоп! И в подсланевом пространстве, которое я вылизал досуха, уже стоит огромная лужа. Итак, причины найдены, надо заниматься их устранением, а для этого нужны надёжные материалы, а не бытовая дешёвка из хозмагов. Необходимо отыскать приличные, доступные по транспорту яхтенные магазины. И мы с Вадимом договорились, что за время его отсутствия я изучу окрестности и найду оный. От нас не так далеко солидный город Штральзунд, в котором, как говорит лоция, расположено несколько марин, а где марины, ну должна же быть торговля нужным нам имуществом!
28 мая, изучив расписание общественного транспорта, двинулся на поиски. Про расписание я не просто так упомянул, при пунктуальности движения общественного транспорта в Германии приходилось уже столкнуться с тем, что ходит он, увы, нечасто и это сильно ограничивает возможность свободного передвижения. От Баабе до Штральзунда по прямой 40 километров, но ехать с пересадкой в Бергене придётся больше трёх часов (!!!), причём первый автобус 8-42, прибытие в Штральзунд 11-55, а вот последний обратно в 16-34. Задержатся нельзя, или бери такси. Да и то это расписание только для тех дней, когда работают школы, а в воскресенье последний автобус ещё на полчаса раньше уходит! А прокат машин на всём острове Рюген только в его столице, Бергене, в других городишках этого нет! Чтобы получить авто, едешь туда на автобусе, и когда возвращаешь, оттуда добирайся домой как хочешь, а вечером автобусы не ходят…
Итак, выехал, приехал, и, чтобы изучить обстановку, в моём распоряжении 4 часа 41 минута. Подъезжаю, с нового моста через Зунд справа открылась панорама прибрежной части города.
Причалы, портовые строения, и, до горизонта, лес мачт! Ну тут то я найду искомое!
Сошёл на конечной остановке и побрёл на береговую линию города. Яхты на каждом шагу! Вроде больших марин нет, но везде что-то пришвартовано. Стал спрашивать у аборигенов насчёт нужных мне объектов, меня посылали по двум адресам, которые я в обязательном порядке посетил, но был расстроен до глубины моей мелкой душонки. Оба магазина были что вроде наших Рыболов-спортсмен – много удочек и пара спасжилетов. Решил зайти с другой стороны. Пошёл на самую крупную яхтенную стоянку, прошёл мимо охраны, и стал общаться с хозяевами лодок
Чёткую информацию получил от одного англичанина. Я не совсем понял его английскую матерщину, но смысл до меня дошёл – он такого не видел нигде в Европе. При наличии стольких вымпелов в городе нет ни одного приличного чандлер шопа! Вот за городом, в строительном комплексе, что-то можно найти. А как туда добраться?
Последовал легко переводимый на русский пассаж, типа грёбаные… Где-то за углом есть на тротуаре знак автобусной остановки, но расписания нет, и он ни разу не видел, чтобы автобус оттуда отправлялся. А какое расстояние? Да км 5 примерно. Время в запасе у меня было и решился пешкодралом туда дёрнуться, а если автобус догонит, то его остановить. Не догнал!
Лёгкой спортивной ходьбой я допилил до указанного места, там был огромный ангар, в котором и размещался комплекс типа «Баумаркета», и, действительно, в углу находился магазин яхтенных товаров. Если бы его перенесли в Фетие, Бодрум или, в страшном сне, в Мармарис, этот магазин разорился бы через неделю, не выдержав конкуренции. (Даже с нашим Мореманом сравнивать нельзя!) Но всё же лучше, чем другие в окрестностях, этого не отнимешь.
Нашёл нужный мне сикафлекс , на стенде 2 флакона. Попросил продавца принести со склада ещё пару. Сорри, это последние, больше нет! (Но и через месяц, когда я снова зашёл сюда, нужный мне силикон так и не появился). Изучив подробно спектр товаров, рванул обратно в центр города. (Когда я шёл и туда, и обратно, не видел ни одного автобуса!). Правда, это был единственный прокол в транспортной системе Германии, с которым я столкнулся.
По дороге, возле моста, увидел рекламу яхтенной верфи, заинтересовался, забежал, а там тоже магазинчик нашего профиля, немного победнее, чем предыдущий, но побогаче, чем остальные. Неспеша обходил стенды, изучая товар. Продавцы на меня стали коситься – ходит, смотрит, но ничего не спрашивает. Один подошёл и, как многие «менеджеры по продажам» - Вам помочь? Спасибо, нужно будет, поможете. И говорю – да мне всю яхту от киля до клотика оснащать надо!
И в этом магазине я обратил внимание, что на всех стендах лежат стопки каталогов и до меня дошло, что местные яхтсмены ЗАКАЗЫВАЮТ товар по каталогам, понеже хозяевам не выгодно держать его в наличии в полном объёме!
До отхода последнего автобуса оставалось время, я его не потратил в пустую – побродив по городу, нашёл Горк Фок, то есть наш советский «Товарищ», проданный самостийцами по цене металлолома. (Об этом отдельный репортаж).
Не удержался и подержался за штурвал!
После возвращения из Штальзунда, имея пару флаконов Сикафлекса, пытался привести в чувство хотя бы один из иллюминаторов, в своей каюте. Понял, что просто так это сделать нельзя. Течёт и между рамой и корпусом и уплотнение откидывающегося стекла полностью разрушилось, пересохло, нужны новые уплотнители. В Баабе ничего похожего нет! Скорее это можно найти, если слетать в Москву, на Москворецкий рынок! Себе из подручных средств собрал что то, что не позволяло воде при дожде литься мне на подушку.
Сосед по пирсу, Отто, капитан античной лодки со столетней историей, пригласил меня походить с ним. С клиентов он берёт деньги, работа такая, а меня пригласил безвозмездно, то бишь даром.
Парусная лодка у Отто действительно антикварная, ей больше 100 лет! Это одна из сотни старых рыбацких лодок, их почти все восстановили в первоначальном виде, они взяты под охрану, есть специальная ассоциация, в которой они зарегистрированы.
Мне тоже доверили посидеть на румпальнике.
Во время плавания Отто мне сообщил, что недалеко, в Лаутербахе, есть ещё один интересующий меня магазин. Решил проверить и эту информацию (а заодно прогуляться по окрестностям, повод не работать) и 2 июня отправился в Лаутербах на прогулочном теплоходе, обратно решил вернуться на «Неистовом Роланде».
«Неистовый Роланд»,(иногда переводят как Бешеный) это старинный паровоз, тянущий с 1895 года по узкоколейке через полострова (24 км, раньше было 105) составчик из игрушечных вагончиков со скоростью до 30 километров в час.
Магазин, который я быстро нашёл, тоже по выбору товара напоминал все остальные на Рюгене – минимальный набор товаров. Одного взгляда хватило, зато осталось время, чтобы познакомился с такими интересными местами… Даже не ожидал, честно говоря. Рюген – это нечто!
Чтобы рассказать и показать всё, что я увидел, надо много времени и места, вот только кое-что.
Дом, в котором жил Бисмарк, когда составлял документы, по которым объединилась Германия. Дом стоит посередине роскошного парка.
Изучая электрику и прочие системы лодки, мне приходилось вскрывать разные полости, разбирать замурованные отсеки, и тут у меня прорезалась мысль – а вдруг где-то в потайном месте на лодке запрятана хоть какая-то техническая документация, ведь с ней будет легче заниматься возрождением её к жизни? Стал копать и рыться по всем щелям. И вот в одном ящике нашёл стопку бумаг, пропитанную водой, которую, похоже, забыли хозяева. Разобрал, высушил, разложил. По конструкции лодки там ничего не было, но было другое, которое меня впечатлило, и я потом долго размышлял, стоит ли говорить об этом Вадиму. Как я уже писал выше, Вадим в начале 2011 года сообщил мне, что купил «Бациллу» у некого приятеля Петрова за примерно 60 000 евро. Мол тот приобрёл её год назад, но она ему не нужна. И вот я вижу документ, что Петров купил эту лодку не год назад, а 4 месяца до продажи, и уплатил за неё всего 12 600 евро! То есть в сентябре Петров её купил, а прибыв в Москву в конце осени уже предложил Вадиму.
Да, что-то он мог дать продавцу налом, но не 50000! Запахло афёрой. Но как сказать Вадиму, что его лучший друг «кинул его на бабки» и заодно всучил за бешеные деньги развалюху?
Дело в том, что Вадим был тогда неизлечимо и смертельно болен (скончался через год с небольшим), причём болезнь сказалась и на его психическом состоянии, он быстро уставал, не мог долго сосредоточиться, выделить главное, а сосредотачивался на пустяках и мелочах, это было видно практически всем и все знакомые пытались его оградить от негатива. Вадим надеялся, боролся, и покупка этой лодке придавала ему силы выживать. А тут такой облом…
Кроме этих документов были и другие, которые рассказывали о предыдущей жизни лодки.
Про первых владельцев ничего не было, но примерно в конце 90-х она принадлежала полякам, которые использовали её в коммерческих целях для покатушек, а где то в 2008 году её приобрел житель Баабе Hans-Herman Christian, который и загнал лодку Петрову 9 сентября 2010 года. Три года яхта стояла брошенная, без ухода, на воде, вмерзала в лёд (я фото видел). Воду, может, и откачивали из трюма, потому что при той скорости его заполнения при дождях, за 3 года её бы залило полностью.
Кроме того, мы не перестаем удивляться тому, как безобразно с ней обращались прежние владельцы. Видимо, совершенно беспартийные были люди – ни ума, ни чести, ни совести. При любой фантазии, например, установить приемник или просто повесить крючок, буквально брали молоток и забивали гвозди в полированное красное дерево или пропиливали в нем криво и косо дыру, чтобы в нее что-то воткнуть. Поубивал бы, честное слово.
Вероятно, всё это совершали поляки, нещадно эксплуатируя лодку, вряд ли это был Ханс.
Стал разбираться с течью из люка в кокпите. Вскрыл его и обомлел – вся конструкция просто сгнила, и сама крышка, и рама, на которую крышка опиралась, и уплотнении между ними. Про уплотнение понятно, почти 30 лет никакая резина не проживёт, надо бы просто поменять, а вот разрушение крышки и рамы, это промах проектировщиков. Дело в том, что они догадались для усиления жёсткости использовать деревянные рейки, оклеив их стеклотканью на эпоксидке и те за это время превратились в труху. Решил проверить остальные три люка – 2 в ахтерпик и один в отсек для парусов. Все оказались в разной степени дефектны, закладные бруски и у них подгнили, и уплотнения развалились. А у парусного люка вышли из строя запоры-задрайки, удерживающие его от выпадения при качке.
А у нас там паруса лежат, мы их ещё не доставали, времени не хватило, а при изучении проводки я ещё до этого отсека не добрался. Срочно стал доставать паруса и перетаскивать их в переднюю каюту, некоторые из них были тяжеленные… Так и есть, немного отсырели, какой идиот их там оставил? Внизу отсека обнаружил трюмную помпу с выпуском воды в соседний цепной ящик, помпа, как и следовало ожидать, не работала.
При прояснении погоды стал один за другим просушивать на причале паруса, заодно их замеряя и прикидывая «ху из ху». Как не странно, паруса были в довольно приличном состоянии, хоть немного елея пролилось на мою душу.
От однообразной работы, да ещё и в одиночестве, голова шла кругом, и чтобы не сбрендить от оной, иногда я позволял себе отвлечься и немного бродил по окрестностям, а когда приходилось ходить за провизией в магазин в самом Баабе, а это около 2 километров, всегда выбирал разные маршруты, чтобы познакомиться с окрестностями, а оно того стоило.
Это вид на «порт» Баабе и причальную стенку, возле которой стоит наша Бацилла и лодка Отто. Причал, редкий случай, пуст.
8 июня поставил на место и подсоединил аж три прибора для измерения ветра, поскольку они были сняты и хранились в столе, пришлось долго, методом «научного тыка» подбирать место, где какой стоял, а уж про подсоединение к ним 18 разноцветных проводов можно писать диссертацию. Но теперь они заработали и что-то показывают. Один силу ветра в узлах и по шкале Бофорта, другой – направление вымпельного ветра, а вот что третий, пока не понял. После Raymarin как-то непривычно. Все приборы антикварные, известной фирмы Thomas Walker&Son, и с плоттером они сотрудничать вряд ли будут.
Вечером были посиделки яхтсменов, стоящих в Баабе, с барбекю, пивом и самокрутками из какой-то наркоты (в последнем не участвовал!).
К самому завершению оргии из Берлина прикатил Вадим на джипе, данным ему на неделю в пользование Генри Миксом.
09.06.2011 Удалось дозвониться до бывшего хозяина лодки, Хельмута Хаазе. Он приехал вечером, постарался объяснить, что смог. Завтра еще приедет. Заезжали с ним к нему домой, забрали спасательный плот, теперь думаем, как его проверить. То-есть, как проверить – известно, есть мастерская в Ростоке. Но сколько это будет стоить – непонятно. Может оказаться, что купить новый плот будет ненамного дороже и намного проще. Тем более, что материал плота с временем стареет и теряет надежность, а контейнер старого плота выглядит весьма пошарпанным и даже стяжек уже нет. Полопались от старости, насколько можно судить по оставшимся кусочкам, которые высохли и ломаются под пальцами.
Когда ентот Хаазе вытащил из гаража грязный, драный свёрток, который он гордо именовал спасательным плотом, я сказал Вадиму, что не стоит тратить усилия на погрузку этого мусора в машину, а надо сразу отнести его на свалку, но Вадим всё-таки надеялся реанимировать разлагающийся труп, и мы доставили его на Бациллу.
Блажен, кто верует…
Никогда не забуду
Чей-то мудрый совет:
Жди опасности всюду,
Где опасности нет.
12 июня, то есть больше, чем через месяц после начала этой авантюры, к нам прибыл Борисыч, то бишь Андрей Борисович Федянин, третий игрок в этой безвыигрышной лотерее, полный оптимизма. Как я писал выше, ему досталась просторная носовая каюта с индивидуальным санузлом (гальюн плюс душ в одном объёме, не работающие, как всегда). После длительной дороги, с пересадками, Борисыч был уставший и завалился спать прямо посредине каюты, под люком. Спал недолго, поелику начался дождь, который решил помочь страдальцу, душ-то не работал, и протекающий люк заменил Борисычу это удобство.
Утром невыспавшийся и промокший член экипажа твёрдо заявил – начинаем ремонт люков! А ентих приблуд на лодке было 18! Нужно было каждую демонтировать, зачищать болгаркой поверхность корпуса от наслоений краски и грязи, промывать бензином, ставить раму на место на силиконе и, по возможности, заменять прокладки у открывающихся иллюминаторов и почти у всех болты крепежа и задрайки. И всё это в перерывах между налетающими регулярно дождями.
Кроме иллюминаторов, был ещё источник протечек, о котором я упоминал выше – люк в кокпите. Вадим настаивал, что его надо реанимировать в прежнем виде, но это требовало столько времени и длительной периода без атмосферных осадков! Я настоял, после длительного диспута, что этим можно заняться и после, а сейчас просто необходимо быстро решить эту проблему – соорудить люк с комингсами. Купили фанеру, рейки, клей, и за день избавились, как мы думали, от хронической «капели».
Буквально через день при сильном дожде из-под кокпита опять раздалось «кап-кап». Залезли с фонарём, посветили - струйка воды течёт по антенне, проходящей через дно кокпита. Там вроде и специальное уплотнение предусмотрено, но за давностью лет резиновые прокладки развалились. Решили перенести ввод антенны на заднюю стенку кокпита, вероятность протечки будет меньше.
Я предложил сделать подобное и с тремя остальными люками – соорудить комингсы и изготовить из фанеры люки, которые бы на них одевались и запирались простыми щеколдами, но упёрся в категорическое несогласие Вадима. Его мнение было такое – делать надо сразу и насовсем! Я ему показываю, что прокладки люков развалились, запоры, родные, на люке парусного отсека его не фиксируют, и при болтанке туда будет поступать вода. Не говоря уже о люках ахтерпика, у которых вода из желобов должна уходить по шпигатам диаметром с карандаш!
При нормальных прокладках, когда под люк попадает пол-литра воды в час, этого может и достаточно, но при таких уплотнениях туда с палубы может заливаться и ведро в минуту, и тогда она вся просто польётся в ахтерпик, а оттуда под пайолы салона, то есть внутрь яхты, так как, я уже упоминал выше, переборка между ахтерпиком и салоном не то что негерметичная, а просто дырявая, у неё отверстие под штуртросы и выхлопную трубу.
Иногда Вадим сам понимал, что не прав, и даже писал об этом на сайте. Вот, например…
Это мой неистребимый перфекционизм. Это умное слово первым произнес применительно ко мне Борисыч. Подробные характеристики этого человека можно найти в части первой нашей бессмертной эпопеи, здесь скажу лишь, что он принадлежит к славному племени выпускников Московского инженерно-физического института, где и числится уже многие годы доцентом на одной из кафедр (если я ничего не перепутал в званиях и должностях). Когда-то, в середине прошлого столетия я занимался на курсах подготовки к вступлению в это учебное заведение и сохранил в душе трепетное отношение ко всему, что к этой кузнице научных кадров относится. В частности, я еще тогда осознал, что все математическое мне противопоказано на физиологическом уровне и успел покинуть упомянутые курсы до начала необратимых изменений в моей психике.Так вот, Борисыч, в отличие от меня, в точных науках разбирается. Это делает его, на мой взгляд, невыносимым собеседником, поскольку он всегда умеет обосновать свою позицию академическим образом, но зато если уж он что-то скажет, так остается только записывать. Поэтому, когда он обвинил меня по случаю в перфекционизме, т.е. стремлении к совершенству там, где это не нужно (моя трактовка), я эту формулировку проглотил, не закусывая. Позже я постепенно пришел к выводу, что заключение Борисыча не так уж далеко от истины, тем более что я и сам за собой такой грех знаю. Люблю, понимаете ли, поискать самую современную модель какой-нибудь кофемолки недельку-другую, зная при этом наперед, что цена за такой хит сезона с функцией автоматического почесывания спины пользователя во время основного процесса меня заведомо не устроит.
(Какой крови и нервов его этот перфекционизм нам потом стоил потом! Расскажу…Но, увы, он это до конца так и не понял. )
Когда начинались осадки, обычно пару раз в день, мы с Борисычем продолжали игрища с электрикой, развлекуха была ещё та! Вдвоём работа пошла быстрее, всё-таки 4 руки и 2 головы, особенно такая, как у Борисыча.
А что сделано двумя Андреями с бортовой сетью – вообще ни в сказке сказать, ни пером описать. Без схем, без надписей полностью вручную перебрали и перекоммутировали всю проводку в яхте. Притом, что в этой лодке вообще все, что было сделано после выпуска с верфи, сделано от-вра-ти-тель-но! Никогда такого не видел никто из нас троих, а повидать приходилось всякое. Просто вредительство какое-то, причем руками клинических идиотов.Полдня провел в машинном отделении, два Андрея копались в электрике. Обычный текст в лодке примерно такой (прошу прощения за некоторый натурализм):
–- Блин, ну что за уроды. Откуда здесь этот провод?
–- В жизни такого не видел. На входе 12 вольт, на лебедке 6.
–- Тяни его, потряси. Не тот. Не тот. Опять не... Теперь тот!
–- Почему эта сука не работает? 12 вольт есть, чего ей надо?
–- Где желтый провод? Куда он, б, делся?
–- Слушай, по схеме этот замок не запитан. Как он может работать, если клеммы не скоммутированы? A он, б, работает! Ни ... не понимаю!(Из машинного отделения):
–- Какого этот б… козел бросил тут шланг без заглушки? Он же ведет в подводную часть! Мы тут все утонем на и в! Где клинкет?(Снаружи):
–- Это шланг к хитеру, Вадим, не трогай. Он должен быть подключен к системе охлаждения двигателя!
–- Он никуда не подключен! Он торчит тут как ...
–- Мы же не сможем без горячей воды в душе! И так кто-то сжег на ... электрический обогрев!
–- Куда я теперь этот ... к этому ... на ... чтобы он ....И так с раннего утра и до полуночи.
Берёшь провод питания якорной лебёдки, подаёшь на него 12 вольт, а на лебёдке всего 6! Значит провод – дерьмо, протягиваешь через переборки, подволоки и прочее новый. И, если провод живой, то часто клеммы окислены, чистишь или паяешь, иначе никак.
Но бывал и отдых. Драим с Борисычем иллюминаторы, используя подходящий лексикон, а тут с причала раздаётся нежный женский голос – мама, тут вроде русские! Меняем лексикон, к нам подходит троица – она, русская дама, он, ейный немецкий муж и егонная тёща, то бишь мама дамы. «Ой, как приятно! Мы тут выбрались на море, не знали, где посидеть и выпить шампанское!» «А у нас закусь есть!» И так сели на бетоне, выпивая шампань и закусывая селёдкой, огурцами, тушёнкой. А потом перебрались в кают-компанию. Электрика была забыта.
Приведя в порядок иллюминаторы и один люк, занялись вплотную и такелажем. Паруса, как писал выше, я обследовал, будучи в одиночестве, по приезду Борисыча проверили весь стоячий такелаж, который, к удивлению, оказался в приличном состоянии, потом занялись и бегучим. Здесь пришлось поработать изрядно. Все фалы, кроме одного, оказались обрезанными, надо было заводить новые, купив, само собой, сотни метров недешёвых «верёвок», потом многократно подниматься на топы мачт, протягивать через отверстия для блоков тросики, ими вытягивать уже фалы. Причём одного блока для фала не было, то ли отломал кто то, то ли спёр.
Ставить новый без крана было просто невозможно, оставили это на потом, хорошо, что был блок для спинакер-фала, а у нас спинакера не было, потому провели фал для этого паруса на передней мачте, то ли грот, то ли фок (мы так и не решили, какой у нас тип судна, понеже обе мачты были вроде одной высоты) через блок спинакер-фала. 
Гиков у нас было много, и практически все пришлось разбирать на части, рассверливая заклёпки, вынимая изнутри блоки, которые не вращались, (часть была сломана, часть просто не работала, так как была забита разным мусором, самым забавным из которого были остатки птичьих гнёзд; птички жили в гиках, похоже, уже несколько поколений). Меняли блоки, верёвки, потом заклёпывали заново.
На фото — вот такое извлекли из одного их гиков, это гнёзда синиц, которые селились тут на протяжении тех лет, что Бацилла стояла на приколе.
Но и на нашей улице вдруг наступил праздник – не в среду, как обещал герр Хельвиг, а в четверг, 16 июня, нам привезли и поставили дизель. Это событие с интересом наблюдали многочисленные курортники, для которых было обычным делом фоткаться на фоне нашей лодки, а тут такое действо! Кран, за ним грузовик, на котором блестит свежей краской дизель, вползают на причал, кран снимает дизель из кузова и ставит на поддон возле яхты. Пока стропальщики готовятся к подъёму и спуску оного в наш трюм, знакомимся с нашим мотором поближе. Поражают всякие шильдики. Мотор то вроде Мерседес, а причём тут всякие Ломбардини и другие известные фирмы? (Потом-то мы узнали, увы…).
Вот наш дизель взмывает вверх, его опускают через люк в машинное отделение, и мастера вскоре исчезают. «Кто будет подсоединять?» «О! Эта работа для других специалистов!»
«Специалисты», блин, как мы вскоре выяснили… Во-первых, несколько дней ни один «специалист» не появлялся. Время то мы, конечно, не теряли зря, работ у нас навалом.
Так, 19 июня стали ставить паруса по мере готовности бегучего такелажа.
x
А 21 июня к нам заявился Александр Хельвиг с кем то, и они начали подсоединять дизель (через 40 дней нашего прибытия в Баабе и через 3 месяца после оплаты этой работы!). К этому моменту мы с Борисычем изучили, промаркировали и зарисовали (толстая общая тетрадь схем!) всю электросистему. Знали и могли точно сказать, какой провод куда идёт.
И вот немцы начали подсоединять движок – шланги, трубопроводы, муфты и прочее. В начале всё шло размерено и чётко, но вот когда дело дошло до электрики, работа практически встала.
Как жаль, что никто не догадался снять это на видео – комедия могла бы составить конкуренцию фильмам Рязанова…
«Здесь подсоединяется чёрный (синий, красный, не важно!) провод, а его нет!», говорит электрик, глядя на схему подключения для нашего Мерса, где-то добытую Хельвигом. Спрашиваем: «Что за провод?» Ответ, один из многих: «От ключа зажигания на реле стартёра». «Да вот он, номер 37». «Нет, этот зелёный, а должен быть чёрный (синий, красный)!» «Вам цвет нужен, или что бы работал двигатель? Да тут за 30 лет всё могли поменять!» «Я так работать не могу, это нарушение схемы!»
Хельвиг вспоминает, что неподалёку, в соседнем городишке, есть Мерсовский автосервис, где и такие дизеля должны обслуживать (наш вообще то от грузовика, но их ставили и на яхты). Приехали, отвлекли от работы мастера. Да, движок им знаком. Начинаем им объяснять, в чём загвоздка. И этот тоже, глядя в схемы, в начале талдычит «чёрный, синий, зелёный». Ему задали пару вопросов, один из них – «Если поменять цвет провода, то ток не пойдёт?» и второй «Кто-нибудь в электрике и принципе работы двигателя что-нибудь понимает?» Тогда уже пришли инженеры, но тоже упирают на цветность. Показываем им принципиальные схемы и пальцем водим от одного девайса до другого, объясняя, что происходит, когда включается это или то. В конце концов инженерное мышление восторжествовало, разрешили подсоединять не по цвету, а по здравому смыслу.
И вот всё подсоединено, торжественный поворот ключа, но стартёр почему-то отмалчивается. Раз, два, три – гробовая тишина. Один мастер с верфи берёт отвёртку, суёт её в контакты стартёра, тот сразу забренчал и раскрутил дизель. Дизель заработал! Выключаем поворотом ключа, не выключается! Отсоединяем питание, чтобы заглушить движок. Восстанавливаем питание, опять поворот ключа – не заводится! Электрик говорит: «Этот ключ не работает, неисправен!» Да уж нет, мы этот замок зажигания разбирали, чистили, прозванивали, на сто проценты знали, что он-то работает. Решаем самим пройтись по проводкам. И тут Борисыч видит, что вместо провода номер такой то, присоединён неизвестный нам провод без маркировки. Электрик говорит, что провод был, как ему показалось, коротковат, и он его заменил.
У Борисыча челюсть отвисла, когда он увидел на что спец его заменил - на провод сечения 1,5 квадрата, составленный из трёх кусков со скруткой! Мы быстро по меняли его на приличный, и сразу, с первого поворота ключа, дизель завёлся. Движок работает, смотрим на приборы. Время идёт, а стрелка датчика температуры на нуле.
Электрик «У Вас датчик или вторичный прибор неисправный!» Проходим по проводам – провод просто не подсоединён! Исправили, температура появилась. Изучаем дальше. Движок тарахтит, а зарядку не показывает. Меряем (мы, а не электрик!) напряжение на генераторе, а там абсолютный ноль! И тут кто-то заметил, не помню кто и как, что генератор, зараза, просто не вращается! Ремень скользит по шкиву, а тот неподвижный! Немцы снимают эту штуковину и разбирают. Такого подарка на движке после капремонта европейской фирмой с гарантией, не ожидал никто – действительно, это был кусок ржавого железа! Но немцы обещали его восстановить. И ещё «мелочь» – разболталась тяга управления ТНВД, она соскальзывает и регулировать обороты движка становится невозможно. И это капремонт? Обещают новую поставить через день-другой.
У меня в голове шевельнулась мысль – а как же остальное? Но ведь вроде двигун пашет?
В день первого запуска движка из Берлина в гости на несколько дней приехал на своём кемпере Александр Берман со своей немецкой подругой, Лизой. Отметили с ними это долгожданное событие.
Для тех, кто «не в теме». Мой старый друг, Александр Берман, известная личность в среде туристов, альпинистов, горнолыжников, журналист, писатель, автор многих книг. (Среди стихий, На грани риска...). Человек, проникнутый до последней клеточки духом новаторства и авантюризма (в положительном смысле, само собой). Даже свою эмиграцию устроил самым невероятным способом. Купил небольшую яхточку, типа Нева, длиной 7 метров, отнюдь не слишком мореходную и осенью вышел (после соблюдения всех пограничных формальностей), в штормовую Балтику. После прихода в Швецию Люба, его жена, была не в силах продолжать поход и Саша, оставив её в Германии, в одиночку отправился вокруг Европы в Землю Обетованную, в Израиль.
По дороге, в шторм, его смыло за борт, но он смог забраться на борт с большим трудом. К Израилю он подходил не один, а с приятелем, израильским журналистом. В шторм лодка была повреждена и их стало сносить к побережью Сирии. Приятель сильно испугался, он утверждал, что в Сирии ему грозит что то, и очень неприятное. Вызвали израильскую береговую охрану, и их сняли с яхты вертолётом. Яхту бросили, потом кто-то её подобрал и вернул Саше его архив, оставленный на борту. (Яхту, брошенную владельцем, по международным законам, тот кто её нашёл, оставил себе).
С Вадимом Александр ранее не был знаком, я их познакомил только здесь, в Баабе. И вот как-то вечерком, за рюмкой чая, выяснился забавный факт. В детстве Александр занимался балетом и выступал, ещё ребёнком, в Большом театре. И вот совпадение! Он танцевал вместе с матерью Вадима в одном и том же спектакле! Избитое - мир тесен....
О Александре можно подробно прочесть в инете. Александр обещает научить нас ходить по канату, он этим просто «болен» в последние годы, даже школу по обучению в Берлине открыл. И к нам привёз передвижной стенд для тренировок, установил на причале, и чуть не насильно загоняет нас на него.
23 июня из Штральзунда некто Томас Крутофф, сотрудник тамошней верфи, привёз заказанную Raymarin'овскую электронику – плоттер, АИС и рацию и установил их.
Потом проверил автопилот и поставил диагноз – пациент умер, можно хоронить. Ладно, постараемся дойти и без автопилота, ходили же мы раньше без оного много лет, а время поджимает.
25 июня. Сегодня ездил к Хелльвигу. Из двух простых дел (исправить тягу двигателя и подобрать штуцер для врезки в топливный бак) он за два дня сделал только тягу. Первый раз вижу такого немца. За полтора месяца он только поставил двигатель на место (два часа работы с краном и часа четыре – подсоединение магистралей, причем электропроводку подключил неправильно). И еще что-то скрипит про оплату крана. Не дам ни копейки. Завели первый раз движок сами. Все по наитию и (про себя) с матом по адресу подрядчика.28 июня.
1. Поставили холодильник. Федянин скормил экипажу начавшую слегка темнеть грудинку, прожарив её на сковороде и смешав с макаронами. Более беспокоиться за свежесть продуктов теперь не придётся, холодильник действительно холодит.
2. Прибыл Хельвиг, прояснил большинство остававшихся технических вопросов. Совместно опробовали двигатель. Не работают тахометр и амперметр. Выяснилось, что генератор не дает тока. Отправили в ремонт с апгрейдом. Последний заключается в том, что клемм для подключения тахометра доселе нигде обнаружено не было, а электрик обещал вмонтировать их в генератор. Завтра утром обещают поставить обновленную динамку на место, тогда все должно прийти в норму и можно будет начать ходовые испытания.
3. Установлено, что магнитопускатель якорной лебедки заржавел наглухо. Магниты не втягивают и не пускают. Nehmzow ответил, что у него такой есть. Поменяем, когда наконец будем у него в Штральзунде.
4. Два Андрея (далее по тексту А2 или 2А) привинчивают кормовой трап и готовят к опробованию динги.
А так завтра утром ожидаем генератор из ремонта. Только бы больше ничего не случилось. Пускатель брашпиля ждёт нас в Штральзунде (я получил подтверждение сегодня), там же – новый датчик эхолота и мойка днища под давлением. Ещё лампочки в салон, стойки лееров для устройства "калитки" на миделе и ещё куча всего, но уже совсем по мелочи и не так важно.
Вадим долго сопротивлялся покупке и установке трапа, мол верёвочный повесим. Что при такой высоте борта и почти вертикальном транце, трап жизненно необходим, его не убеждало. Хорошо, что в это время гостил Берман, Вадим с ним очень подружился и ценил его советы, и мнение Александра, совпадающее с нашим, перевесило, трап купили. Стали привинчивать с Борисычем, и тут, при сверлении отверстий под болты, когда сверло прошло гелькоут, из толщи корпуса тонкой струйкой потекла грязная вода. Вот это осмос, если на полметра выше ватерлинии столько воды!
Ожидаемый 29-го июня генератор прибыл только 30-го, и то к обеду.
30 июня. Сегодня Хельвиг привёз из ремонта генератор. Конечно, не в девять утра, а в половине второго, но утром звонил, что машина с генератором застряла в пробке, так что придраться не к чему.Теперь генератор стоит, зарядный ток на батареях есть, но амперметр не работает. Если зарядки вдруг по каким-то причинам не станет, можно будет узнать только по вольтметру, который показывает состояние аккумуляторов, т.е. только постфактум, когда батареи уже начнут садиться. Черт с ним, разберёмся в Штральзунде. Завтра утром погоняю дизель на месте часа три, посмотрю, насколько будет стабильна температура. Если нормальная – уйдём отсюда немедленно.
К нам все время подходят с вопросом, когда мы уйдём. Хафен-майстер (колоритнейший персонаж, очень благожелательный к нам) распространил слух, что наше место у стенки вот-вот освободится, вот народ и встал в очередь. Приходится разочаровывать – morgen, morgen, nur nicht heute (завтра, завтра, не сегодня). Правда, у этой фразы есть продолжение, это ведь из поговорки. Полностью так:
Morgen, morgen, nur nicht heute Sagen alle faule Leute –- Завтра, завтра, не сегодня, все лентяи говорят.
Но это не про нас, конечно.)))
Весь день подходят разные люди, интересуются, когда мы уйдём. Хафен-майстер Отто тоже подошёл, вежливо поинтересовался тем же самым. Я объяснил ситуацию, он сочувственно кивал головой, когда я говорил о том, что не от нас сие зависит. Судя по всему, все понимают, каково иметь дело с Хельвигом. Но он тут практически монополист, с него как с гуся вода. В конце разговора Отто попросил до отхода оплатить ему за электричество что-то десять или пятнадцать евро. Господи, мы тут два месяца, если не больше, стоим уже бесплатно. Внесённая Петровым за год стоянки оплата истекла уже давно, а тут пятнадцать евро каких-то!.
Принесу Отто дюжину пива обязательно, душевный дядька. Правда, у него в каморке стоят два алюминиевых бочонка литров по двадцать каждый, но дорог ведь не подарок, а внимание.
Вообще нам тут многие сочувствуют – мы ведь на глазах у всех подняли из руин лодку, которая стояла на месте три года без движения и можно было ожидать, что так и затонет у стенки когда-нибудь.
Вадим рвался уйти поскорее, несмотря на недоделки – в Штальзунде доделаем!
Если б знал Колумб заранее,
Что откроет Новый Свет,–
Заявил бы на собрании,
Что в отплытье смысла нет.
01 июля. Смешно, но я даже немного волнуюсь. Впервые за три с гаком года Бацилла выходит в море! Выпотрошенная и заново собранная русскими руками итальянская лодка с немецкими переделками. Глушить двигатель все ещё можно только через боковой люк в камбузе, обогрева нет, газовый баллон пустой, якорная лебёдка капут, оба гальюна текут, рация не зарегистрирована и не работает (сотовый должен быть в зоне досягаемости), но холодильник работает, и он полон, а до Штральзунда даже с заходом на заправку в Лаутербах часов пять ходу, не более. Ветер вмордувинд, глубины вне фарватеров мелкие, эхолот не пашет, ибо для установки датчика лодку надо поднимать на берег (ради чего мы, собственно, и идём в Штральзунд). В голове и на языке только непечатная экспрессия. Движок бубнит с утра, температуру и зарядный ток отслеживаем. Пошёл переводить ручку реверса в положение "Вперёд". Впереди целый мир, позади Баабе.Сам отход собрал большое количество публики, с удовольствием глазевшей на представление. Погода была солнечная, однако не жаркая, а на ветру даже свежо. Ветер несильный, но навальный и сначала мы даже задумались о том, как отваливать, ибо впереди недалеко стояла деревянная шаланда Отто, а сзади довольно дорогая моторная яхта, владелец которой уже извёл нас вопросами, когда мы уходим, поскольку для его лодки места в гавани не было и ему приходилось все время перешвартовываться то к нашему борту, то на место причаливания паромов во время их отсутствия и так далее. Поэтому остро стоял вопрос о том, чтобы сразу набрать ход и не допустить навала ветром на впереди или позади стоящего соседа. Торопливо покидав в рундуки оставшееся барахло, отвалили самым простым способом: отдали носовой швартов, оттолкнули, как смогли далеко, нос яхты от причала и, сдёрнув в последний момент со сваи кормовой, дали полный вперёд.
Уходила Бацилла неохотно, привыкла к месту, а может быть и приросла, что было бы неудивительно с учётом уровня внимания и заботы, которым она была окружена всеми предыдущими владельцами. Медленно, хотя и на полных оборотах, пошли к выходу в залив по узкому и более чем неглубокому фарватеру. Не прошло и четверти часа, как движок начал перегреваться, чего я и опасался больше всего. На месте не грелся, а на оборотах выше 2000 начал зашкаливать. Снижение оборотов дало положительный результат, но ход, и до того весьма небыстрый, снизился до 2.6 узлов и управляемость лодки стала заметно хуже. Впереди показались «ворота» в фарватере из двух буев, красного и зелёного. Проход между ними был на редкость узким, буквально метров тридцать – непонятно, как в него паромы протискиваются, особенно на ветру и на волне. И тут мы вдруг сели на мель! Прямо на судовом ходу, не дойдя до «ворот» метров сто! На фарватере! (Здесь добавить по вкусу восклицательных знаков с эпитетами между ними).
Попытки сняться своими силами вели только к постоянному перегреву двигателя и приходилось делать перерывы для его охлаждения. Позвонил по сотовому телефону Отто, тот передал дальше и через пятнадцать минут прилетел небольшой РИБ спасательной службы, в котором сидел… Хельвиг! Ну, если он тут ещё и спасатель, то округу Баабе надо бы озаботиться дополнительной территорией для кладбища. Пока я объяснял через борт Хельвигу ситуацию, лодка, которую Карпухин раскачивал влево-вправо, постоянно перекладывая руль с борта на борт, вдруг снялась и поползла к «воротам». После них дело пошло полегче, но, по мере выхода из залива, волны усиливались.
Ветер достигал на порывах 35 узлов, а между ними редко снижался менее 30. Скорость (по плоттеру, т.е. относительно земной поверхности) упала до 1 узла, временами опускаясь до отметки 0,5 и даже 0. Стало понятно, что таким ходом мы никуда не придём, поскольку просто не хватит топлива, а лавировать под парусами совершенно негде: вокруг узкого фарватера глубины всего-то от полутора до двух с половиной метров и при нашей осадке килем 2,12 м шансов пройти даже с креном практически нет.
Почему нет хода под мотором –совершенно непонятно: если бы были повреждены вал или винт, была бы вибрация, следовательно, скорее всего, что-то намотано и, видимо, давно, поскольку дефект проявился сразу после отхода от стенки. Конечно, стояли мы в таком бульоне, что удивляться нечему, но всё-таки любопытно.
Скрепя сердце запросили вход в ближайшую марину «Зеедорф». Место для нас нашлось и мы пошли ко входу в бухту. Не буду описывать детали, но метрах в ста от входного буя мы опять сели. Часа за полтора продвинулись разными способами метров на пятьдесят и, оценив дальнейшие перспективы, опять вызвали марину. У нас запросили точное местонахождение и вес нашего судна, после чего довольно скоро прибыла моторная яхта с двумя мужиками, которая сняла нас с мели в отбуксировала в гавань, до которой оставалось метров триста.
У назначенного нам бокса нас встретила женщина, быстро и толково принявшая швартовы и ответившая на все наши вопросы. Водолаза в гавани нет, но завтра можно вызвать. Вода, электроэнергия, туалет, душ, маленький бар – без проблем, плата за сутки стоянки 20 евро. Электроэнергия и душ – за отдельную плату, бросаешь в соответствующий автомат монетку 50 центов – вот тебе 1 киловатт-час энергии или горячий душ (на сколько минут – не проверял) Утром – дождь, ветер 24 узла, холодно. Крупная водяная пыль волнами летит вдоль гавани совершенно горизонтально. Иду в каморку хафенмайстера к той же, что и вчера, даме. Дайвер будет в 16 часов, погода должна улучшаться, топливо – только канистрами с автомобильной заправки в Зелине (это где я вчера с помощью безотказного Отто уже залил 40 литров), но в те же 16 часов она организует нам поездку на эту АТС, поскольку ей тоже надо заправить её лодку. В Зелин можно ехать и на автобусе, вот расписание, но, разумеется, только за продуктами, с канистрами нельзя. Автобус останавливается прямо в гавани в двадцати метрах от бюро хафенмайстера и едет точно к магазину.
Ждём дайвера и пока понемногу перекладываем распиханное вчера второпях.
Этот день Вадим описал не полно. (И вообще, это произошло не первого июля, а второго).
Он почти всё время торчал возле движка, особенно после того, как тот стал греться, и кое-что упустил. (А этой лодке многое сделано «без головы». Все приборы контроля работы дизеля находятся на панели ниже уровня живота, чтобы посмотреть, надо на карачки становиться, а замок пуска двигателя расположен внутри, правда из кокпита доступен – надо сдвинуть задний люк, если закрыт, просунуть туда руку, нащупать ключ).
Первый раз мы сели на мель не в 100 метрах от створа входных «ворот», а всего примерно в 20, зрительно в полутора корпусах лодки. Если было бы 100 метров, то можно предположить, что при извилистости фарватера, если таковая имеет место, мы зашли за его кромку. А тут сели почти прямо посередине. За почти 2 месяца нахождения в Баабе я много раз наблюдал, как ежедневно сюда заходят и выходят рейсовые пассажирские суда, они всегда шли там, где мы поймали мель. Похоже, что осадка у них поменьше, а парусных яхт размером с нашу, с осадкой 2,2, видно не было ни разу.
Вадим забыл или не хотел писать, что при усилении ветра до 35 узлов приборы показывали даже отрицательную скорость, то бишь нас сносило по ветру при работающем из последних сил движке.
В Зеедорф мы пошли не только потому, что он был ближе, чем Баабе, 1 миля против 2, но и по другим причинам. Первая – ясно было, что после нашего торжественного выхода, наше место у стенки занято кем-нибудь обязательно, а маневрировать и швартоваться в узкости с плохо работающем мотором не стоит. Вторая. А ведь надо пройти и эти злополучные «ворота», где мы сидели, опять с ненадёжным движком и при сильном ветре! Сядешь опять, а тебя ветерком натащит на такую мелюгу! А в Зеедорфе нам обещали нормальное место в марине при наличии обслуги. (В Баабе стафов не было!). Ветер нам был благоприятный, поставили геную, и быстро добежали до входа, потом пошли под мотором.
Вторая посадка на мель на моей совести. Не все аспекты учёл, хотя частично вина лежит и на той службе, которая в этой акватории выставляет навигационные знаки. Зеедорф расположен на берегах узкой бухты, марина в самой глубине. Слева по ходу (с запада) и справа (с востока) перед входом 2 банки. Правая отмечена западным буем, то есть входить надо к западу от неё. А левая ничем не ограждена, её мне показал Отто, когда мы с ним ходили на его антикварной лодке.
Мы шли практически с юга, западный знак надо было оставить по правому борту, что я и сделал. Но и далеко на запад нельзя было уклоняться – граница отмели не ограждена, а у нас эхолот ещё не подключён (в Штральзунде сделаем!!!!). Сперва я вообще ошибся, перепутал знак и пошёл с востока! Потом понял ошибку и взял чисто на запад, обходя знак с юга, там было на карте показано 3 метра, (всё врут календари!), а я уже был слишком близко от знака, к тому же не учёл сильный западный ветер в левый борт, который не падал ниже 25, а так и до 35 раздувался, нас снесло из за малой скорости, и мы сели. Вызволять нас пришла, по просьбе дамы харбор-мастера, большая моторная яхта.
Ребята с неё посмеялись и сказали, что здесь очень часто «чужие» сидят, местные-то все мели знают. Мы заложили буксир за мачту, нас покрутили на месте и спустя минут 10 сняли с мели.
А потом потащили на буксире, мол зачем Вам под мотором идти в незнакомом месте, прямо в марину. Недолго тащили... Только вошли в бухту, стоп. Мы опять торчим на мели!
Прямо посредине, на фарватере, к большому удивлению местных жителей! Но здесь снимали нас быстрее, мы не так глубоко зарылись.
Йорг оказался парнем неравнодушным, вместе с нами подумал над проблемой и вызвал механика. Механик Райнер, как выяснилось, отец парня, перешивавшего нам месяц назад спрейхуд (здесь мирок тесный), неторопливо и уверенно разобрал пайолы , и, покрутив руками гребной вал, заявил, что клинит один из подшипников. Отсоединив фланец гребного вала от карданного шарнира, стоящего между валом и реверсом, Райнер определил, что фланцы этих двух устройств не параллельны, т.е. Хельвиг установил шарнир с перекосом. На предложение вызвать Хелльвига для устранения неполадок, я ответил решительным отказом и попросил Райнера за отдельные деньги сделать все самому, поскольку я не проживу так долго, чтобы дождаться полного завершения работ замечательным представителем прославленной немецкой промышленности господином Александером Хелльвигом.
(На самом деле у меня был еще один мотив: я боялся убить Хелльвига с особой жестокостью при первом же его появлении в моем поле зрения).
В общем, завтра Райнер обещал прибыть на лодку в 9 часов утра и что-то говорит мне, что так и будет. Все-таки Хелльвиг скорее исключение, чем правило и репутация у него везде адекватная, что подтверждается при любом упоминании его имени в разговоре с каким-либо яхтсменом или механиком в данном округе.
Вот, например, фрау хафенмайстерин, женщина, нас вчера встретившая, сегодня совершенно бесплатно съездила со мной на ее джипе на автозаправку, прихватив вдобавок к нашим двум канистрам для солярки свои собственные четыре, что позволило нам залить в бак аж 140 литров топлива. Шкипер, вчера снимавший нас с мели своей моторной яхтой, утром принял мою вербальную благодарность и с улыбкой отмахнулся от предложения заплатить за эту услугу. В целом подавляющее большинство немцев весьма доброжелательны и отзывчивы и в этом смысле один Хелльвиг этого впечатления не портит.
Вадим, как автомобилист по образованию (МАДИ заканчивал и командовал в армии автоподразделением несколько лет) очень внятно здесь описывает проблемы, не в пример остальным, с которыми мы сталкивались, только с числом ошибся. Третьего июля!
03 июля явление (точно в назначенное время) Райнера Микоша, который, как оказалось, пригласил и Александера Хельвига. Кровопролития удалось избежать, поскольку я быстро сообразил, что иначе Микош поступить просто не мог по этическим и практическим соображениям.Перекос фланцев Микош устранил, попутно обратив моё внимание на грубейшую инженерную ошибку в установке упорного подшипника. Переставить подшипник правильно оказалось невозможным, так что пусть пока поработает так, а зимой придумаю что-нибудь. Потом Райнер с подтянувшимся Александером основательно перетряхнули внешний контур системы охлаждения двигателя и дефектов в нем не нашли. Хорошо, ибо круг подозреваемых сузился. Плохо, ибо причина перегрева не найдена. Внутренний контур курочить не стали, поскольку это требует демонтажа двигателя с лодки. Ну что делать, погода тихая, доползём до Штральзунда и поищем спецов там.
Не третьего, а четвёртого! 4 июля дуло прилично и прямо в морду, и мы не решились выйти с таким движком, не желая повторения позавчерашнего приключения. Поэтому немного прогулялись по окрестностям посёлка.
Пятого был практически штиль, и мы «рванули» в Штральзунд с заходом по дороге в Лаутербах для дозаправки. От Зеедорфа до Штральзунда около 25 миль.
05 июля. Ползли аж семь часов. По дороге зашли в Лаутербах. По спокойной воде, разглядывая встречные и поперечные лодки и суда, дошли до Штральзунда. Мотор работает шумно, ибо звукоизоляция отсутствует в принципе, а фанера, из которой сделаны переборки машинного отделения, как известно из «Двенадцати стульев», является лучшим проводником звука. На двух тысячах оборотов шли со скоростью четыре узла, что для пятнадцатиметровой лодки, прямо сказать, более чем флегматичный ход. Дымок за кормой не исчез, температура охлаждающей жидкости достигала 90 градусов, но добрались без приключений.Фирма «Olaf Nehmzow Marine und Motoren Service» расположена сразу за великолепным высоченным, почти трехкилометровой длины новым мостом, соединяющим Штральзунд с островом Рюген, а до этого моста находится старый низкий разводной железнодорожный мостик, который разводят пять раз в сутки на двадцать минут. Естественно, мы опоздали к очередному разводу минут на десять и с тоской наблюдали, как поднятый пролёт плавно опустился на своё штатное место. Встали на якорь и, расстроенные, установили все имевшиеся телефоны в режим будильника, после чего залегли спать. Минут за сорок до ожидаемого развода моста начали готовиться. Андрей мл. повернул ключ замка зажигания – тишина. Ещё раз – опять тишина, только клацает реле в машинном отделении. А мост сейчас поднимут в последний раз за сегодня и тогда привет, ночевать нам тут на якоре. И непонятно, что вообще делать с этим мотором.
Федянин раз за разом безнадёжно поворачивает ключ, я уныло выслушиваю щелчки в машинном отделении и вдруг ловлю себя на том, что звук это мне кажется знакомым! Мать честная, да ведь реле стартера всегда так щёлкает при плохом контакте на клеммах аккумуляторной батареи! Сколько раз я слышал это бессильное щёлкание, свидетельствующее о том, что за батареей никто давно не следит и клеммы покрылись рыхлым зелёным налётом окиси меди! А у нас ведь ещё при установке новых аккумуляторов сломалась одна из клемм, и я был тогда вынужден просто насадить её на штырь батареи втугую, после чего все мы о ней начисто забыли.
Мгновенно сорвали пайолы. Андрей ещё раз щёлкает замком, и мы отчётливо видим на одной из клемм искру от плохого контакта. Ключи мелькают в руках, вспомогательные слова летят пулемётной очередью и – о радость! – вместо очередного щелчка надрывно воет стартер и через секунду раздаётся грохот загустившегося дизеля. Под мост мы вошли третьими, хотя могли бы и первыми. Медленно вошли в заводь и ошвартовались, как мне и было заблаговременно указано, третьим номером к двум небольшим ржавым рабочим теплоходам.
Мы не просто по дороге зашли в Лаутербах. Зашли по двум причинам – встретится со своим знакомым яхтсменом Вилли, с которым познакомились и подружились, когда он на своей яхте заходил в Баабе и ночевал у нас под бортом, спросив, что не характерно, как я уже говорил, для немцев у себя на отчизне.
И, во-вторых, нам надо было дозаправится дизтопливом. И, если бы не Вилли, с которым мы созвонились, и который встречал нас уже на внешнем причале, мы бы не смогли это сделать, поскольку заправка находится в таком закутке, что только местный житель её может найти. И к тому же работники заправки устроили себе обеденный перерыв в укромном уголке, но Вилли их всё-таки нашёл.
Что касается запуска движка, то здесь Вадим проявил себя как великолепный специалист по своей основной специальности. Я бы не расслышал это пощелкивание реле, да и не мог, так как был на якоре в тот момент. Дело в том, что Вадим упустил один важный момент – у нас ещё не работала якорная лебёдка (в Штральзунде сделаем!) и мы и клали якорь и выбирали его руками вдвоём с Борисычем.
Новый мост, соединяющий остров Рюген с материком. Под ним яхты спокойно проходят. А вот старый мост, ещё действующий, низкий, и проходить под ним можно в то время, когда его разводят, но это бывает изредка, по расписанию.
Итак, мы пришли в Штральзунд, микропобеда!
Эй вы, волки с барахолки,
Спекулянты-маклаки,
Жизнь ударит вас по холке
И подденет на штыки!
На следующий день, 06 июля, Олаф Немцов прислал к нам механика Андреаса (я уже смирился с тем, что иные имена кроме имени Первозванного апостола на Бацилле не приняты), который замерил компрессию на всех четырёх цилиндрах. По показаниям приборов следовало, что мотор вообще не должен работать, ибо необходимой для дизельного цикла степени сжатия попросту нет. Плюс, как мы помним, эта машина при превышении 2000 оборотов закипает за считанные минуты как электрический чайник. Версии: залегли или изношены поршневые кольца, неплотно прилегают клапана или пробита прокладка головки блока. В любом случае движок надо снимать и разбирать практически полностью.Олаф звонит в мастерскую по ремонту «Мерседесов» и договаривается о том, что тамошние спецы вскроют двигатель и вынесут приговор. Работа минимум на десять дней, не считая времени на доставку запчастей. Приехали. Пришло время принимать очередное героическое решение.
За время нахождения в Штральзунде мы неплохо изучили этот старинный ганзейский город, когда искали что-то нам нужное по разным магазинам, а иногда специально бродили по его улочкам. Наснимал я много, всего не стоит сюда помещать, так, кое-что.
К вечеру четверга (08 июля) стало ясно, что демонтаж и отсылка движка на проверку и возможный его ремонт неизбежен. Сидеть и ждать его возвращения стало опасно для состояния наших шенгенских виз, которые и так уже скукожились, как шагреневая кожа, а нам они еще должны пригодится для огибания Европы хотя бы до Гибралтара. Посему я по утряночке (09 июля) в пятницу подался на Штральзундский ж.д. вокзал и под всхлипывания Вадима дернул на поезде в Берлин. По приезде на Берлинский Гауптбанхов быстренько купил билет на авиалайнер и прямиком на S-бане рванул в аэропорт Шёнефельд, откуда родной Аэрофлот обещал доставить меня на родину за какие то несчастные 262 еврика. Но Родина не горела желанием принять блудливого сына в горячие объятия – из-за пятничных гроз в Москве рейсы были отложены на несколько часов. Транзитникам даже предложили сдать и обменять билеты, а остальным всучили талончики на пойло (5 евро!), на которые мы могли бы отовариться в баре на полную катушку, ни в чем себе не отказывая. В аэропорту негде было присесть (см. фото).
и я сделал длинную рокировку, в результате которой посидел, съев хот-дог и приняв (самую малость!) пивка под сенью Статуи Свободы (см. фото, никаких фотошопов, чистая правда!).
И утром, немного поспав в Боинге,вступил на родную, умытую вчерашней грозой, московскую землю. Дома собираюсь оставаться до того момента, покуда наш мерс не встанет на своё место и не покажет, на что он способен. Вадим с Борисычем должны вернуться через 2-3 дня. Яхта поднята, мотор извлечён и отправлен (не для наказания, а для профилактики) в места не столь для Германии отдавленные.
В этом посте я не писал, что было обнаружено, что течёт один водяных танков. Они оба пластиковые, славно пожившие, все в болячках, которые кто-то пытался вылечить, но неумело. А что с ними может быть при хорошей качке? Было решено их заменить. Нашли современную фирму по работе с металлами (корпус фирмы выглядел, как пятизвёздочный отель). Договорились, что всё обмеряют и за неделю поставят новые танки. Поверили, это же не лавочка Хельвига!
Я показал Немцоффу распаечную коробку в цепном ящике и где в ней что и как скоммутировано для подсоединения блока управления якорной лебёдкой.
Итак, я в Москве, и часть событий этого романа происходила без моего присутствия и участия. Передаю со слов участников – Вадима и Борисыча (второму больше доверяю).
Двигатель «Мерседес ОМ 616» был куплен в прошлом году моим предшественником в Голландии. Продавался он как прошедший фирменное обслуживание в авторизованном центре производителя с гарантией качества. На нем даже висит заламинированная карточка со словом «Гарантия» и еще какой-то неразборчивой закорючкой.При установке на яхту этот «гарантированный» мотор дымил и перегревался, не развивая паспортной мощности. Замер компрессии показал недопустимо низкие результаты. Более основательное обследование будет проведено в срочном режиме, но уже сейчас понятно, что двигатель нуждается в серьёзном ремонте, который потребует времени и денег.
Выход в море «на авось» в надежде разобраться с этим мотором как-нибудь попозже не рассматривается, ибо это уже просто авантюра, прочем с угрозой для жизни экипажа.
Покупка нового двигателя не обсуждается ввиду запредельной стоимости (справки наводились).
У Андрея Карпухина 9 августа заканчивается 90-дневный срок пребывания в Шенгенской зоне и он обязан её покинуть.
Как все это уже надоело, черт побери… Решено:
1. Двигатель снимаем и тестируем.
2. Лодку поднимаем на берег и проверяем состояние подводной части.Ищем причину медленного хода и одновременно даём Крутоффу возможность вмонтировать новый датчик. Процесс пошёл. Приходит Андреас и отвинчивает от мотора все лишнее. Через минуту появляется Зигфрид (незаслуженно забытый при изложении событий персонаж, весьма оригинальный) и чинит электропривод якорной лебёдки, с которым мы сами ничего поделать не могли по отсутствию запчастей. Одновременно я сам напряжённо размышляю о том, как сверстать заново график и маршрут нашего дальнейшего движения с учётом очередной вынужденной задержки с одной стороны и истекающих сроков пребывания в Шенгене с другой. Решение приходит простое.
Экипаж подлежит временной эвакуации на родину на период ремонтных работ, что приостанавливает расходование визового лимита. Тогда даже вполне возможное превышение сроков ремонта (нет запчастей и т.д.) не загубят все дело на корню. Карпухин подхватывается первым, он пробыл в Германии дольше всех. В четверг рано утром провожаю его на вокзал. По возвращении на лодку наблюдаю, как приехавшие на погрузчике Андреас и Зиги вынимают двигатель за пять минут (у Хельвига на его установку ушло полтора часа). Двигатель уезжает в мастерскую на грузовичке. После обеда приходит кран и поднимает Бациллу из воды на влекомый небольшим трактором жёлтый прицеп.
Подводная часть лодки неравномерно покрыта кустиками мохнатых водорослей, что придает лодке забавный вид. Помимо того, днище и, особенно, фальшкиль усеяны мелкими ракушками. Один узел вся эта живность на ходу точно съела. Винт тоже покрыт ракушками, что, со своей стороны, скорости лодке никак не добавило. Утром следующего дня Андреас прикатил аппарат высокого давления для мойки днища - широко известной фирмы Kärcher, разумеется, но крупнокалиберный, промышленного образца. Вежливо спросил, предпочитаем ли мы, чтобы он отмыл лодку сам или намерены сделать это самостоятельно.
Я выбрал второе и битый час провоевал с растительностью и ракушками. Надо сказать, сдувает этот аппарат в днища не только водоросли и ракушки – при приближении сопла распылителя к омываемой поверхности от неё летят и клочья краски с кусочками шпаклёвки. Перо руля легко отмывается до металла, борта и днище – до праймера (грунтовки). Вопрос только во времени и прилежании.
После обеда совещаемся с Олафом. По двигателю все ясно: ждём приговора мастерской. По корпусу есть выбор: – оставить как есть и заняться им в тёплых странах; – временно покрасить самостоятельно до прихода в те же тёплые страны; - отреставрировать корпус под ключ здесь на месте. Последнее, разумеется, дороже, но зато лодка уже на берегу и все корпусные работы могут быть сделаны за время ремонта мотора, что соблазнительно. Выясняю цену вопроса и… была не была! Неизвестно ещё, сколько можно сэкономить на этом деле в Марокко или Турции и каково при этом будет качество. Немцы же применяют технологии, о которых я и не слышал. Наличие осмотических дефектов проверяют с помощью специального прибора, старую краску счищают струёй сухого льда под давлением, ну и так далее. Расценки, конечно, не копеечные, но и не зверские. В России вручную сделали бы не дешевле, но при этом вряд ли так же качественно.
Вчера из Москвы позвонил Карпухин. Долетел он нормально, хотя билеты, взятые без бронирования на главном вокзале (Hauptbahnhof) Берлина обошлись дороговато. Услышав про наши планы отреставрировать подводную часть Бациллы у Немцова, высказал решительный протест. Считает, что погода слишком дождливая для качественного нанесения грунтов, шпаклёвок и краски на стеклопластик. Мнение обоснованное, но Немцов и сам говорил о том, что подготавливать и красить корпус можно только после его просушки в течение хотя бы трех-четырёх дней.
13 июля. Сидим, собираемся. Андреас (я уже писал неоднократно, что от Андреев проходу мне нет) скоблит, чистит и моет машинное отделение для установки звукоизоляции. Вдруг меня зовут к Олафу. Прихожу.
-- Вадим, сейчас звонил господин Штайн из фирмы, в которую мы отправили двигатель. Они его вскрыли и нашли, что в зазоры между поршнями и гильзами цилиндров можно засунуть палец, не особенно рискуя его прищемить. Кроме того, внешний контур охлаждения вообще не от этого мотора и обеспечить нормальную температуру никак не сможет. Редуктор тоже не для этого мотора, а максимум для сорокасильного, так что работать с вашим шестидесятисильным должен был бы с полуторной перегрузкой. Спасло его только то счастливое обстоятельство, что ваш дохлый движок никаких шестидесяти сил выдавать просто не может.
Штайн говорит, что видел за свою жизнь только пару таких же моторов, но те были уже на свалке, а на этом вы пришли морем, что удивительно. В общем, ремонт будет стоить дороже самого двигателя, а моложе он от того не станет. Я тебя соединю со Штайном, поговори сам. Олаф звонит и деликатно выходит из комнаты. Двадцать минут разговора с господином Штайном проясняют для меня ситуацию полностью. Саше Петрову из Голландии прислали безупречно окрашенный металлизированной краской в красивый темно-синий с искоркой цвет кусок металлолома. Все бы ничего, для катания в Борисовских прудах это бы вполне сошло, но в Бискайском заливе да в бодрую погоду сдует Бациллу, чего доброго, к чертям собачьим с этой кофемолкой.
Полдня ушло на осознание ситуации, переговоры и совещания. Медленно зреет решение о покупке нового мотора, ибо упражнения с разного рода блистательно отреставрированными техническими раритетами постепенно утрачивают для меня прелесть новизны. Осталось (пустяк!) найти источник финансирования. Но это нам не впервой, всю жизнь денег не хватает. Обговорив все с Немцовым (или Немцовом, если считать его фамилию все-таки нерусской), вечерней лошадью убываем в город Берлин.
25 июля.Сегодня говорил по телефону с Олафом. Двигатель ожидается к концу текущей недели. Плюс ещё неделю он планирует потратить на установку. Многовато, но придётся ведь подгонять заново всю линию гребного вала. И ещё непонятно, придётся ли менять сам вал и винт.
25 июля. На Бацилле не стояла анодная защита и на валу образовались оспины от коррозии ( по крайней мере на части вала, который выходил наружу, возможно, они есть и на внутренней части, в дейдвудной трубе). Есть возможность их обварить, но тогда требуется ещё и операция по отпуску вала после проварки. По стоимости все это сопоставимо с новым валом. А ещё неизвестны стыковочные размеры нового редуктора, кардана и вала.
25 июля. Ремонт вала действительно оценивается Олафом близко к цене нового при заведомом снижении качества детали. Так что старый вал лучше использовать в качестве балансира для ходьбы по канату по системе Бермана. Каверны, конечно, оскорбляют эстетическое чувство, но на Бацилле есть красивая изолента30 июля. Сегодня разговаривал по телефону с господином Олафом Немцовом. Упрямо и монотонно повторил ему давно известные вещи, разве что немного, иными словами. Напомнил, что все работы состоят из двух категорий: те, без которых категорически нельзя выходить в море и другие, без которых выходить в море вообще-то не стоило бы, но, в конце концов, можно.
К первым отнес все, касающееся монтажа новой силовой установки (а там масса нюансов), а также замену сантехнического оборудования в гальюнах и приведение в порядок системы питьевого водоснабжения. Ко вторым – сокращенный уже до крайности список менее важных дел.
Самое противное, что все это я еще вчера вечером передал ему в письменной форме по e-mail. Поэтому вербальное повторение той же информации утром представляет собой откровенное занудство. Но общение с разнообразными немецкими трудящимися в течение весенне-летнего сезона 2011 года сделало меня окончательно свободным от всяких условностей.
Официальный ответ фирмы MMS Olaf Nehmzow обещан в понедельник в электронном виде Предварительно было сказано, что двигатель, отправленный от поставщика во Франции ожидается прибытием тоже в понедельник, а вообще все работы предполагается завершить к середине августа.
НА ЭТОМ МЕСТЕ МОГЛА БЫ БЫТЬ ВАША РЕКЛАМА! Хотя бы для того, чтобы заменить ею мои возможные высказывания по поводу немецких яхтенных сервисов, и всей немецкой промышленности, и всей немецкой экономики и государственно-политического устройства, и этой баржи, ... Живи я в какой-нибудь отсталой стране типа Швейцарии или Франции - давно бы повесился. Только суровая закалка, полученная в самом передовом государстве мира за сорок лет бессмысленной трудовой деятельности, позволила мне сохранить душевное равновесие и переосмыслить происходящее.
Выводы получились такие: 1. В активе есть и будут двухмачтовая яхта с достаточно крепким корпусом, исправным рангоутом, вполне приемлемым парусным гардеробом, комплектом новейших навигационных приборов и красивым бронзовым колокольчиком в проходе, а главное - природное упрямство ее владельца. 2. В пассиве - заморочки с двигателем, жуткая волокита с регистрационными документами, приближающийся штормовой период и дефицит времени легального пребывания в Шенгенской зоне в данном полугодии. 3. Баланс волевым решением капитана объявляется положительным, кто бы что по этому поводу ни говорил.
Заключение по делу таково: По получении достоверных сведений о прибытии двигателя и начале работ по его монтажу немедленно вылетаю на место сам. Андрей Иванович Карпухин, уже израсходовавший две трети от 90-дневного срока действия визы, прибудет попозже. – В ожидании вылета экстренно завершается составление плана морского перехода Бациллы до Гибралтара. Точность календарного графика ввиду полной непредсказуемости обстоятельств не имеет никакого значения. Значение имеют последовательность действий, подсчет и изыскание необходимых ресурсов, подготовка подстраховочных решений на случай срыва основных и тому подобное. - Формируется кадровый резерв для подмены членов основного экипажа по мере исчерпания ими визового лимита. – Формируется группа береговой поддержки для связи и необходимых оргтехмероприятий на берегу вроде поиска в интернете нужных сведений во время пребывания Бациллы в море вне досягаемости местных сетей. – Объявляется конкурс на новое название яхты (на перспективу, сейчас некогда), ибо инфекционный период в истории яхты "Restera 47" с серийным номером 8001 пора заканчивать. Хватит уже. Главное – получить, наконец, международный судовой билет. Если двигаться в безветрие можно даже без мотора (например, приставив к парусу электровентилятор или уперев во фланец вала гребного винта шуруповёрт), то проблема с документами может застопорить лодку наглухо.
03 августа. Действительно, все ранее перечисленные проблемы теперь кажутся пустяками. По сравнению с новыми заботами.
Олаф прислал счет за материалы и работу. Вместе с ценой нового двигателя как раз хватило бы на долгую обеспеченную старость.
Самое досадное, что все перечисленные в счёте работы я мог бы выполнить и сам, если дать мне пожить в Штральзунде больше, чем 90 дней в полгода. Но теперь я понимаю, почему не дают - я пустил бы по миру с полдесятка местных мелких предприятий по ремонту и обслуживанию яхт. Но всякая большая пакость непременно сопровождается мелкими утешениями. Так Господь Бог удерживает нас от отчаяния и революционных настроений (не всегда получается, правда). Так вот, после долгой письменной перебранки с департаментом Wassertouristik und Sportschiffahrt в городе Muenchen выяснилось наконец-то, что регистрационное свидетельство на яхту BazillusII давно выслано мне в Штральзунд по адресу фирмы MMS Olaf Nehmzow, как я и просил.
Я немедленно перезвонил Олафу и узнал, что оно действительно лежит у него уже несколько дней. Дать мне об этом знать ему, конечно, и в голову не пришло. Нет, что-то неладно в Датском королевстве! Этих немцев, Nehmzow'ых и других всяких, которых мы почему-то привыкли считать дельными, аккуратными и педантичными, еще учить и учить. Вторично убеждаюсь, что принудительное ограничение времени моего пребывания в Германии представляет собой меру самозащиты от меня этого несчастного народа, привыкшего печально влачить своё убогое существование в своей самой экономически развитой стране Европейского союза и неспособного к элементарной организованности, что бы там о нем ни говорили.
04 августа. В сообщениях Олафа говорится, что раньше, чем к концу следующей недели, машину он установить не сможет, поскольку Зигфрид с чадами и домочадцами уехал в отпуск в Данию, а на Андреаса грохнулась какая-то деревяшка и так его угостила по голове, что Андреас в настоящее время krank. Тут есть, над чем призадуматься. Одной из причин волокиты у приснопамятного герра Хелльвига был выход из строя его единственного рабочего (он же механик, продавец и администратор в отсутствие шефа и прочая и прочая), вполне симпатичного и толкового дядьки Ульфа Хэнзеля. Тот, помнится, каким-то образом сильно повредил себе плечевой сустав и выбыл на три месяца, что окончательно обнулило активность фирмы PeWi R?gen GmbH в отношении Бациллы. Теперь несчастный Андреас. Не пора ли нам объявлять конкурс на новое имя нашей ветрорезиновой лодки, пока не поздно? Тем более, что новый двигатель все равно надо вносить в регистрационное свидетельство, так уж заодно... Никогда я не был суеверен, но информация к размышлению поневоле накапливается.
8 августа. Cегодня должны были ставить двигатель Я не звонил еще, завтра спрошу, как дело идет. Если за неделю управятся (включая центровку, шланги, приборы, троса управления), то числа пятнадцатого, помолясь, тронемся.
Поскольку вокруг Дании уже не успеваем, то и Северного моря у нас будет поменьше, а потом Ла-Манш, Бискай и, как пишет коллега Liber в "КиЯ", за углом Португалии уже будет теплее
14.08.2011 Новые победы надвигаются с жестокой неумолимостью.
Олаф опять пишет всякие ужасы. Был у него мимоходом какой-то спец, посмотрел лодку и сказал, что в море до Турции она наберет еще соленой воды, а потом воду-то можно будет выпарить, но соль останется уже forever. Видимо имеется в виду, что соленая Бацилла — это вообще триллер. При этом Олаф приложил три фото какого-то прибора с зашкаленным положением стрелки и написал, что влажность материала корпуса достигает 27% Вот ужас то!
В общем, Олаф опять предлагает (из лучших побуждений, естественно) оставить лодку зимовать у него на базе, потом в январе (???) можно будет приехать и начать ее готовить к следующему сезону. Я тут опускаю для краткости мой возможный ответ тевтонам. Насыпьте сами, господа читатели, многоточий и восклицательных знаков по вкусу.
Времени нету, вот в чем проблема. Хотел связаться кое с кем, посоветоваться, вдруг соленая Бацилла действительно опасна для окружающих или, например, размякнет и начнет шелушиться.
16 августа. Из поезда я позвонил Олафу, но его мобильный не ответил. Звоню на городской номер. Подошла фрау Шнайдер, радостно меня приветствовала и обещала немедленно передать Олафу о нашем приезде, как только он появится в бюро. Без десяти три, точно по расписанию, мы прибыли в Штральзунд. Еще десять минут в такси, и мы выгружаем наш багаж перед магазином господина Немцова. Встретили нас как родных и долгожданных. Все улыбаются, трясут руку, спрашивают о здоровье и так далее. Олаф загоревший, просто красавец. Говорит, что именно сейчас двигатель как раз «опускают в машинное отделение». Стоп, себе думаю. Его ведь еще две недели тому назад привезли. Ну ладно, неделю был в отпуске Зигфрид, но ведь есть еще Андреас и Юрген… Пошли смотреть. Работа идет: фырчит автопогрузчик, лязгают цепи, на лодке мелькают согнутые спины механиков. И тут до нас доходит, что вся эта суета началась сегодня только потому, что фрау Шнайдер два часа тому назад сообщила Олафу о нашем приезде! То, что я не хохотал в голос, объясняется только моей железной волей и самообладанием. Борисыч же, пользуясь незнанием присутствующими русского языка, излагал свое видение ситуации совершенно раскрепощенно.
Можете себе представить, какие эпитеты заслужило немецкое государство, когда мы убедились в распространенности привычек незабвенного бездельника г-на Хелльвига в земле Мекленбург-Передняя Померания. Ведь еще 12 июля был разговор о том, что заказанный двигатель прибудет через неделю и еще столько же потребуется на его установку. А сегодня, пардон, шестнадцатое августа и движок только сейчас поддели погрузчиком и подвесили над лодкой! Ну не лядская ли страна и не сидоры ли ее населяют?
Ума не приложу, почему нам обоим все это так смешно… Идиотский ведь юмор абсолютно, утеха слабоумных, а смех разбирает. Интонации какие-то уморительные получаются, что-ли… Спрошу дома у знакомых психологов.
Тем временем на следующий после нашего приезда день жизнь заметно активизировалась. Двигатель опустили, наконец, в машинное отделение и Андреас озабоченно снует между мастерской и лодкой, примеряя всякие детали. Юрген закончил возиться с водоснабжением и на завтра мы с ним наметили опробование всей системы. Завтра же заменят погнутые стойки лееров и смонтируют «ворота» как я их назвал для себя. Это такие специальные усиленные стойки в леерном ограждении, между которыми леера можно отстегнуть и опустить на палубу. При швартовке бортом к пристани это позволяет не «лазить через забор», а нормально выходить, как в калитку. По корпусу решили так: красим чем попало и наскоро прямо по 27-процентной влажности и так уходим. На зимовке обдерем все до смолы и будем сушить основательно, потом положим пару слоев гелькоута, а может быть сначала и слой тонкой стеклоткани в подводной части. Но главное – это уйти в теплый климат , причем в не-Шенгенскую страну, чтобы иметь возможность работать на лодке и зимой. Так что Испания, увы, не годится, пойдем к мусульманам, в Марокко или Турцию. Под занавес сегодня установили новый винт. Раза в полтора больше старого и с заметно более крутым шагом. Выглядит очень внушительно. Винт прислали в комплекте с двигателем, надеюсь, производитель знал, что делает. Я попросил Олафа затребовать от фирмы-поставщика все расчеты размеров и шага винта. Олаф обещал. Посмотрим, я ещё напомню.
20 августа. Ну вот и пятница пришла. Пришла и уже прошла. А вчера был, как сейчас помню, четверг. В четверг ничего особенного не происходило. То Андреас, то Юрген заходили на лодку, ковырялись с чем-нибудь часок и с озабоченным видом уходили в мастерскую подгонять очередную деталь по размерам и т.д. У меня с утра был обстоятельный разговор с Олафом. Я внятно объяснил ему, почему не могу откладывать выход в море до весны несмотря на то, что корпус лодки еще не просох и покрасить ее качественно нельзя. Решили просто закатать борта первой попавшейся самой дешевой краской, чтобы возможности предохранить лодку от дальнейшего проникновения соленой воды в стеклоткань за время перехода. На зимовке придется сдирать все начисто, капитально сушить и даже, скорее всего, добавить один-два слоя тонкой стеклоткани в подводной части для верности. Дело в том, что ниже ватерлинии пескоструйная обработка сдула все пузыри, образовавшиеся под гелькоутом и днище оказалось усеяно мелкими кавернами. Спасибо прежнему владельцу герру Хаазе, который продержал лодку несколько лет на плаву зимой и летом.
Красить мы с Борисычем взялись сами, чтобы не отвлекать механиков от установки двигателя. Вымазали лодку полностью часа за три с небольшим, но изрядно устали. Очень неудобно красить днище лодки у себя над головой: и руки устают и даже позвоночник ноет от работы с запрокинутой головой и в неудобной позе, то есть, отклоняясь все время назад. Утром возились с «водопроводом». Залили в танк воду и – о чудо! – зажужжала помпа и из кранов потекла холодная и горячая вода. Осталось промыть и продезинфицировать танк. После обеда прошел небольшой дождь и неожиданно усилился ветер. Дождь уже кончился, но ветер свистал так, что двенадцатитонную лодку раскачивало на кильблоке. Сдуло и погнало по двору мешок с мусором, по палубе закувыркалась пустая двадцатилитровая канистра, потом сорвало тент, которым был накрыт от дождя кокпит. Я потерял час времени, чтобы его привязать надежно и тут оказалось, что двигатель уже закреплен, следовательно, он больше не висит на цепи и ее можно убирать вместе с погрузчиком и закрыть люк штатной крышкой. Тент стал не нужен, зря я старался.
Дотошный Борисыч обратил внимание на то, что новый двигатель установлен двумя задними лапами не прямо на фундамент, а через дополнительные опоры, выполненные из мощного уголка. Это связано с тем, что новый блок короче старого и «не дотягивается» лапами до ближайшей возможной точки крепления на фундаменте. Проставка из уголка привинчена к блоку двумя болтами, расположенными один над другим. При нормальной вибрации двигателя проставка будет работать в вертикальной плоскости как рычаг, стремясь срезать эти болты, и не факт, что они долго будут это терпеть. Можно (и нужно, скорее всего) поставить еще одну пару опор, место есть. Таким же образом Борисыч выявил слабое место в новом бойлере: в нем установлен предохранительный антикоррозионный анод, который надо регулярно менять. Следовательно, неплохо бы иметь его в запасе, т.е. купить еще до выхода в море. В общем, так по мелочи и теряется время. Прежний план (спуск на воду в понедельник) оказывается под вопросом. Но это обычное дело. Поговорю с Олафом, посоветуемся.
23 августа. Механики заканчивают подгонку шлангов и кабелей к уже установленному мотору. Для сведения Димы (коллега Фирс): салазки не получились бы, поскольку на каждую продольную балку фундамента (стрингер или лонжерон по аналогии с автомобилем) между лапами двигателя опирается также стальной пиллерс, представляющий собой вертикальный элемент мощной П-образной рамы, которая служит основанием нашей гротобизани, т.е. задней мачты. Поэтому волей-неволей пришлось опирать лапы на фундамент раздельно. Кстати, на мои сомнения Олаф ответил чисто по-немецки: принес мне сделанный им за утро расчет нагрузки на болты, которыми новые опоры привинчены к двигателю. Получилось, что усилие, необходимое для разрушения болтов, завинченных в блок цилиндров, равно не менее 4-х тонн на каждый болт, что в десять раз превышает вес двигателя и с большим запасом перекрывает любые возможные динамические нагрузки от вибрации и качки.
Не умея так быстро считать, я был вынужден с умным видом кивать головой и соглашаться. Однако в мастерской я прихватил с верстака пару штатных лап от нашего мотора, которые остались невостребованными после изготовления по месту уже упоминавшихся выше специальных хитрых опор. Если что – можно добавить их посередине: предусмотрительные японцы заготовили вдоль блока столько отверстий под болты для этих кронштейнов, что при желании можно подвесить двигатель хоть на нескольких рядах лап, как сороконожку. Так или иначе, но мы, кажется, все-таки уже на финишной прямой. Точный срок выхода определится теперь после ходовых испытаний. По мелочи еще нам душу помотают, конечно, но это уже не опасно. Одна беда: на носу сентябрь. Как-то будет у нас с погодой? Завтра сажусь смотреть еще раз мои выкладки. Пройти до октября Бискай можно только при изрядном везении и, конечно, если Бацилла нам ничего серьезного не преподнесет по дороге.
Заказал, после некоторых колебаний, новые танки для пресной воды. Тут рядом фирма, работающая с нержавейкой, берутся сделать по месту и с хорошим качеством. Посмотрим, мне уж столько всего за это лето наобещали…
25 августа.Приспособление нового двигателя к старому фундаменту закончилось, хотя буквально все пришлось вывернуть наизнанку. Даже выхлопной коллектор у этого Nannidiesel не с той стороны, что у прежнего Mercedes. Пришлось и трубу выхлопную в корпусе по-другому прокладывать. На завтра осталось подключить все приборы. Я и тут не удержался и настоял, чтобы их разместили не под ногами в стенке кокпита, как это было раньше, а прямо перед глазами около штатного щитка приборов. Осточертело сгибаться в три погибели, чтобы последить за температурой двигателя, как мне еще раньше во время перехода из Швеции с Жорой Васюковым на его «Альбин Веге» делать приходилось. На Бацилле было так же, но я решил патронов не жалеть и перенести все хозяйство наверх, в поле зрения рулевого. В пятницу заказан кран. Утром спускаем Бациллу на воду. Во вторую половину дня планируем испытывать двигатель на швартовах, будем мутить воду в гавани новым винтом.
Долго нервничал, ждал прояснения ситуации, а сегодня вдруг решился и все стало на свои места. Осознал, что выжидать больше нечего. Надо ехать. И сразу успокоился. В конце концов, если новые танки вовремя не будут готовы – уйдем без них, пусть фирма „Edelstahl“ потом сама думает, что с ними делать – платить-то я должен только после их установки, так что рискует изготовитель, а не я. Весь день механики возились в машинном отделении. Мелочей, как и следовало ожидать, масса. То щиток приборов на место не встает и меня зовут санкционировать сдвиг этого щитка на два сантиметра влево, то кран топливного бака не закрывается полностью, поскольку рукоятка упирается в наклеенную по моему настоянию на все стенки машинного отделения звукоизоляцию, то оказывается, что на самом щитке приборов, входящем в комплект поставки двигателя, нету указателя уровня топлива (совсем). Слава Богу, я заботливо припрятал старый щиток со всеми проводами. Теперь это нас выручило, ибо там такой указатель есть.
Борисыч вообще совершил трудовой подвиг, снимая с палубы леерные стойки. Из них восемь штук были погнуты (кто-то в прошлом лихо швартовался, по-видимому). Решено было их заменить, к тому же по моему заказу привезли «ворота» для установки проходов посередине обоих бортов. Надоело прыгать через леера, хочется выходить с лодки культурно, отстегнув между стойками «ворот» соответствующую леерную штрипку. В общем, решили было объединить все работы с леерами и Борисыч проявил инициативу, чтобы ускорить дело. Но не тут-то было. Ни одна стойка по-хорошему из своего стакана выниматься не хотела. Пришкварились все намертво. То-есть, стаканы вообще у Олафа есть, но на Бацилле они крепятся не к палубе, а к перфорированной планке фальшборта, а таких в магазине не нашлось и где их искать – неизвестно.
Борисыч же снял все кривые стойки вместе со стаканами и за день адской работы в мастерской с применением газовой горелки, кувалды и набора стальных прутков выбил-таки семь стоек из восьми, что, собственно говоря, решило проблему. Немецкие механики смотрели на него с уважением. Кран придет завтра в 14 часов. Это значит, что уже завтра вечером начнем опробовать дизель и все санитарно-водопроводные системы. Крайне подозрительно, что с фирмы Edelstahl никто так и не появился, хотя вчера после обеда приходил мастер и я ему все подробнейшим образом объяснил и показал, еще раз напомнив, что у нас полный цейтнот и времени на раскачку нет. Он обещал сделать картонный шаблон для натурной проверки расположения танков в носовом отсеке и, что очень важно, убедиться, что готовые баки пройдут во все двери.
Мне эта необязательность, противоречащая всем нашим привычным представлениям о немецкой пунктуальности, начала здорово надоедать. Сначала Хелльвиг, потом, увы, даже дружелюбный Немцов, потом мастерская, которая диагностировала наш старый мотор, а теперь тянет с возвратом по моему требованию новых генератора и топливного насоса (они денег стоят), а теперь, изволите видеть, еще и Edelstahl. Про себя решил так: завтра схожу к этим нержавеющим деятелям сам и напомню о сроках, а заодно проверю степень их готовности. Не успеют к среде – действительно уйду без баков и ни цента не заплачу, пусть продают их потом кому хотят, если найдут яхту с аналогичными размерами носового отсека. Несмотря на все заморочки, психологический рубеж пройден. Непонятно почему, но именно вчера я вдруг ощутил спокойную уверенность в том, что мы РЕАЛЬНО через несколько дней уходим в Киль. Все, больше ничего нас не удерживает в Германии, что не успеем закончить здесь – будем доделывать по пути или уж зимой, если Бог даст добраться к тому времени до теплых стран.
27 августа. Бацилла на воде. Утром Борисыч опять возился со стаканами леерных стоек. Мало того, что их пришлось выбивать вчера целый день, но сегодня стало ясно, что и вставить новые будет не легче. Незаменимый Зиги нашёл толстое сверло точно того же диаметра, что и стойки и Борисыч вручную осторожно прошёл им все стаканы, удалив таким образом налипший порошок окислов. Я весь день разбирал барахло и раскладывал его по полкам, записывая, где что лежит. Иначе никогда не вспомню, что куда положил. Надоело уже перекапывать всю лодку в поисках нужного ключа или ножниц. Часов в пять механики пригласили нас на чай-кофе к себе в каморку при мастерской. Надо полагать – это такой знак особой приязни и близости отношений, ибо вряд ли они всякого клиента приглашают в эту свою комнатку, ведь представительскую функцию она точно не выполняет, для этого служит офис Олафа.
Кран (здоровенный, надо сказать) пришел с опозданием, вся команда механиков ждала его во дворе. Бацилла на трейлере производит внушительное впечатление, серая громадина нависает над головой как какая-то тяжёлая туша неизвестного морского животного с плавником на брюхе. После того, как Бацилла всплыла, крановщик не дал чалкам провиснуть, а Андреас и Юрген шустро нырнули в лодку и провели там не меньше семи-восьми минут, тщательно проверяя герметичность каждого вентиля, каждого шланга и клинкета. За это время симпатичный дядька-крановщик успел с нами поболтать, неожиданно продемонстрировав некоторое знание русского языка. Оказывается, он в свое время шесть лет работал в России на каких-то газопроводах и главным русским словом до сих пор считает «чуть-чуть». Не он первый, кстати сказать.
Когда я сказал, что в России, когда предлагают «по чуть-чуть», то имеют в виду многократно повторяющееся действие, он расхохотался, кивая при этом головой. Имеет опыт, очевидно. Итак, нам осталось действительно чуть-чуть, только в другом смысле. Двигатель после спуска Бациллы на воду коротко провернули на пробу, и он безотказно «схватил», как это называют шофера и мотористы. Завтра Андреас присоединит оставшиеся провода, и мы запустим дизель уже для серьёзной проверки, пока на швартовах. Мелочи донимают по-прежнему, но уже ясно, что дело близится к концу. Не сглазить бы.
28 августа суббота. Утром Андреас подшаманил что-то там по мелочи в машинном отделении, и мы запустили двигатель уже для основательной проверки. Первое, что выяснилось – это что механики перепутали местами троса привода редуктора. Ход вперёд включается при переводе рычага назад, как будто включаешь реверс. Ну и наоборот, конечно. Это ерунда, в понедельник Юрген троса переставит. В остальном все выглядит нормально, охлаждение работает, вода из выхлопной трубы идёт, дыма нет. Покапало немного воды из-под шланга отвода выхлопных газов. Андреас поставил на него хомут поменьше диаметром, затянул, капать перестало.
Опробовали гальюны. Не качают, зараза, оба, хоть тресни. Проклятое какое-то место – старые были ни к черту и новые, «с нуля», только хлюпают, а в шлангах (они прозрачные) вода плещется пополам с воздухом и систему целиком не заполняет. Олаф в шоке. Простейшее устройство, казалось бы – и невозможно понять, в чем дело. Подозреваю, что нужно просто залить, по известному рецепту, немного растительного масла на поршень, чтобы уплотнить зазоры. Но сначала пусть немцы сами покопаются. Суббота у Олафа полурабочий день: с девяти до полудня только. Так что сделать больше ничего не успели. Попросил я опять ключи от фургончика, на котором в рабочие дни механики выезжают к клиентам на вызовы, и поехали с Борисычем по магазинам, закупать всякие мелочи. Так день и кончился.
В среду 31 августа привезли на примерку один из заказанных танков для питьевой воды. Два умника из фирмы-изготовителя долго пытались его втащить в лодку, но он никак не проходил в люк. Расстроились оба ужасно, ведь до начала работы сами все тщательно замеряли. Стоят, качают головами: «гроссес проблем, гроссес проблем». Добрый Борисыч, саркастически наблюдавший за этим драматическим процессом, сначала дал им вволю помучиться, а потом вежливо посоветовал наклонить бак на 90 градусов и внести боком. Получилось сразу. Правда, что-то переделать все равно пришлось, но баки установили и, как вскоре оказалось, весьма своевременно.
Аккурат в это время в старом пластмассовом танке кончилась вода. Однако в самой гавани водопровода нет. Электроэнергии, правда, тоже, но три кабеля, включённые последовательно, кое-как от розетки в мастерской Олафа до Бациллы дотягиваются. Не то со шлангами. Сто пятьдесят метров шлангов найти не удалось. Пришлось мобилизовать все наличные пятилитровые бутыли из-под питьевой воды и возить в них воду на тележке из мастерской. Заодно мы смогли подсчитать реальную ёмкость наших резервуаров. Оказалось, что два носовых танка вмещают 65 пятилитровок, то есть 330 литров, а средний – 165, но… он, собака, оказывается течёт! Трещина где-то по ребру между боковой стенкой и верхней. Пока он был полупустой, заметно не было, а когда залили под завязку, вода начала сочиться по стенкам. Лечить можно, но сейчас некогда и все равно вряд ли будет надёжно. Решили опорожнить этот танк в первую очередь, а потом обходиться новыми. В океан пока не собираемся, а в каботаже трёх с хвостиком сотен литров от марины до марины нам хватит.
Дырявый бак залатаем по дороге при случае или отложим эту работу на зиму. Скорее же всего, придётся заказать металлический. Мягкие мне как-то не очень нравятся. В субботу 3-го сентября (ошибка, 4-го, в воскресенье) вышли на ходовые испытания. Солнышко, красивая панорама гавани с красавцем «Gorch Fock» в центре, выход на фарватер. Понемногу пробуем двигатель на разных режимах. При 2500 оборотов Бацилла устойчиво шла 8,5 узлов, что более чем вдвое превысило скорость со старыми дизелем и винтом. Завтра устраняем последние вопросы по работе и настройке приборов, собираемся, моем палубу и во вторник утром (6 сентября) уходим.
На ходовые испытания вышли 4-го поутру, имея на борту, кроме нашего экипажа (Вадим, его жена Татьяна, Борисыч и я) ещё двух сотрудников верфи, ранее монтировавших дизель и часть навигационной аппаратуры. Яхта действительно летела, но, увы, был полный штиль и паруса мы не ставили, и к тому же из-за отсутствия волн не удалось выявить несколько серьёзных недостатков. Штральзунд с воды был ещё красивее...
Бывший «Товарищ», а уже вновь «Горх Фок» на фоне старинных портовых зданий.
Ушли мы не 6, а 7-го сентября, к слову. После моего приезда всё неслось со страшной скоростью, пахали практически без отдыха, только раз, при поездке в магазины, заскочили на Горк Фок. Что-то монтировали, что-то ремонтировали, собирали, раскладывали, перекладывали. Запустили, наконец то, гальюны. 4 сентября вышли в залив для проверки на ходу двигателя и навигационных приборов, к сожалению, как оказалось вскоре, в тихую погоду. Новый дизель, понятно, ни в какую не шёл в сравнение с покойным Мерсом. Лодка буквально летела! 5-го сентября, оказавшись вечером в кокпите, смотрел на красивый закат, а потом перевёл случайно взгляд на компас. Полный «кобзон»! Солнце садится прямо на севере, а не на западе! Подозвал ребят, все в шоке – компас неисправен! Он то как из строя вышел? Утром пошли в знакомый магазин, с трудом нашли подходящий компас, выбор-то маловат, как всегда. Идём к лодке и видим, как по мере приближения к ней картушка компаса уходит куда то в сторону. –??? Возвращаемся к магазину, всё нормально показывает, разворачиваемся повторно к яхте, и картушка медленно начинает поворачиваться влево. Опять север вместо запада. Пройдясь так несколько раз туда – обратно, всё таки допетрили – яхта стоит в ковше огромного дока крупнейшей в своё время судоверфи (угробили её «эффективные собственники», точнее датчане, выкупив её, прикрыли конкурента), около нас уходят под воду десятки рельсов, по которым спускали суда, то есть яхта стоит прямо над огромной свалкой металлолома! Наш компас не виноват! Новый вернули в магазин, Олаф всё понял.
Лишай стригущий, бреющий полёт...
В чём сходство их?
В движении вперёд.
И ты, приятель,
Брей или стриги, –
Но отступать от цели не моги!
7 сентября, под махание платочками провожающих нас сотрудников верфи, вышли из Штральзунда в сторону Варнемюнде. Прогноз погоды обещал парусный ветер, с усилением к вечеру, и мы рассчитывали наконец то пройтись под парусами. В проливе шли под мотором. Вокруг был «зоопарк» - птицы вокруг совсем не боялись никого и ничего.
Выйдя из пролива, поставили геную в помощь мотору (смысла ставить все паруса не было, через полчаса-час надо поворачивать налево, на ветер), это дало лишний узел скорости. Но при приближении к мысу Дарссер Орт ветер стал усиливаться и усиливаться, не меняя направления, и, когда мы мыс обогнули и вошли в Мекленбургский залив, там нас встретил вмордувинд с порывами до 35 узлов и с короткой крутой высокой волной.
Геную убрали.
На волне «Бацилла» вела себя превосходно, острый нос прорезал гребни волн, они перекатывались через палубу (иногда и через бимини), узкая корма не шлёпала, как у современных «мыльниц». Против ветра и волны она давала приличные 4-5 узлов, что нас устраивало по времени.
Я спустился вниз, на камбуз, пора отобедать. И выскочил в кокпит с криком «Тонем!». Пошли с Борисычем разбираться, оставив Вадима за штурвалом. Картина, действительно, была, скажем так, устрашающая. При каждом опускании и подъёме носа на волне из щелей между пайолами били фонтанчики воды. Подняли пайолы, воды под ними достаточно, на половину высоты шпангоутов, и она перекатывалась от носа к корме и обратно мощным ручьём при пляске яхты на волне. По опыту осушки лодки, которую я проводил в мае, оценил на глаз что мы уже набрали этак вёдер до 50. Вопрос - за какое время?
Выходили из Штральзунда «сухими», в пути часов 5, если равномерно набираем, то 10 вёдер в час. Нам ещё идти часа 4-5, то есть наберём ещё столько же. Можно помпой откачивать спокойно, должна справиться (мы её сразу же включили), и можно и ручками поработать, то бишь повычёрпывать в помощь помпе. Но самое неприятное в этой ситуации — это возможность залить аккумуляторы, которые так и были оставлены под пайолами, а не перенесены, как я предлагал, в другое место. Помпа тихо гудела, через прозрачные шланги было видно, что гудит не просто так, вода идёт, но заметного результата мы не наблюдали, средний уровень воды так и оставался на одной и той же отметке. Это означало, что поступление воды равно производительности помпы.
И, главный вопрос, откуда же водичка к нам поступает? Стали обследовать подсланевое пространство и вскоре обнаружили, что при дифференте на нос в салон из-под переборки из ахтерпика (я писал в начале, что эта переборка изначально не герметичная – в ней отверстия для штуртросов и выхлопной трубы) течёт струя воды.
Пока работает помпа, вроде ничего страшного. Пока... Это «пока» продолжалось около получаса, затем гудение прекратилось, а вместе с ним и осушка. Включили «hand-made» осушку, то есть ковшиком, ручками, воду в ведро, а затем в кокпит, под ноги рулевому. И в час вычёрпывали явно не 10 вёдер, а гораздо больше, то есть приток воды явно был связан с волновыми условиями. Но разобраться с причиной на ходу не было возможности – забраться в ахтерпик через люки на палубе при такой волне, когда вода толстым слоем перекатывается через палубу, ну совсем не комильфо, стоит подождать до стоянки.
Вот как это описал Вадим, у него в это время были ещё другие проблемы.
Текст от 8 сентября, описывает ситуацию 7-го. Он обнаружил воду под сланями по всей лодке, что грозило скорым затоплением аккумуляторного отсека. Этот идиотизм, похоже, весьма распространен в яхтостроении. Стремясь понизить центр тяжести яхты (несомненно, благое намерение) и убрать с глаз долой все, не требующее частого обслуживания или контроля (что тоже само по себе неплохо), господа конструкторы рисуют изящные картинки, беззаботно размещая жизненно важный источник электроэнергии в самом опасном для него месте. В результате экипаж лодки, в которой образовалась течь, при неуспехе или запоздании первых действий по откачке воды быстро теряет всю электронную навигацию и электропомпы. С магнитным компасом и ведрами, конечно, проще управляться, но переход на средневековые способы мореплавания в самый острый момент счастливых мгновений в жизни не добавляет. В нашем случае такой сценарий был весьма близок к осуществлению. Искусно сшитая из обрывков разноцветных проводков бархатными ручками кого-то из прежних хозяев электросеть, будучи погруженной в соленую воду перестала функционировать везде, где мы её не переделали полностью.В результате помпы отказали сразу и все. Дело приобрело серьёзный оборот. Искать причину затопления некогда, а под водой и невозможно. Делать нечего, надо спасать лодку вручную. Конечно, все знают, что лучшая помпа — это ведро в руках испуганного матроса, но в реальности черпать воду из-под пайола на яхте крайне сложное занятие, поскольку там полным-полно перегородок, шлангов и кабелей и ведро целиком туда просто не помещается. Два Андрея, преодолевая усиливающуюся тошноту, сняли слани в проходе между каютами и заработали в бешеном темпе. Один (Карпухин) на коленях вычерпывал воду полуторалитровой эмалированной кружкой, в которой в мирное время мы варили овсянку, и заливал её в ведра. Второй Андрей выхлёстывал воду из вёдер прямо в кокпит мне на ноги, ибо это был кратчайший путь отправки её (через шпигаты кокпита, естественно) за борт. Я тоже хорош. Встал за штурвал утром в непромокаемой куртке, наброшенной на простую рубашку, в спортивных штанах и кроссовках на босу ногу. Под солнышком было ничего, но к вечеру похолодало.
Мокрые ноги комфорта не прибавили, но переодеваться под спрейхудом, не высовываясь при этом из-за него под брызги, и при этом ещё удерживать лодку на курсе было невозможно, оставалось терпеть до конца. Мили, оставшиеся до Варнемюнде, ближайшего к нам убежища, тянулись как последние дни службы у дембеля. Для полноты ощущений двигатель начал периодически подавать сигналы тревоги непонятного назначения. Непонятность заключалась в том, что на загоравшейся одновременно с включением тревожного зуммера красной лампочке были изображены пиктограммы, обозначавшие уровень и температуру жидкости. Но в то же время стрелочные указатели давления масла и температуры охлаждающей жидкости показывали абсолютно штатный режим работы мотора, я за такими вещами слежу внимательно. Чисто интуитивно я каждый раз, с болью в сердце, понимая, что отодвигаю вожделенный срок прибытия в убежище, снижал обороты дизеля и действительно, через небольшое время сигнал отключался.
Я тут же восстанавливал обороты, однако при этом у меня постоянно сосало под ложечкой от неприятного ощущения, что я не понимаю происходящего с мотором и это может кончиться серьёзной поломкой, о возможности которой сигнал меня постоянно предупреждает. Но проверить уровни масла и антифриза непосредственно в двигателе на сумасшедшей качке совершенно невозможно. Заглушить его от греха и поставить паруса тоже не выход, поскольку лавировать все оставшиеся мили мы будем ещё Бог знает как долго и за это время не то, что затопим аккумуляторы, но, чего доброго, и лодку целиком.
Забегая вперёд скажу, что причиной аларма было действительно снижение уровня антифриза в рубашке охлаждения дизеля, но совершенно безобидное. Просто из системы вышли последние пузырьки остававшегося там после первой заправки охлаждающей жидкостью воздуха. Бдительный контроль бесстрастных приборов немедленно сообщил на мостик об отклонении от заданных параметров, не будучи обучен указывать на степень общественной опасности случившегося события. Решение о том, пора ли экипажу сигать за борт, оставалось на усмотрение капитана. На сей раз Господь к нам смилостивился и, когда уже почти стемнело, мы зарулили в зигзагообразный проход за оконечностью длинного мола и вошли, наконец, в гавань яхтклуба «Hohe Düne», т.е. «Высокая дюна», который расположен у самого входа в залив, ведущий к причалам Варнемюнде и далее в порт Росток.
8 сентября.Вечером два Андрея наладили полусамодельным образом одну помпу и откачали большую часть воды. Потом заработала помпа в машинном отделении. Всего воды по нашим подсчётам набралось не менее полутора тонн и полностью осушить лодку за один вечер сил не хватило. Однако у нас к тому времени сложилось уже представление, что вода поступает только на ходу и течь как-то связана с работой дизеля или с просадкой кормы при ходе под мотором. Решили переночевать, поглядывая на уровень воды в открытых отсеках. Утром убедились, что воды больше не становится, откачали остаток и занялись просушкой всего промокшего имущества, которого в лодке понабралось немало, поскольку затопило не только трюмы.
Много воды с палубы пролилось внутрь через вентиляционные отверстия (стандартные «грибы» тут расположены тоже как-то странно, на стенках низкой надстройки и их заливает капитально). Сегодня пришлось их просто заглушить. Сегодня весь день искали течь, периодически советуясь по телефону с Олафом по поводу возможных неплотностей в соединениях шлангов, которые монтировали его парни. Вычислили две возможных причины проникновения воды: по трубе баллера руля и вокруг выхода выхлопной трубы под транец. При ходе под мотором корма у Бациллы просаживается в воду до второй ступеньки кормового трапа, а тут ещё и качка, так что вполне возможно её захлестывание через верхний край трубы, через которую проходит баллер, и протекание по периметру патрубка, через который выхлопные газы в смеси с водой выводятся за борт.
Новую помпу мы с Борисычем собрали из того, что было под рукой, идея принадлежит ему, тут надо отдать ему должное, он всегда из подручных средств может смастерить любой девайс.
9 сентября.Skitheon сходил в ахтерпик и принёс оттуда весть. В поисках течи он взялся рукой за шланг, через который выхлопные газы выводятся за борт, и с изумлением убедился, что эта толстая армированная труба свободно болтается в предназначенном для неё отверстии днища (у Бациллы высокий кормовой подзор и выхлопное отверстие расположено не в транце, а непосредственно под ним). Не знаем, радоваться или расстраиваться. Вроде бы нашли возможную причину течи – это плюс. Совершенно непонятно, как эту причину устранять – это минус. Надо же придумать такое, что в сквозном отверстии корпуса лодки нет нормального металлического клинкета и туда просто вставлен толстый шланг! Прочем абсолютно непонятно, как он там крепится и почему не вывалился оттуда до сих пор, зато видно невооружённым глазом, что резина вся потрескалась, а местами и прохудилась насквозь. Я столько раз описывал всякие несуразицы, обнаруженные нами на лодке, что даже не хочу погружаться в подробности этой истории. В итоге мозгового штурма принято решение по замене всех этих резинометаллических (или, если угодно, ветрорезиновых) потрохов нормальной металлоконструкцией. Полдня не прошло и полсотни евро не успели растаять, как я договорился с мастерской в Ростоке (это километров восемь от нашей марины по каналу или все тридцать по суше вокруг залива) об изготовлении простейшего штуцера большого диаметра для установки в выхлопное отверстие вместо старого шланга.
Здесь Вадим немного не точен. Я взялся за шланг, когда в темноте ахтерпика вдруг увидел проблеск света между шлангом и корпусом. Вот тогда я стал его шевелить и обнаружил, что в этот зазор свободно пролезает карандаш! Мы с Борисычем, обдумав как следует конструкцию, с возможностью монтажа её на воде, сделали чертежи деталей, отдали их Вадиму, который с ними поехал в Росток, в мастерскую, которую нам рекомендовали в марине.
На фото — это мы изучаем старую, погибшую конструкцию и делаем замеры для составления чертежей.
Пока Вадим искал мастерскую для изготовления деталей, мы с Борисычем побродили по Венемюнде.
Ненадолго забежали на ферму, на которой изучают балтийских нерп.
10 сентября (суббота!) мы перебрались в Росток, встали на причале, который находится рядом с мастерской на правом берегу реки Варнов, прямо напротив центра города.
Сварили нам в Ростоке (кому надо – дам адресок) замечательный патрубок из самой что ни на есть благородной стали (буквальный перевод немецкого слова edelstahl, означающего нержавейку). Натянул я на него шланг выхлопной трубы, посадил на дорогой специальный герметик и затянул от души двумя рядом посаженными хомутами. Не оторвешь! Ни капли теперь там не сочится.
Увы, всё было очень нелепо. Причалили мы и пошли в эту мастерскую, которая находится буквально в 100 метрах. Внешне – гаражная мастерская, но, когда вошли, мы с Борисычем ахнули, насколько она хорошо оборудована, какие там станки, чуть ли не для лазерной обработки металлов.
Молодой хозяин с гордостью показывает заказанный нами предмет, который он успел сделать за столь короткий срок. Красиво, качественно! И тут мы с Борисычем в два голоса спрашиваем - «А что это такое? Мы чертили не это!» А Вадим говорит, что, пока он добирался вчера до мастерской, ему пришла мысль, что мы с Борисычем перемудрили, можно сделать проще и он немного изменил чертежи.
Второй вопрос не заставил себя ждать «А как ты хочешь ЭТО монтировать на плаву? Как сверлить отверстия в корпусе, в подзоре?» Наша конструкция была так продумана, что сверление под болты можно делать изнутри лодки, а Вадим изменил её таким образом, что сверление стало возможным только снаружи. Но высота подзора в этом месте всего несколько сантиметров над водой и как там будешь работать с дрелью? Надо переделывать! Когда? Ведь сейчас суббота и через час мастерская закроется! Мастер слушал нашу перепалку и ничего не понимал. Я буквально потащил его к лодке, чему он не противился, не в пример Вадиму. Пришли, показали предмет спора, мужик всё понял с одного взгляда, быстро помчался в мастерскую и буквально за час изготовил требуемую конструкцию. Действительно, мастер! Монтаж отложили на утро, боялись дотемна не успеть, а зря, как оказалось.
11 сентября. Работу начали с демонтажа старого уплотнения, быстро выковыряли его, вставили туда патрубок с приваренным фланцем и даже просверлили отверстия под болты. Положили на силиконе заранее изготовленную прокладку, потом, опять с силиконом, вставили трубу. Теперь надо было снаружи, в подзоре, надеть на трубу кольцо, в отверстия вставить болты. Для этого я сел в динги, подвязанное к транцу, и засунул голову в подзор, перегнувшись через борт. И тут началось! Был штиль, погода способствовала на все 100, но именно в это воскресенье в Ростоке решили устроить какие-то водномоторные гонки! Лодки носились по кругу и, время от времени от них до нас доходили приличные волны, которые раскачивали и яхту и, конечно же, динги. Если вовремя не уберёшь голову, точно получишь удар корпусом яхты по своей «тыкве». Борисыч с Вадимом лежали в ахтерпике, их задачей было удержать болт, который я снаружи внедрял в отверстие, надеть и затянуть гайку, одному это сделать было сверхсложно, мы в начале попробовали. Но была ещё Тамара, жена Вадима. Её поставили на корму наблюдателем, когда к яхте подходила очередная волна, она давала мне команду, и я быстро вылезал из-под яхты. Но мы это сделали! И когда конструкция была прикреплена, гонки, как по мановению волшебной палочки, сразу прекратились...
«Мы славно поработали и славно отдохнём». Для отдыха решили побродить по Ростоку, в котором никто из нас раньше не был. Жаль, что времени было мало...
12 сентября, почти в штиль, ушли из Ростока на Фемарн, куда и добрались после обеда без происшествий. Течи не было, ничего не ломалось, аж скучно...
Но по дороге случилось приятное приключение. Прямо по курсу обнаружили какой-то плавающий предмет, поймали и подняли его на палубу. Внутри детской игрушки оказался герметично упакованный пакет, внутри которого была записка с посланием какой-то девушки.
К вечеру пришли на остров Фемарн, с трудом нашли место в небольшой марине на окраине городка, в которой и душа даже не было.
За оставшееся время на бегу успели познакомиться со «столицей» островка. Главной достопримечательностью оного была необычная подводная лодка, с которой мы смогли полюбоваться только снаружи, так как время было позднее.
Очень понравился сам городок, чистый, уютный, с каким-то своим «характером».
13 сентября. Утром ушли с Фемарна в Киль. Дуло, волна небольшая (примерно метровая), но короткая и злая. Бацилла такую в основном пронзает и взлетает только на особо крупных гребнях, так что качка терпимая, но вот брызг разлетается столько, что по палубе потоком льется вода слоем в палец толщиной. Фор- и ахтерлюки у нас в таком состоянии, что изрядная часть этой воды попадает в соответствующие им «пики». Форпик от этого не сильно страдает, поскольку там есть помпа и шпигат, а вот из ахтерпика вода через отверстия для штуртросов беспрепятственно проникает под пайолы кают-компании и далее везде – в машинное отделение, оттуда в каюту Карпухина, потом в нашу с Тамарой и, естественно, в соседние отсеки. Надежно (тьфу, тьфу, тьфу!) работает только помпа под мотором, но из прочих ямок и канавок приходится откачивать воду вручную или переносным спасательным агрегатом, который Борисыч соорудил из старой помпы для душа.
Вот Вадим и про люки ахтерпика и парусного форпика вспомнил. Ему, как я писал раньше, ещё в Баабе мы предлагали срочно переделать, но он не соглашался.
Погодка нас не баловала – дождь и до 40 узлов в морду, и когда подходили к Килю и когда шли по каналу.
В Кильской бухте хотелось бы постоять подольше, столько всего интересного увидели с воды. На берегу стояла очередная подводная лодка.
Так с ней и не познакомились, только полюбовались издалека.
У причалов стояла целая флотилия огромных парусников, вот бы познакомиться поближе… Но мы только проскользили мимо их бортов.
Как писал выше, дуло серьёзно – 40 узлов «вмордувинда», по каналу тянулись полосы пены. А ещё дождик. Сыро и противно.
Переночевали в маленькой марине посредине канала, откачали набранную воду. Ночью и утром, при отходе, всё ещё сильно дуло, хорошо, что соседи помогли отвалить от причала, сами не могли справиться.
Когда пришли к выходному шлюзу, стояли очень долго, чего не ожидали. Вроде уже и отлив начался, а нас не выпускают. Нашли кого-то из обслуги, нам объяснили, что, кроме прилива, из-за сильного ветра на Эльбе высокий нагон воды и уровень падает очень медленно, ждут, когда уровни воды в шлюзе и в Эльбе сравняются. Но это дало нам возможность познакомиться с этим интересным гидротехническим сооружением, ведь обычно мы их миновали без задержки.
И вот наконец закрываются входные ворота! Впереди дельта Эльбы.
Когда вышли, перед нами открылась картина. Ширина реки здесь около 15 километров, почти озеро, но суда перед нами шли зигзагом, как будто выполняли противолодочные манёвры. Посмотрел на плоттер, а там фарватер петляет между отмелями, и, по мере продолжения отлива, всё больше и больше всяких отмелей стало просвечивать.
Подошли к Кукс-Хавену уже в сумерках, при отливе. Нас предупреждали немцы, что вход в порт очень узкий и надо сразу туда проскочить, иначе течение, очень сильное здесь при отливе, отнесёт, и замучаешься обратно заруливать. Но всё равно едва не проскочили, хотя «ворота» довольно широкие.
Какие дьяволы и боги
К нам ринутся из темноты
Там, где кончаются дороги
И обрываются мосты?
Утром 15 сентября я как-то случайно подошёл у спасплоту, который крепили в моё отсутствие, и спросил Вадима, почему он не опечатан после поверки, о которой шёл разговор и в Баабе и в Штральзунде. Вадим сказал, что поверку не проводили, мол и так сойдёт. Я предложил посмотреть, с чем же он хочет идти в Северное море и Бискай осенью. Раскрыли, а там такое! Мало того, что всё старое и потёртое, так к тому же и просто некомплектное и разобранное на части. Я прямо заявил, что с таким плотом в море не выйду, Борисыч меня поддержал. Обошли в городе все магазины, плотов не было. Нам предложили или подождать неделю, пока доставят по каталогу или самим ехать в Бремен, где находится главная база, поставляющая яхтенное оборудование. Решили ехать в Бремен, это недалеко, километров 80 на электричке.
Поехали, нашли на окраине города этот склад, купили плот, отвезли на станцию, сдали в хранение и до последней электрички знакомились с чудесным городом.
Бремен обычно сразу вызывает в сознании знаменитый ансамбль, но не только им город интересен.
В Куксхафене мы занялись подготовкой к выходу в Северное море. Спасательному плоту на Бацилле, как выяснилось, уже исполнилось 22 года и реанимации он не подлежал. Недешевое это украшение, но Северное море не Пионерские пруды и шутки с ним могут быть более чем плохи. Но в самом Куксхафене в наличии не нашлось ни одного плота и на второй день ожидания у моря погоды мы поехали в Бремен. Вернулись в Куксхафен весело и как ни в чем не, бывало, с семидесятикилограммовым плотом размером в небольшой холодильник подмышкой. Не верите? Ну не буду же я описывать, как мы с ним… ну, в общем… упражнялись. Хорошо хоть такси в Германии безотказны и мгновенно приезжают по вызову, а поезд из Бремена шёл только с одной пересадкой.
У нас оказалось некоторое время, чтобы ознакомится с городком Куксхавен, в котором пришлось задержаться.
Во-первых, город расположен на берегу Северного моря, связанным с мировым океаном, и, в отличии от Балтики, здесь наличествуют приливно-отливные явления. Поэтому яхты швартуются к плавучим причалам, поднимающимися и опускающимися вместе с колебаниями водной глади. Марина, в которой мы стояли, расположена прямо посередине жилого квартала, под окнами домов, и мачты постоянно движутся вдоль их фасадов.
Похоже, что кроме приливов, в этом районе бывают большие нагоны воды, угрожающие городу. Чтобы уберечься от затопления, местами улицы перегорожены защитными дамбами с проходами, которые могут перекрываться в случае опасности.
На одной из улиц висит вот такой колокол, какова его история, мы так и не выяснили.
Рано утром 17 сентября вышли из Кукс-Хавена и под мотором, опять почти штиль, пролетели 33 мили и к обеду были в марине на Гельголанде.
Когда выходили из Куксхавена, идти собирались сразу во внутреннюю Голландию, но, делая прокладку, обнаружили на карте почти рядом с генеральным курсом небольшой островок с именем Гельголанд. В памяти всплыла масса интересной информации о нём и появилось желание с ним познакомиться поближе, ведь вдруг больше не попадём сюда. И заодно решили здесь заправится «на халяву» дизтопливом. Дело в том, что Гельголанд, это целый остров дьюти фри, цены на товары не просто ниже, чем на материке, а на некоторые просто в разы. Так, например, сигареты стоили раза в три дешевле! Остров просто чудо!
Остров не просто маленький, а очень миниатюрный, его площадь всего около 1 кв.километра. Но при подходе к нему сразу поражают размеры порта, явно не соответствующие размерам острова. А дело в том, что с конца 19 века и до 1945 года здесь находилась огромная немецкая военно-морская база, с подземными укрытиями для подводных лодок и складами.
В конце войны англичане устроили ковровую бомбёжку, за одну ночь на остров (очень маленький!) было сброшено около 7000 бомб, всё на поверхности было разрушено. А в 1947 году англичане решили уничтожить весь немецкий боезапас, хранившийся в подземных бункерах. Это был самый мощный в истории неядерный взрыв – несколько тысяч тонн тротила, почти как Хиросима. От взрыва даже «просела» часть поверхности.
Вторая достопримечательность Гельголанда, это птичий базар на западном обрывистом берегу острова, самый южный в Европе и самый доступный для обозрения.
Так как после бомбёжки все строения на острове были уничтожены, то все существующие здания, это новостройки.
Залили 150 литров дешёвой солярки, погуляли, потом я решил поискать места течей на лодке. Опять убедился, что зря не убедил Вадима и не настоял на замене люков. В парусном форпике, несмотря на наличие здесь помпы, осталась вода, всю её помпа удалять не может. Спустился в форпик, чтобы убрать остатки воды и тут обнаружил, что та публика, что устанавливала новые танки, «отличилась». Вот тебе и старательные немцы! Из танков, которые расположены в носовой каюте, через переборку в форпик проходит труба сапуна. Старая труба была загерметизирована, а вот с новой это сделать монтажники или забыли или просто не догадались. Отверстие было внизу переборки, лишь немного выше уровня помпы, то есть, если воды попадает столько, что её помпа сразу не откачает, а постоянно работающей мы её никогда не оставляли, то вся вода сразу беспрепятственно перетекала в переднюю каюту и дальше. Пришлось срочно заниматься устранением этого брака.
Залили мы полтораста литров дешёвой беспошлинной солярки, прикупили несколько карт голландского побережья, взяли свежие погодные сводки и вечерком отвалили на Амстердам. Погоду нам, впервые за все плавание, обещали самую спокойную: ветерок 2-3 балла по Бофорту с порывами максимум до 5. Дуть он должен был, правда, с юго-запада, т.е. прямо в нос, но мы ничего, кроме «вмордувинда» с самого выхода из Штральзунда еще и не видели. С учётом малых глубин вне фарватера и стремительно сокращающегося времени действия моей визы (у Андрея Карпухина на недельку больше, у Борисыча ещё чуть-чуть, но это в принципе ничего не меняло) лавировать было и негде, и некогда. Пришлось Бацилле почти все время работать теплоходом, как это ни противно делать двухмачтовой стаксельной шхуне. Так вот идём себе, никого не трогаем, а ветерок понемножку поддувает и поддувает, а волна помаленьку подрастает и подрастает, глядь – и на анемометре уже 30 узлов, а потом и 35 и 40 и уже свист в такелаже вовсю и чайник летает по камбузу.А уже ночь и спать хочется, но мотает так, что не успевшая прикачаться часть экипажа кланяется Посейдону и жизнь опять входит в привычное русло: беспорядочная качка и, будь она трижды проклята, вода под сланями. Эта водотечность действительно уже заездила. Мы перебрали все возможные и невозможные версии, загерметизировали все, что вызывало самые ничтожные подозрения, но, как говорил наш несравненный афорист и бывший премьер, «никогда такого не было – и вот опять то же самое».
На стоянке или в спокойную погоду в лодке сухо – ну, капнет из иллюминатора в дождик, только и всего. Но как только волна пошла на палубу – беда. Основная масса воды уходит, естественно, в шпигаты фальшборта, но все равно по потопчинам палубы мчится поток слоем толщиной сантиметра два, и так до самого транца. Форлюк и два ахтерлюка воду толком не держат, ибо выполнены заподлицо с палубой, а для отвода воды снабжены декоративными канавками по периметру с символическими шпигатиками, вечно забитыми мелким мусором. Правда, на форлюке стоят два хитроумных запора, но они давно разболтались и все попытки их подтянуть и загерметизировать мало что дали. Оба же ахтерлюка вообще замков не имеют, видимо, яхту предполагалось эксплуатировать в плавательных бассейнах, запрещая детям брызгаться в ее сторону ладошкой.
Конечно, форпик имеет помпу и от остальных помещений лодки отделен переборкой, но помпа хороша только тогда, когда на нее бесперебойно подаётся ток, что на Бацилле в силу качества проводки не часто случается, а переборка, хоть и выглядит как настоящая, воде препятствует несколько неуверенно. Что касается ахтерпика, то его отделить полностью от трюма просто невозможно, поскольку в его переборке зияют два отверстия для штуртросов и с этим обстоятельством ничего уже не поделаешь. Все эти мелкие и крупные неплотности и негодности в хороший шторм обеспечивают такое щедрое водоснабжение корпуса, что после полуночи, несмотря на периодические авралы по её откачке вручную, вода при бортовой качке реально выплёскивалась целой волной из-под сланей на борт, через секунду уходя обратно под пайолы – естественно, в сторону другого борта. Как и раньше, основная угроза заключалась в затоплении и коротком замыкании аккумуляторов с возможным последующим обесточиванием всего освещения и приборов, поскольку генератор двигателя в условиях короткого замыкания в сети тоже вряд ли бы долго протянул. Сложившиеся обстоятельства пробудили у нас некоторые сомнения в том, что в Амстердаме, до которого оставалось больше восьмидесяти миль, мы можем еще успеть к завтраку.
Скорость ветра колебалась от 35 до 45 узлов, т.е. от 17,5 до 22,5 метров в секунду, что по Бофорту оценивается от 8 до 10 баллов. До предельных 12-ти баллов оставалось, кажется, совсем немного, но мы не жалели об этом, нам хватало уже достигнутого. Карпухин погадал на картах и увидал за последним из цепочки отделявших нас от материка Фризских (они же Фрисландские) островов голландский городок Ден-Хелдер. Нас, в нашей яхте, которая устало моталась на крутой волне метров до четырёх высотой и хлебала воду изо всех своих люков, мгновенно разобрало острое любопытство, какая именно архитектура преобладает в этом замечательном городе и какими кружевами украшают свои окна местные фламандки. Это непреодолимое влечение к прекрасному заставило нас решительно изменить курс и в полной темноте высматривать огни входного фарватера Ден-Хелдерской гавани.
Вадим не словом не обмолвился, что подобный люк, который был в кокпите, и который мы с Борисычем переделали, не течёт! И, если бы переделали остальные, никаких проблем не было бы! Вышли мы позже запланированного времени, поскольку пришлось долго заделывать дыру в переборке, уже к вечеру. Вечером и часть ночи погода соответствовала прогнозу, а потом ветер разгулялся не на шутку. 
Из 140 миль, что мы шли по Северному морю, миль 80 мы шли при 8 баллах при порывах до 9 в морду под мотором, при волне до 4 метров в правую скулу. Северное море, это увы, не океан, мелкое. И поэтому волна короткая, крутая, как на нашем Азовском.
Очередная волна перекатывается через палубу. На левом приборе, анемометре, стрелка указывает скорость ветра больше 40 узлов. Ставишь лодку против гребня, форштевень его прорезает, нужно сваливать влево по склону, а тут уже встаёт очередная волна, держать курс довольно сложно. А тут ещё необходимость регулярно откачивать воду. Четвёртый член экипажа, жена Вадима Тамара, просто лежала всю дорогу. Вадим пытался держаться, но ему, при его болезни, это не очень удавалось, откачкой приходилось заниматься нам с Борисычем. Каждый час, передав штурвал Вадиму, когда он был в силах его держать, мы спускались вниз. (Процесс я описал в самом начале). Увы, Вадим плохо «чувствовал» волну, особенно в темноте, а ведь каждую надо «обыгрывать», от этого зависела жизнь. Нельзя «свалить» налево, там встречное движение, очень интенсивное. А у нас АИС работает только на приём! То есть мы видим всех, а нас никто. И рация не работает. А причина? Когда купили рацию и получили свой номер, рацию надо было «прошить», я это делал уже не раз, но Вадим упёрся - а вдруг ошибёмся, и не дал. И мы, как последние идиоты, шли без работающей рации и без передатчика АИСа.
А автопилот? У нас его не было. Кто из прежних хозяев снял его привод с руля, а блок управления автопилотом оказался абсолютно неработоспособным и неремонтоспособным, хлам на выброс. Когда вечером подошли с востока к Фризским островам, начался отлив, идти против отлива в узкостях, в темноте, я не решился. Пошли к западному проходу, близ города Ден-Хелден, по расчётам при приходе туда должен был начаться прилив. Подошли глухой ночью, к этому времени и ветер немного утих, упал до 25 узлов, но начался сильный дождь.
Между материком и островком, прикрывающим вход в бухту, узкий фарватер, хорошо обозначенный буями, даже несмотря на дождь и прочие неприятности. Подхожу к поворотному бую, поворачиваю налево, но вместо того, чтобы идти на очередной буй, лодка забирает к левой, по ходу, кромке. Поворачиваю её вдоль фарватера, а нас сносит и сносит влево. Чтобы идти прямо, приходится нос держать правее градусов на 30! Быстро дошло, в чём дело: основная часть воды при приливе не идёт в бухту, приливное течение, очень сильное, идёт вдоль берега. Так и шли боком больше мили, пока не вошли в середину пролива. Но, мало того, что шли «раком», так ещё в добавок фарватер был сильно заужен дноуглубительным снарядом, стоявшим у левой кромки и занимавший не менее трети ширины канала, расходились с трудом.
Вошли в гавань и направились в сторону марины, которую разглядели на плоттере. В северной части, слева по ходу). Подходим, ни фига себе марина! Серые туши военных кораблей вдоль всего причала, яхтами и не пахнет. Стали в темноте, в дождь, шарится по всей гавани, но нигде не находим места, чтобы безопасно встать. На карте обозначена ещё одна марина, но проход в неё перегорожен мостом, он, вероятно, разводится при необходимости, но сейчас там никого нет. Уже отчаялись, но тут заметили приоткрытые ворота, а за ними несколько мачт. Глубины в марине на карте не были показаны, но вдохновляло то, что какие-то килевые яхты туда проникли, может и мы проберёмся. На самом малом, постоянно смотря на показание эхолота, через щель между створками ворот просочились внутрь. Всё занято, кроме одного понтона, и мы нагло подвалили туда. Утром нас разбудили, сообщили, что на это место скоро придёт с моря спасатель, но не выгнали, а предложили другое место.
Марина оказалась расположена практически в едином комплексе с военным портом, в котором стояли большие и малые корабли с характерными громоздкими угловатыми надстройками. За узким входом мы увидели тесные ряды яхт без признаков какого-либо просвета между ними. Но у высокой левой стенки, отделявшей марину от стоянки военных кораблей, стоял здоровенный, чуть ли не больше нашей яхты, РИБ, как потом оказалось – спасатель. Рядом с ним находился никем не занятый пирс, у которого мы, не задумываясь, и ошвартовались. Утром выяснилось, что это место предназначено для швартовки спасенных РИБом судов, но мы, в конце концов, тоже не с симфонического вечера туда прибыли, так что санкций к нам применять никто не стал.
Про длительные поиски места для стоянки Вадим не пишет, поскольку, скажем так, дремал всё это время. После почти бессонного полуторасуточного перехода долго отсыпались и отчерпывали лодку, познакомиться с городом почти не успели, так, немного прогулялись, а там есть что посмотреть, например морской музей.
Для прогулки смогли урвать только пару часов под вечер, и, так как стояли на далёкой окраине города, смогли осмотреть только ближайшие окрестности, причём не без приключений. Ден-Хелдер, это самый северный город Голландии, в котором расположена огромная военно-морская база НАТО. Марина, в которой мы стояли, находилась на территории базы, но наше присутствие там никого не волновало, только утром нас попросили переставиться с понтона, который мы заняли ночью, на другое свободное место, на которое мы не решили швартоваться ночью, не зная глубины в этом месте.
А это часть кораблей этого флота. Почти «шпиёнские» съёмки! На переднем плане голландский фрегат F 805 «Evertsen».
Поскольку марина находится на огороженной территории базы, выход в город не так прост. Как сказал нам местный харбор-мастер, мы должны подойти к воротам с калиткой, нажать там кнопочку и на вопрос «Who are you?» ответить, что мы с яхты «Базилиус», дверь и откроется. При возвращении следуют повторить процедуру (Сезам, откройся!) и проход на Военно-морскую базу вновь будет доступен! За пределами базы осмотреть успели очень немного (до центра города далеко!).
Сходили на косу со входным маяком, по которой лениво бродили чайки, напомнив нам известное морское изречение «Чайки бродят по песку, моряку сулят тоску», что вполне соответствовало обстановке на море (волн не видно, так как бухта закрыта от западных ветров). А потом заметили за сквером красивое здание, перед которым стояли всякие морские раритеты.
Как пройти мимо тем более калитка в невысоком заборе открыта? Мы и зашли, «пофоткали» то, что нас интересовало.
И вот, когда стали прогуливаться по территории вокруг здания, то услышали звук подъезжающего мотороллера. С него, снимая с багажника коробку с пиццей, соскочил бравый военный моряк и заорал на нас что то, что именно, по незнанию голландского, мы дословно не могли перевести, но смысл поняли – «Здесь запретная зона! Вход посторонним... и так далее...». Часовой, поставленный для охраны военного объекта, снялся с поста и сгонял за пиццей!!!
20 сентября поутру, в великолепную погоду (нам бы такую 2 дня назад) пошли по внутренним водным путям. Волны нет, лодка водой не заливается! Курорт!
Вскоре подошли к дамбе, закрывающей внутреннее голландское море Эйселмеер. Чтобы войти в него, нужно шлюзоваться. Шлюз закрыт, а когда откроется узнать нам не дано, даже при том, что на стенке висит огромное объявление с номером канала связи, как я писал, рация у наc «не прошита», Вадим мне не доверил эту процедуру, хотя я раньше её осуществлял на других яхтах, так что это была бесполезная железяка. Надо было просто ждать открытия ворот и включения зелёного огонька на них. Для этого нашли пустую стенку неподалёку, к которой и приткнулись. Не успели спрыгнуть на бетон причала размять ноги, как к нам подкатило авто с надписью Таможня, оттуда выскочили два бравых джентльмена в чёрной форме и направились к нам.
«Документы! Что за судно? Откуда пришли? О, с Гельголанда?» Джентльмены явно нами заинтересовались и , впервые в моей яхтенной практике, попросились на борт. (До этого ни в одной стране ни портовый полицейский, ни таможенник, ни жандарм никогда не просился и не вступал на борт яхты). Ну конечно же, мы пришли с Гельголанда, острова дьюти-фри, где дешёвые и выпивка, и курево! Таможенники прошвырнулись по всем каютам и явно были глубоко разочарованы. Ни ящиков с алкоголем, ни ящиков с сигаретами! Наконец один спросил в лоб – «А сигареты у Вас есть?». Я зашёл в свою каюту и вынес на ладошке три последние, намокшие цигарки, которые я просто не смог выкурить. «И это всё?» Я ожидал, что, увидев это, офицеры достанут пачку сигарет и поделятся со мной, но нет, пожадничали. Прощались по дружески.
Наконец, ворота шлюза открылись, и мы очутились в самом центре страны.
Эйселмеер хотя и большое «море», но довольно мелкое, поэтому фарватер петляет туда и сюда меж отмелей, как у нас на Рыбинке. Но движение оживлённое, теплоходы, баржи и множество яхт, среди которых выделяются традиционные голландские лемстерааки характерной формы со свисающими по бортам шверцами.
Справа по борту открылась огромная марина с лесом мачт. Вот где надо ремонтироваться, там точно всё для этого есть!
Ещё пара шлюзовок, и мы вошли в главный канал, на котором и стоит Амстердам. Движение, как на Тверской! Идут и морские теплоходы, и яхточки, и катерочки и местные паромчики, снующие от берега к берегу. 
Уже к вечеру, в сумерках вошли в марину Сексхавен в самом центре Амстердама, напротив главного вокзала, где нас встретил экипаж Невзоровых, которые на своей Дельте, на которой ранее обошли Европу, шли в кругосветку.
На фото Дельта справа, с российскими, московскими номерами.
Обсудив возможности и перспективы, решили оставить Бациллу в этой марине и «разбежаться». Но мест для зимовки в марине не было, решили схитрить. Подписали и оплатили контракт на месяц, а дальше будь что будет. Вадим заказал билеты на самолёт на следующий день, на 21-ое, Борисыч на 22-ое. У меня оставалось «шенгена» побольше, и я решил использовать все оставшиеся дни для знакомства с городом.
Велосипеды. Голландия и велосипеды почти синонимы, я это слышал, но такого не ожидал!
Дома на воде.
Ни кругосветка, ни даже просто переход в тёплую Средиземку так и не получились, увы. Но опыта мы с Борисычем набрались.... Дальнейшая судьба самой «Бациллы» сложилась в том же ключе, то есть не лучшим образом.
И в 2011 году, когда разворачивалась эта «опупея», мне не раз приходила в мою лысую голову мысль бросить это всё и податься в другие места, где стояла «под парами» своя лодка и походить на ней... Но, оставить на произвол судьбы этого человека я не мог, представлял, что он мог бы натворить, оставшись без нас.
А вот осенью, после возвращения с «Бациллы» домой, обстановка изменилась. Долго обсуждали планы на следующий сезон. Моё мнение было такое: надо сделать временные люки вместо тех, что были в ахтерпике и форпике, как мы уже сделали с люком в кокпите, и гнать лодку в Турцию. Эти люки были единственной причиной водотёчности. Ну ещё протянуть, временно, несколько проводов, не заморачиваясь «эстетикой». Когда в «тёплых» краях будет идти работа по избавлению от осмоса, сделать уже капитально, по уму. Работы всего, максимум, на неделю. А потом можно дойти до Ля-Рошели к июню. (Дольше я не мог, в июне Борисыч получал в Ля-Рошели новый, купленный им Дюфур, и мы собирались на нём идти в Турцию).
Но Вадим упёрся, нет, люки надо сразу делать как они есть, заподлицо с палубой, с фирменными замками и прочее, прочее... Опять 25. Из за этого мы и так в прошлом году не смогли уйти дальше Амстердама.
И тут я ещё узнаю, что неожиданно всплыл Александр Петров, не к ночи будет помянут. Он, видите ли, после нас посетил «Бациллу» и «подготовил» её к зиме. Я хорошо помнил, чем обернулась его подготовка к зиме прошлый раз, но тут результат его «работы» превзошёл все худшие ожидания. Во-первых, уезжая, я сделал вроде всё, что необходимо, что же сделал Александр? Это вскрылось потом.
Позже на лодку из Москвы съездил бывший её владелец Саша Петров и подготовил её к зимовке. На душе стало полегче. А в январе случилась неприятность, лодку вскрыли. Я узнал об этом из полученного по электронной почте сообщения. Шеф марины «Сиксхафен» господин Петер Эйкхоф спрашивал, знаком ли мне некий джентльмен по имени Johann Sijtsema, который ныне проживает со товарищи в моей лодке и утверждает, что имеет на то доверенность от владельца, т.е. от меня. Ответил я просто: немедленно вызывайте полицию. Полиция прибыла и осмотрела лодку, испросив у меня особо согласие на вход в лодку. Мне прислали фотографии всех частей лодки, которые я попросил для меня отснять.Слава Богу, навигационные приборы, бортовая радиостанция, надувная лодка и подвесной мотор были на месте – уже легче. Таинственный господин Sijtsema, рекомендовавшийся моим доверенным лицом, узнав о появлении полиции, не стал искушать судьбу и немедленно смылся. Ехать немедленно в Амстердам самому мне не хотелось. То, что могло случиться, уже случилось и метания между Москвой и Амстердамом могли только увеличить размер уже понесённого ущерба на стоимость такой поездки. Было уже начало февраля, а в первых числах марта я так или иначе собирался ехать на лодку для подготовки её к сезону (впоследствии не сложилось, но тогда я это всерьёз планировал).
Шеф марины доложил, что на яхту навешен прочный замок (к этому эпизоду я ещё вернусь) и на этом все в тот момент закончилось. Первого апреля 2012 года (в «день дурака», что можно толковать по-разному) я наконец прибыл в Амстердам вместе с тем же Сашей Петровым и выяснил следующее: Ещё когда Саша занимался консервацией лодки на зиму, к нему зачастил в гости некто Йоханн, голландский подданный, проживавший в «Сиксхафене» на небольшой яхточке. Сей почтенный джентльмен выразил готовность оказывать русскому коллеге всевозможное содействие, начиная от ознакомления с достопримечательностями столицы Нидерландов и заканчивая технической поддержкой. За неделю, проведённую нами бесплатно (ave Eikhof!) в марине, нам с Сашей едва удалось устранить следы вторжения на яхту представителей местного творческого андерграунда, провести инвентаризацию имущества, просушить подмокшие в форпике паруса.
Возьмём последнюю фразу – просушить подмокшие в форпике паруса. Как они там оказались? Я оставил их просушенными в салоне! Этот м..к их перетащил в форпик, в котором люк протекает?
Я уже не говорю про кражу, в которой Александр, честно говоря, виноват. Какого органа он запустил на яхту неизвестно кого?
Весной Вадим предложил мне поехать в Голландию и заняться лодкой, но когда он сообщил, что с нами будет в команде Петров, я категорически заявил: или я или он. Вадим выбрал Петрова, его выбор... Чем он его обольстил, после всего того, что было, не знаю. А дальше пошло по наклонной.
Яхта стояла в Амстердаме, в самом центре большого города, где есть много магазинов, мастерских, контракт на стоянку был ещё на неделю, можно всё успеть сделать, а ребята ездят по окрестностям и ищут задрайки, которые им так хочется иметь.
Однако главное, что мы искали – задвижки для палубных люков, негерметичность которых дорого обошлась нам прошлой осенью, прискорбно отсутствовали в принципе. Эти самые задвижки, или, как их называют в народе, задрайки, я видел воочию только один раз – на Московском Боут-Шоу в марте текущего года. Однако представителя фирмы, экспонировавшей эти устройства наряду с другой фурнитурой, застать на месте не удалось, хотя я подходил к стенду несколько раз в течение двух дней, которые провёл на выставке. Взяв проспект с реквизитами торгующей организации, которая предлагала этот товар на российском рынке, я начал названивать по указанным в нем телефонам. Дозвонился без особых проблем и меня вежливо заверили, что продать необходимые мне задвижки фирма готова, но только не сегодня, а завтра, когда придёт ныне отсутствующая в офисе по уважительным причинам сотрудница. Другие сотрудницы и сотрудники продать мне искомый мною товар никак не могут, а вот имярек продаст обязательно, достаточно будет завтра ей позвонить. Позвонил завтра и выслушал ещё раз то же самое. Сегодня никак, сотрудницы нету, но завтра непременно.
Ну не делают их уже такие лет 20! Сделай хоть какие-то люки и запоры!
Тут их выгоняют из марины, и куда они идут? Кто-то из друзей порекомендовал им марину в городе Фрисланд, в которой он держит свою яхту, мол, место очаровательное. Я там не был, ничего сказать не могу про эти места, но, памятуя, как мы мучились в Баабе, где нет рядом приличных магазинов, можно было бы спросить, а как это во Фрисланде. А во Фрисланде всё оказалось хуже во сто крат. Там не то что чандлер и обычного хозмага нет, там даже простой продуктовый находится за 7 километров! А у того, кто рекомендовал, своя машина и он не думал о таких мелочах.
Спасительной альтернативой является магазин в городе Ставорен, расположенном поблизости от уже описанного мною шлюза при входе в канал с моря. Эта торговая точка уже реально может претендовать на звание супермаркета, изрядно скомпрометированное ближним к марине продуктовым ларьком. Однако до Ставорена уже километров семь, так что разовая заготовка продуктов может занять почти полдня. Учитывая, что переносить добычу приходится в количествах, помещающихся в рюкзаке, эффективность процесса оставляет желать лучшего. В первый день мы воспользовались любезностью Йоханнеса, предоставившего нам велосипед. Александр съездил на нем в Ставорен и привёз продуктов на пару дней. Потом он же сходил туда пешком.
И, кроме того, глубины в марине оказались такие, что Бацилла с её 2,2 метра осадкой просто не смогла в неё войти – села на мель, загородив половину входа.
Эхолот у входа показывает 0,9 метра до грунта. Что творится внутри гавани, неизвестно. Терять нечего и я, стоявший в тот момент у штурвала, затаив дыхание, на самом малом ходу осторожно заложил плавный вираж налево с расчётом встать нос к носу с ближайшей из двух ошвартованных у этой стенки лодок. Встал. Нос к носу, как рассчитывал. Только про корму-то мы ведь ещё не договаривались. Она и осталась метрах в шести от стенки и ближе никак. То есть, фальшкилем мы упёрлись в грунт, а нос лодки, находящийся от этой точки ещё метров на шесть впереди, легко достал при этом до причала. Попытка подтянуть корму заведённым за береговой кнехт швартовым концом привела только к тому, что Бацилла повернулась параллельно берегу, оставаясь от него на почтительном расстоянии.
И в таком положении лодка стояла всё время, пришлось делать трап длиной больше 2-х метров, чтобы сходить на причал. Ребята работали, что-то делали, но, честно говоря, не по уму.
Первоочередной задачей для нас была герметизация люков парусного отсека и ахтерпика, которые прошлой осенью текли у нас в штормовую погоду так, что воду из лодки приходилось откачивать вёдрами. Я уже писал об этом на «Странной странице № 1», здесь повторяю для тех, кто ее не читал. Теперь эти люки предстоит основательно отремонтировать. Надо наклеить на комингсы новое резиновое уплотнение. Потом на носовом люке исправить или заменить задвижки для его задраивания, а на двух люках, закрывающих ахтерпик, установить такие задвижки заново, поскольку их там вообще нету. Это обстоятельство, кстати сказать, меня изрядно удивило поскольку «Базиллус Второй» своим узким носом во время шторма врезается в волну и принимает на палубу тонны воды.Понятно, что в незадраенный люк при этом льётся настоящий водопад. Не заметить это невозможно. Может быть, прежние владельцы лодки как-то ухитрялись избегать плохой погоды? Загадка. Есть и другие проблемы разной степени актуальности, включая сюда и покраску лодки. Она сегодня у нас рябая от пятен шпаклёвки, нанесённой на загрунтованные серым праймером борта. В принципе, этим надо заниматься, подняв яхту из воды и основательно просушив её на земле, но это мы будем делать по осени где-нибудь в теплом месте, скорее всего в Турции. Сейчас же достаточно было бы закатать серый в яблоках корпус ещё одним слоем праймера и написать на нем название, чтобы вид камуфлированной безымянной лодки не тревожил береговую охрану расположенных по пути нашего следования государств. В общем, дел у нас с Александром хватает.
Опять «восстановление» изоляции существующих люков! Прямо зациклило Вадима на этом! Да мы с Борисычем год назад показывали, что и сами крышки люков и рамы, в которые они входят, просто разваливаются, поскольку строители заформовали стеклотканью и эпоксидкой деревянные бруски, которые внутри благополучно сгнили.
Зачем красить, если после перехода придётся всё переделывать? Ну, нанесли бы название и номер, и хватит...
А через несколько месяцев Вадим скончался...
